на стол и проводит рукой по лицу.
- Ты должна выбрать, Элла, - произносит Престон, хватая папку и возвращая ее мне. - Ты даже не представляешь, насколько важно это решение.
Внезапно воздух в комнате меняется, и меня охватывает страх. Что они недоговаривают? Я снова пролистываю папку, рассматривая фотографии. Каждая девушка в списке одинока. Разбита, как и я, и я не могу не задуматься, что, возможно, эти мужчины больны извращенной формой фантазии о спасителях. Но я не хочу, чтобы они стали божествами для кого-то еще. Только для меня. Каждую девушку, на которой останавливается мой взгляд, я не могу не представлять себе в их объятиях, получающую блаженство, которое познала я. Я закрываю глаза, и мое сердце сердито стучит по ребрам. Как у них получилось это со мной сделать? Всего шесть дней, а они переплели саму основу моего существования. Моя грудь сжимается, когда я делаю выбор. Лили Дэвис. 27 лет. Брюнетка с ярко-голубыми глазами. Не знаю, почему я выбрала ее, или что это значит, но таков мой выбор. Сглотнув, я передаю файл Тобиасу.
- Вот эта.
Он открывает файл.
- Почему? - спрашивает он, не отводя взгляда от бумаги.
- Не знаю. Просто чувствую, что это правильный выбор.
Выдохнув, он закрывает папку и кладет ее на стол.
- Очень хорошо, - он отталкивается от стола и поправляет пиджак. – Иди в вестибюль и приведи ее в конференц-зал.
Я уставилась на него в непонимании, мои ладони начинают потеть.
- Прости...
- Иди и приведи ее.
Я перевожу взгляд на Престона, и он медленно кивает. Я делаю, как приказано, выхожу из кабинета и направляюсь в вестибюль, где ожидает не менее пятнадцати женщин. Я замечаю Мелиссу Томпсон, и мой желудок скручивает. Все эти женщины...
Я прочищаю горло.
- Лили Дэвис, - произношу я дрожащим голосом.
Стройная брюнетка поднимается с улыбкой на губах, подходя ко мне в деловом костюме. Она выглядит такой полной надежды, но мне ли не знать, какая судьба ее ждет, и именно поэтому мне эгоистично хочется сказать им всем бежать. Но я не могу.
- Как дела? - спрашивает она.
- Хорошо. А у вас?
- Отлично.
Я провожу ее в конференц-зал и указываю на стол.
- Мистер Бентон скоро подойдет, - говорю я и ухожу, размышляя, не была ли женщина, которая показала мне эту самую комнату, их маленькой драгоценной игрушкой до меня.
Когда я возвращаюсь в их офис, застаю Тобиаса, разговаривающего по телефону.
- Меня не волнует изменение правил… - он замолкает, увидев меня. - Если нужно. Но она не останется на ночь. Это моя последняя ночь.
Он вешает трубку, и я замечаю свою сумочку у Престона в руке.
- Куда я направляюсь? - спрашиваю я.
- Ты должна поехать к Третьему сегодня.
- Я не хочу.
- Все будет хорошо.
Мне становится по-настоящему страшно.
- Нет...
Престон нежно берет меня за руку и выводит через дверь.
- Милая Элла, не волнуйся. Увидимся сегодня вечером на балу.
Я смотрю через плечо на Тобиаса, когда мы заходим в лифт.
- Тобиас.
- Правила есть правила, ягненок.
- Полное подчинение, - напоминает Престон. - Всего лишь еще один день. И осталось только одно испытание.
Я делаю глубокий вдох, борясь со страхом и яростью, пробивающимися сквозь меня, как волна. Когда двери лифта раздвигаются, они проводят меня через вестибюль и к входным дверям. И, конечно же, у обочины уже ожидает черный автомобиль. Как всегда.
Настойчивая рука Тобиаса слегка касается моей спины, пока он провожает меня к машине. Престон идет впереди меня и открывает заднюю дверь. Я ничего не вижу, кроме яркого солнечного света снаружи машины. Этот дверной проем выглядит как глубокая, темная дыра.
- Я буду скучать по тебе, сладкая Элла, - произносит Престон, подходя ко мне и проводя пальцами по моей щеке. Он наклоняет голову в сторону, наблюдая за пальцами на моей коже, прежде чем поднять мой подбородок и мягко прижаться губами к моим. Мои губы инстинктивно раскрываются, и его теплое дыхание скользит по моему лицу, когда он издает тихий смешок. Когда мужчина отступает, на его губах появляется легкая улыбка.
- Всегда такая готовая, - шепчет он, прежде чем отвернуться.
Я медленно поворачиваюсь лицом к Тобиасу. Он не любитель прощаний. Потому что, ну, это будет означать, что ему не все равно. Я просто игрушка для него. Глупая, сломанная игрушка, которая не хочет, чтобы ее делили со своим извращенным другом. Его рука лежит на моем бедре, ощущение ее веса напоминает мне, что я принадлежу ему.
Мой взгляд встречается с его темно-зелеными глазами, прежде чем опуститься на его широкую грудь. Я смотрю на идеальный шов по краю его пиджака, темно-синяя ткань его костюма слегка светится под ярким солнцем.
- Пожалуйста, не заставляй меня уходить, - шепчу я так тихо, почти надеясь, что он меня не услышит. У меня осталось лишь одно право на нарушение, и даже попрошайничество может быть воспринято как неподчинение ему.
- В отношении некоторых вещей, - он ласкает пальцем мою щеку, - у нас нет выбора, мой миленький ягненок, - его глаза опускаются к моим губам, и беспокойное выражение застывает на его лице, заставляя мой желудок свернуться в узел.
Тобиас прислоняется к машине и переводит взгляд на водителя.
- Позаботься о моем ягненке, - выпрямившись, он хватает меня за плечи и прижимается ко мне в незабываемом поцелуе. Его язык скользит по моим губам, теплый и жадный. Этот поцелуй словно заряжен электричеством, пропуская через все мое тело разряды тока. Ощущается как прощание, и это пугает. Когда он отрывается от меня, грустная улыбка остается на его губах.
- Если бы я был способен на чувства... - он позволяет словам повиснуть в воздухе, и я чувствую их вес, потому что они заставляют меня чувствовать себя не настолько неправильной. Не такой испорченной и извращенной. Не такой безумной из-за чувств к этому мужчине. Не такой слабой из-за принятия того, что он заставляет меня чувствовать, хотя и прекрасно знаю, что должна бороться с ними.
Я забираюсь в машину, и Тобиас в последний раз смотрит на меня, прежде чем захлопывает дверь, отрезая меня от солнечного света, проникающего в салон машины, и лишая ощущения какого-либо тепла. Тобиас хлопает рукой по плечу Престона, и они вместе возвращаются к входу в здание.
Машина отъезжает от
