представить себе такого.
— Проблема в том, что те, кого удалось захватить, очень мало знают, — сказал принц. — Этот план был очень тщательно продуман. Они получали приказы от тех, кто взорвал себя на арене или покончил с жизнью как то иначе. Поэтому от командиров не осталось никаких следов или записей.
Эглантина зажала рот ладонями, вспоминая тех, кто взорвал себя или бросился в пасть терниса. Ей казалось, что от тошноты ее отделяет лишь тонкая ниточка самоконтроля.
— Чтобы это больше не повторилось, Раублют возглавит группу для изучения круга телепортации в Веркстоке, — закончил Анастасий. — Результаты этого расследования будут представлены на конференции эрцгерцогов.
— На данный момент именно Аренсбах отвечает за контроль над этим телепортом, не так ли?
— Да, так и есть. И Фрауларм уже вызвала к себе большие подозрения, после того, как произнесла вашен во время предыдущего осмотра общежития. Она оправдывалась тем, что там были слишком пыльно, но это никого не убедило, по этому инциденту будет проходить отдельное расследование.
Действия Фрауларм действительно выглядели невероятно подозрительно, но действительно ли преступник мог совершить настолько очевидную ошибку? Эглантина подумала о том, что если бы она была хотя бы косвенно замешана, она бы никогда не стала делать подобного.
— Ауб Аренсбаха обещал полное содействие в расследовании, включая разрешение на обыск на территории его собственного герцогства, — сказал Анастасий. Должно быть, ему было важно знать, что Рыцарский орден работает над тем, чтобы такая трагедия больше никогда не повторилась. И хорошо, что Аренсбах сотрудничал, для того, чтобы полностью развеять нависшие над ними подозрения. Напряженные пальцы Эглантины, сжимающие магический инстурмент, немного расслабились.
— В любом случае жертвы уже есть, — продолжил принц. — Больше всего пострадали ученики Иммердинка и Найхаузена, так как тернисы появились прямо в самом центре зон, которые были отведены для них. Несколько из учеников погибли.
Пальцы Эглантины снова побелели от напряжения. Рыцари герцогств, которым было разрешено использовать черное оружие, сражались вместе со столичным рыцарским орденом, чтобы подавить тернисов, а для самих мятежников приоритетной целью была королевская семья, поэтому она совсем не ожидала услышать о том, как много жертв было среди непричастных свидетелей.
— Тернис, который убил множество учеников Иммердинка, в свою очередь был убит рыцарями из Эренфеста, — добавил Анастасий, раскрывая больше деталей о произошедшем. — Эренфест — одно из герцогств имеющих разрешение на использование черного оружия, и как мне сказали, их рыцарями руководил Фердинанд.
— Были ли погибшие среди учеников Эренфеста?
— Ни одного. Их место защищал необычный сферический щит, — сказал принц, но Эглантина не смогла понять, что он имеет в виду. Она была на помосте, разве бы она не заметила что-то настолько большое? — Некоторые говорят, что это был магический инструмент, принадлежащий Фердинанду, в то время как другие утверждают, что это был божественный инструмент, созданный Розмайн. Мы до сих пор не знаем правды, но среди людей Эренфеста потерь нет. У них было несколько раненных, но все они были поставлены на ноги с помощью исцеляющей магии.
— Вот как. Какое облегчение… — Эглантина выдохнула и слабо улыбнулась. Она совсем не хотела, чтобы герцогство Розмайн пострадало. Анастасий же напротив, нахмурился.
— Проблема в том, что из-за того, что они так мало пострадали, некоторые начали подозревать их в причастности к произошедшему.
— По какой причине? Все нападавшие были из павших герцогств, не так ли?
— Да. Никто из них не был родом из Эренфеста, — с улыбкой сказал Анастасий, но его выражение лица при этом ясно говорило, что он больше не будет продолжать эту тему. Судя по всему, это было королевское дело, в которое Эглантине не стоило лезть. — Мы делаем все возможное, поэтому ты можешь спать спокойно.
Конечно этих уклончивых слов было недостаточно для того, чтобы успокоить беспокойное сердце Эглантины. Если бы это был обычный день, то она бы улыбнулась в ответ, выражая свое понимание и позволяя себе просто потеряться в словах и голосе жениха, но в этот раз она нахмурилась. Ей было стыдно за то, что на ее лице отразился даже проблеск ее недовольства, но то, что она поспешно скрыла его за улыбкой, не сможет откатить время вспять.
— Эглантина, твое выражение только что… Оно связано с тем, почему ты выглядишь такой нездоровой сегодня? — спросил Анастасий, щуря свои серые глаза, словно отслеживая малейшие изменения ее мимики. Его вопрос застал Эглантину врасплох, но она приложила руку к щеке и заставила себя улыбнуться.
— О, Боги. Я кажусь тебе нездоровой? Возможно я просто провела слишком много времени на солнце.
— После проведенного времени вместе, ты все еще говоришь так…? Эвфемизмы не передают истинных намерений, и только после того, как Розмайн посоветовала нам общаться более прямолинейно, мы наконец то смогли прояснить недопонимание между нами. Ты помнишь? Я намерен понять каждую частичку тебя. Если есть что-то, что тебя беспокоит или тревожит, я хочу, чтобы ты рассказала мне, — серьезно сказал он, протягивая руку и кладя ее поверх сжатого кулачка Эглантины.
Девушка почувствовала тепло от руки своего жениха и увидела терпеливое ожидание в его взгляде. И терзающая ее тревога начала постепенно отступать. Фальшивая улыбка на ее лице исчезла и сменилась мрачным выражением.
— Гражданская война для меня так и не закончилась… — пробормотала она, и тут же закрыла рот, не будучи уверенной, что она может продолжать. Анастасий не пытался ее торопить. Он терпеливо ждал, поглаживая ее руку. — К сожалению, произошедшее на турнире напомнило мне о ночном нападении, которое привело к тому, что в детстве меня отправили в Классенберг… и после этого я не могу спать.
— Ночное нападение? — переспросил Анастасий, выглядя довольно сбитым с толку. Только тогда Эглантина вспомнила, что она никогда не рассказывала ему об этом.
— Это было, когда я была еще ребенком… Ты помнишь, что мой отец, третий принц, был убит в разгар гражданской войны?
— Да. Его обед был отравлен. Ты была единственной выжившей, так как в то время ела у себя в комнате. В то время ты
