— Это то, во что я хочу верить. С уважением, но это никак не вредит Улью.
— Это имеет значение, если этот Бог намерен наложить такие ограничения на наш род. Если антиниумы не смогут не убивать, то мы все будем наказаны этим Богом.
— Это не работает таким образом…
— Независимо от этого, я не позволю тебе поклоняться этому Богу.
— Почему?
Паун встал, опрокинув стул. Клбкч холодно произнёс, глядя на Рабочего:
— Если этот Бог создал людей по своему подобию, то он явно является Богом для них. Но антиниумы никогда не отдыхали в этом «Райском саду». Нас не было в том мире, где ожил его сын, и поэтому мы не были спасены. Мы не его. Этот Бог… не Бог для антиниумов. Я не дам ему никакой силы, и ты тоже.
— Силы? Это просто молитва!
— Этого достаточно. Я не позволю молиться или поклоняться Богу, который не принадлежит антиниумам.
— Это нечестно! — закричал Паун на Клбкча, удивив даже самого себя.
Но Ревелантор просто встал.
— Это необходимо, и это мой приказ. Ни с кем не говори, и забудь о Богах.
— Как я могу?
В голосе Пауна была горечь. Клбкч изучал его, а затем обнажил один из своих мечей. Он протянул серебристый клинок Пауну, чтобы тот осмотрел его. Антиниум взглянул на сверкающий металл и подумал, скольких его собратьев этот клинок разрубил на куски.
— Верь в это. Не в то, что нельзя ни увидеть, ни услышать.
Рабочий покачал головой и отпихнул меч в сторону.
— Это всего лишь предмет. Мне нужно нечто другое.
— И что же?
Тон Клбкча разозлил Пауна. Он был безразличен. Ему не было дела до Пауна; он просто видел ещё один объект, который можно использовать. Нет, даже не так. Он не понимал Пауна. Клбкч был особенным. Он был Прогнугатором, Ревелантором, Сентениумом, что бы это ни значило. Он был вторым после Королевы. Он…
Был особенным. Но Паун таким не был. Он никогда не сможет понять.
— Чего я хочу? Спасения. Можешь ли ты или Королева его предложить?
Паун повернулся и вышел из помещения, прежде чем Клбкч успел ответить.
***
В ту ночь Паун всё продолжал и продолжал ворочаться в своей маленькой коморке, пока не понял, что будит других Рабочих. Ему было жарко, жарко от гнева и разочарования. Клбкч никогда не поймёт. Но он знал, кто может понять.
Покинув свою коморку, Паун проскользнул по туннелям, присоединился к ночной толпе Рабочих и двинулся по проходам, пока не добрался до одного, который стал ему хорошо знаком. Он вошел в большую столовую и огляделся.
Они были там — все до одного. Паун начал узнавать этих Солдат, как-то идентифицировать их. Может быть, по тому, как знакомо они смотрели на него, или по тому, как они толпились вокруг, отказываясь от еды или забирая с собой миски, чтобы послушать.
— Я рассказал вам все истории о Боге, которые знаю, — громким голосом обратился Паун к сотням Солдат.
Он почувствовал, как они слегка переминались с ноги на ногу, пока он объяснял:
— Мне больше нечего вам рассказать. То, что знаю я, знаете вы.
Им это не понравилось. Некоторые Солдаты слегка пошевелились, что свидетельствовало об их волнении. Но Паун только улыбнулся. Он рассказал им всё, да, но не рассказал самого важного.
— Но кое-что осталось. Одно обещание, которое Бог дал своему народу, всем людям.
Солдаты тут же застыли на месте — знак того, что им не терпелось услышать. Паун задержал дыхание, а затем произнёс:
— Рай.
Это слово пронеслось по большому залу, неся с собой не только один лишь звук. Сердце Пауна забилось так же, как тогда, когда он впервые услышал это слово и его значение.
— Рай. Это место, которое создал Бог. Место, куда мы попадаем, когда умираем.
Место, где можно быть счастливым. Быть свободным. Паун пытался объяснить это слушающим Солдатам. Он знал, что они поймут.
— Видите ли, когда мы — антиниумы — умираем, мы попадаем в Улей. Но этот Рай… если мы верим и хорошо себя ведём, мы попадём туда. И в том месте нет страданий. Нет боли. Там мы можем быть счастливы.
Счастье. Это было слово, которое Паун едва понимал. Но он говорил о нём с уверенностью. Это было то, что он едва понимал, но он мельком это увидел, и это пленило его душу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— В Раю вам не придётся есть эту пищу. Вы будете есть хорошую пищу, и вам не придётся сражаться. Там вы будете в безопасности, и никто не будет вам приказывать. Это то, что обещал Бог. Вот почему это важно.
Это было обещание, о котором он мечтал. Место, где он мог бы найти своих товарищей Рабочих, тех, кто погиб. Смысл в их смерти. Место…
Место для отдыха. Солдаты пялились на Пауна. Он смотрел на них и увидел что-то новое в их глазах. То, чего он никогда не видел раньше.
Страсть.
— Это верно. Когда мы умрём, мы попадем туда. Если мы верим. Если мы будем хорошими, если не будем грешить…
Он сделал паузу, когда эти слова слетели с его языка. Грех. Да, Эрин говорила ему об этом. Грех — это нарушение законов, которые изрёк Бог. И одним из них было не убивать. Солдаты были созданы, чтобы убивать. Как они могут быть не грешны?
И всё же, и всё же, он не мог сказать Солдатам об этом. Они заслуживали места там, и Паун хотел верить, что они его получат.
Но смогут ли они? Он не знал. Паун колебался и не понимал, что говорит. Вскоре он встал и обратился к Солдатам:
— Я… должен идти. Я знаю, что у вас есть обязанности. Но я надеюсь, что вы поверите. И, может быть, мы все попадём в Рай.
С этими словами он оставил их и удалился в свою коморку. Там Паун сидел и мучился.
Дело было не в том, что он не верил в Рай или Бога. Он хотел верить всем своим сердцем, и он верил. Но в этом-то и заключалась проблема. Если он верит в Бога, то должен верить и в Ад. Эрин говорила, что он тоже существует.
Как Паун мог согласиться с тем, что тот, кто убил, попадёт в Ад? Попадёт ли Белград в Ад, потому что он убил? Или веры будет достаточно, чтобы попасть в Рай? А как же Бёрд? Он убивал больше, чем Белград, и всё же он делал это, чтобы спасти Эрин. Нежить не считается? А что считается?
А как же Солдаты? Солдаты… они должны попасть в Рай. Паун это знал. Они не были плохими. Они выполняли приказы до мелочей. Как их можно было наказывать?
Это были незнакомые и неудобные вопросы. Они расстраивали Пауна. Словно Клбкч шептал ему на ухо, заставляя сомневаться в том, что так легко было принять. Раньше Паун верил в Бога, был уверен в его существовании, но боялся спросить. Теперь он всё ещё боялся спрашивать, а ещё он боялся…
Боялся, что Бог может ошибаться. Паун хотел бы, чтобы здесь была Эрин, чтобы он мог спросить её. Но сам он не знал. Не знал.
И он боялся правды. Или того, что для него ответа не будет. Паун засыпал, пока ему снились подобные вопросы, заставляя его беспокойно ворочаться. Всё, чего он хотел, — это попасть в Рай. Он мог отбросить всё остальное, но он должен был знать, что это правда. Не было ни одного антиниума, который заслуживал бы попасть в Ад. Ни Бёрд, ни Ананд, ни даже Ксмвр.
Ни даже Клбкч.
***
Пауну снился сон. Возможно. Антиниум только знал, что он спал, а потом кто-то встряхнул его, вытаскивая из коморки. Паун открыл глаза и попытался пошевелиться, но его держала железная хватка, и кто-то кричал ему в ушные отверстия:
— Что ты наделал?
Клбкч вытащил Пауна из его стального места и с силой встряхнул Рабочего. Паун резко вздохнул и пытался составить слова, приходя в себя:
— Что? Рев?..
— Что ты сделал?
Клбкч швырнул Пауна в стену и прижал его к ней. Паун поперхнулся воздухом, чувствуя, как что-то треснуло, но Клбкч уже тащил его по коридору. Паун с трудом пытался встать на ноги, пока Клбкч кричал на него. Он видел, что Рабочие пялились на него, когда он проходил мимо их коморок.
— Что происходит?
— За мной! Шевелись!
Ревелантор потянул Пауна за собой. Нескончаемый поток Рабочих и Солдат остановился, прижимаясь к стенам, чтобы дать место для бега двум антиниумам.
Паун понятия не имел, что происходит. Но он чувствовал, куда они шли, и его сердце замерло, когда он понял, что они направлялись прямо к солдатской столовой. Клбкч остановился у входа, обнажил мечи и втолкнув Пауна внутрь.
