За все время боев армия получила 1600 человек пополнения, тогда как ей требуется 70000 человек и 9000 лошадей. Попытки комплектовать армию за счет рядового и младшего начсостава, отбившегося от своих частей, большого эффекта не дали, т. к. большинство из этого состава не вооружено и не обмундировано, а запаса вооружения и обмундирования в армии нет.
б) Части связи армии и соединения обеспечены имуществом связи и транспортными средствами не более чем на 25–30 %.
в) Инженерных и понтонных частей в армии очень мало.
Укомплектованность саперных подразделений войсковых частей определяется в 30–35 %. Совершенно отсутствуют дорожно-мостовые средства».[437]
26 июля Курочкин доложил о следующей численности танков армии: 17-я танковая дивизия — 29 танков, 13-я танковая дивизия — 29 танков и 57-я танковая дивизия — 7–8 танков; численность артиллерии — у 229-й, 133-й, 144-й, 153-й и 73-й стрелковых дивизий и 5-го механизированного корпуса было соответственно 28, 18, 30, 20, 47 и 34 орудия. Артиллерийский полк армии имел 98 артиллерийских орудий и 120 противотанковых пушек, и ему недоставало 75 процентов артиллерийских тягачей, примерно 500 километров троса и 100 автомашин.[438] Запасы боеприпасов и горючего в армии были исключительно низкими (от 0,5 до 1 боекомплекта и 1,5 заправки топлива).
К 5 августа конечные последствия этих трудностей сделались в высшей степени очевидными. К этому времени изначальная неподготовленность армии и свыше 30 дней последующих боев сократили ее до голого костяка. Численность живой силы и техники 229-й стрелковой дивизии снизилась до 285 бойцов, 17 пулеметов, 1 противотанковой пушки; 73-й стрелковой дивизии — до 100 бойцов и 4–5 пулеметов; 144-й стрелковой дивизии — до 440 бойцов и 153-й стрелковой дивизии — до 750 бойцов.[439]
Короткий доклад штаба Западного направления от 14 июля отмечал несколько проблем с отступающими и недавно развертываемыми дивизиями:
«Наши войска вследствие длительных отходов, упорных за последнее время боев, а также укомплектования их наспех, больших потерь вооружения не устойчивы.
Особенно это сказывается при наступлении. Имели место случаи бегства частей от воздействия авиации и передовых танковых отрядов противника. Положение осложняется тем, что прибытие новых соединений замедлено и дезорганизовано железными дорогами. В головных эшелонах прибывают тыловые части, а боевые части длительно задерживаются в пути.
Вследствие этого фронт не имеет резервов и вынужден поспешно вводить на передовую линию части организационно плохо подготовленные. Много дивизий состоит из разных частей. Что касается танковых соединений, они не имеют материальной части и превратились, по существу, в технически слабо оснащенную пехоту».[440]
Еще один доклад, подготовленный 21 июля оперативным отделом Западного направления, отражал трудности, связанные с поспешным и неупорядоченным формированием и задействованием резервов:
«В настоящий момент Западный фронт не имеет в наличии резервов для парирования прорывов противника и неожиданностей и для развития успехов.
По плану сосредоточения должны были быть две резервные армии — 19-я и 4-я, однако первая сосредоточивалась юго-восточнее Витебск, в то время как фронт проходил по линии Лепель, Толочин, то есть на удалении 110–120 км, а 4-я армия формировалась в районе Пропойск, имея две дивизии в районе Новозыбков, т. е. на удалении от линии фронта до 40 км. Такое удаление от фронта резервных армий не обеспечило их сосредоточение и формирование, т. к. при теперешних темпах наступления (40 км в сутки) части подвержены случайностям и беспрерывному воздействию авиации противника.
Ход событий при начале второй последовательной операции противника подтвердил вышеизложенное.
Части, не будучи готовы, вынуждены были втянуться в бой по частям, без средств управления, тылов (19 армия), недоформированные и невооруженные (4-я армия), и фронт потерял в течение первых дней резервы».[441]
Далее доклад требовал полной реорганизации, переподчинения войск фронта с целью включения в состав армии ликвидированных 5-го и 7-го механизированных корпусов и использования их остатков для формирования двух новых танковых дивизий (укомплектованных предположительно танками новых марок).
Штабы Западного направления подготовили несколько докладов, критикующих состояние сил боевой поддержки в первоначальной волне резервных армий Западного фронта, брошенных в бой в начале и середине июля. Многие недостатки отражали трудности, преследовавшие соединения фронта с самого начала войны, некоторые из них были продуктом изъянов в мобилизационных планах, и все они обострились после впечатляющих немецких успехов первого месяца войны.
28 июля временно исполняющий обязанности начальника связи фронта рассмотрел деятельность связи в войсках и структурах более высокого уровня:
«Фактически отдел радиослужбы Зап. фронта был сформирован 3.7.41. Ценных документов о радиосвязи Зап. фронта с начала войны и до 3.7.41 не сохранилось, т. к. документы Рад. бюро были частью уничтожены или пропали при отходе штаба из Минска и Могилева на Смоленск.
По штату отдела — 7 чел.; налицо — 5: н-к, помощник и 3 инспектора. Практически весь наличный состав целиком занят оперативной связью в качестве дежурных по связи и по выполнению отдельных важнейших поручений в этой области (выезд в отдельные группы с рациями).
Вследствие этого в должной мере не обеспечена систематическая работа с документами по связи, кроме радиоданных.
В течение 25 дней радиоданные менялись три раза, из которых один раз — вследствие предположения, что данные по 19-й армии попали в руки противника».[442]
Далее доклад сообщал, что связи с соседними войсками не было из-за нехватки аппаратуры, а связь с Москвой была в лучшем случае ненадежной. Завершался он настойчивой просьбой прислать дополнительную аппаратуру, необходимую для установления надлежащей связи со всеми армиями. Указывая, что состав отдела имел вполне адекватную подготовку и мог выполнять полный спектр задач, доклад в то же время жаловался на плохую подготовку отдельных радиооператоров и связистов, а также на общую нехватку раций.
Более поздний доклад капитана Макарова, начальника 4-го отдела Управления связи Западного фронта, делал обзор положения со связью фронта после 22 июня:
«Отдел связи Западного особого военного округа до момента объявления войны совершенно не имел подвижных средств. Существовавшая по мобилизационным планам рота подвижных средств связи была укомплектована только личным составом, приписанным из запаса, материальная часть роты отсутствовала. В результате чего это подразделение не могло быть использовано по назначению.
Со дня начала войны вплоть до 1 июля, несмотря на неоднократную просьбу помочь мне, дать возможность развернуть работу подчиненного мне 4-го отдела, укомплектовать роту подвижных средств материальной частью, решительных мер со стороны быв. начальника связи Григорьева принято не было, и положение с этим видом связи оставалось катастрофическим».[443]
Макаров также перечислил список необходимых мер и просил Управление связи Красной Армии прислать для исправления положения автотранспорт, бронемашины и самолет.
Воздушная поддержка тоже оставалась неадекватной, особенно ввиду катастрофических потерь, понесенных Советами в начальные дни войны. Подготовленный 31 декабря 1941 года краткий доклад генерал-майора Н.Ф. Науменко, командующего ВВС Западного фронта, давал обзор положения в июле, усиленно подчеркивая слабость авиации фронта и постоянные проблемы, которые создавало немецкое превосходство в воздухе. Первоначально в июле военно-воздушные силы сосредоточились на поддержке действующих армий (22-й, 20-й, 21-й, 13-й, 16-й и 19-й), но после середины месяца основная часть усилий была направлена на помощь 16-й, 19-й и 20-й армиям, сражавшимся тогда в Смоленской области. Посвятив все усилия поддержке наземных войск, Советы не имели никаких ресурсов для ударов по вражеским аэродромам. Большая часть поддержки осуществлялась на уровне армий.
Авиация Западного фронта на 22 июля состояла из пяти авиадивизий (13-й и 46-й бомбардировочных и 11-й, 23-й и 28-й смешанных) в подчинении армий, а также фронтовой авиации в составе двух дивизий (43-й истребительной и 47-й бомбардировочной) и пяти отдельных авиаполков (1-го, 3-го и 410-го бомбардировочных, 313-го и 314-го разведывательных). Всего эти силы располагали 389 самолетами (подробности см. в таблице 8.1 в конце этой главы). Таким образом, численность боевой техники ВВС Западного фронта катастрофически упала с 1789 самолетов на 22 июня до менее чем 400 на 22 июля. При такой численности военно-воздушные силы фронта не могли удовлетворительно выполнять ни одной из своих задач. И самое важное — сухопутные войска все равно оставались незащищенными от опустошительных немецких воздушных атак.
