Надень платье и будь готова через пятнадцать минут с повязкой на глазах, - бросает он, и дверь захлопывается.
Я срываю повязку с глаз, оглядывая роскошную комнату. Кровать с балдахином расположена посередине со свисающими вокруг нее занавесками из прозрачной ткани. Я поднимаюсь на ноги и опускаю взгляд на платье, лежащее на кровати. Рядом с ним лежит маска, матово-черного цвета, украшенная переплетающимися серебряными лозами. Сбоку белое перо, и серебряные ленты по бокам. Она прекрасна, но в этой игре я поняла одно: красота редко подразумевает что-то хорошее.
Глава 3
Лимузин останавливается возле огромного дома на берегу моря. Огоньки, исходящие от яхт и лодок, плотно усеивают горизонт. Водитель выходит и открывает дверцу передо мной, протягивая руку. Я выхожу на мостовую и бросаю взгляд на темные воды Атлантики. Ветерок, дующий из гавани, шелестит по юбке моего бального платья, а мое лицо скрывает плотно сидящая маска. Мое сердце беспокойно бьется в груди, потому что я не чувствую себя в безопасности рядом с Третьим. Его окружает аура злобы и особого чувства собственного достоинства, но ему не хватает доминирования и чистой силы, которыми так непринужденно владеет Тобиас.
Третий обходит лимузин и протягивает мне руку. Маска, которую он надел на себя, нервирует меня. Темная и устрашающая, представляющая собой лик зверя, искаженное гневом. Маленький кусочек кожи, который можно рассмотреть сквозь прорези для глаз, покрыт черной краской, а его голубые глаза, пронизанные холодом, кажутся безжизненными и лишенными какой-либо нравственности, но все же они вызывают у меня стойкое желание потерять себя и окончательно сдаться. Думаю, я сошла с ума... Неудивительно, не так ли?
- Ну же, моя игрушка, - подталкивает он меня, и мы поднимаемся по мраморным ступеням в сторону двойных дверей. Еще до того, как мы успеваем постучать, они распахиваются, и перед нами открывается зал, полный людей, разодетых в костюмы. Бальные платья, костюмы и маски. Классическая музыка наполняет воздух, и, хотя я и в красивом платье, все же чувствую себя не на своем месте.
Какой-то Джентльмен останавливает Третьего, его взгляд оценивающе пробегается по мне. Третий что-то шепчет ему, и у того на губах расползается извращенная ухмылка.
Он кланяется мне.
- Тогда удачи, - говорит он, прежде чем уйти. Мое сердце колотится, дрожит и скачет, меня поглощает удушающий жар. Все неправильно. С Третьим все неправильно. Он берет меня за руку и ведет через переполненную комнату к бару.
- Чего бы тебе хотелось? Может, шампанского? - спрашивает он.
- Да, спасибо.
Он кивает, пока мы проходим через бальный зал. Когда толпа расходится перед нами, я замечаю мужчину у бара. Его сшитый на заказ костюм сидит на нем идеально, подчеркивая его широкие плечи. Темные волосы аккуратно подстрижены и уложены. Мы останавливаемся около него, Третий прислоняется к стойке, и его холодные глаза, скрытые за маской, скользят от меня к мужчине рядом. Я стою между ними, все еще ощущаю неровный ритм своего сердца, мои мысли где-то далеко. Я нервно смотрю на мужчину справа. Он медленно поворачивается ко мне, темно-синяя маска с золотым узором, скрывающая его лицо, выглядит одновременно прекрасно и жутко. Она буквально кричит о власти так же, как и темные глаза, смотрящие сквозь прорези. Тобиас. Меня омывает облегчением, посылая расслабляющий гул по всему телу. Легкая ухмылка расползается на его губах.
- Ягненок, как я скучал по тебе, - говорит он, обнимая меня за плечо. Я с облегчением падаю в его объятья в поисках безопасности и своего убежища. Мой защитник. Я вдыхаю его неповторимый запах – смесь запаха денег и аромата чистого, с пряными нотками, одеколона, - наполняя им легкие. Я никогда не хочу покидать его. Я не буду...
- Итак, Тобиас, - обращается к нему Третий, его голос звучит бодро, - сегодняшняя ночь с нашей игрушкой принадлежит мне. Вы по полной веселились с ней до этого дня. День шестой – мой, - из груди Третьего вырывается тихий смешок, и я ощущаю, как волоски на моей коже поднимаются от страха.
Тобиас выпрямляется. Я чувствую напряжение, исходящее от него, когда его объятия становятся крепче. Он наклоняется к моему уху, его горячее дыхание накрывает мою шею, он нежно целует мою челюсть.
- Ты можешь поиграть с ней, Третий, но она принадлежит мне. Разумом. Телом. Душой. И два из этих трех компонентов тебе никогда не удастся получить.
Его слова обвивают меня, словно змея, стискивающая свои кольца, перекрывая кислород. И меня беспокоит не его заявление, что я принадлежу ему - я хочу, чтобы он владел мной во всех смыслах этого слова. Я хочу быть слабой для него. Я жажду сделать его слабым для себя, но я не хочу, чтобы Третий владел даже какой-либо частью меня. Когда-либо.
- О, - Третий хватает меня за талию, оттаскивая от Тобиаса, - в тебе так мало веры.
- Спроси ее, - говорит ему Тобиас. - Спроси ее, чего она хочет.
- Она не знает, чего хочет.
Мне хочется выказаться, но я понимаю, что рядом с Третьим лучше помалкивать. Позади Тобиаса стоит еще один мужчина - чистая белая маска и также идеально сидящий костюм. Длинные светлые волосы падают на его плечи, и он похож на прекрасного принца, о котором говорится в каждой сказке. Мне ли не знать об этом.
- Ну же, ну же, джентльмены, - вмешивается Престон. - Ведите себя мирно.
Зеленые глаза Тобиаса неотрывно следят за мной. Его грудь неравномерно поднимается и опадает, прежде чем он кладет руку на плечо Престона.
- В чём дело, Тобиас? – спрашивают Третий, в его голосе начинают проскальзывать хмурые нотки. - В конце концов, это была деловая договоренность.
- И некоторые деловые отношения не срабатывают, - Тобиас поднимает бокал виски к губам и делает глоток. - С некоторыми партнерами лучше не связываться, - его взгляд устремляется на Третьего, но тот лишь смеется.
- Да ладно, Тобиас... - Престон смотрит на меня. - Шестая игра, милая Элла, - говорит он. – Осталась всего лишь одна игра.
Тобиас медленно убирает руку от Престона, и меня накрывает паническая атака. Пожалуйста, не оставляйте меня... но Тобиас и Престон уходят, исчезая в толпе бальных платьев и масок.
Третий выдыхает, но я не оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Я просто продолжаю искать в толпе Престона и Тобиаса, притворяясь, что, пока они рядом, ничто не может навредить мне. Третий не может причинить
