— Что происходит? Что…
Рабочий, спотыкаясь, вошел в помещение, и его голос оборвался. Он осмотрелся внутри и увидел ад. Это должен был быть Ад, потому что то, что он увидел, было никак иначе не описать.
Огромное помещение было заполнено Солдатами. Живыми Солдатами… и мёртвыми. Мёртвые лежали на полу, избитые, забитые до смерти, с огромными дырами в панцире, огромными, размером с кулак, ранами, сделанными руками Солдат. Оглядевшись вокруг, Паун увидел тёмные фигуры, борющиеся друг с другом, бьющиеся, рвущие, разбивающие…
Солдаты убивали друг друга.
Не было никакого порядка, не было чёткого понимания, где начиналось или заканчивалось насилие. Каждый ещё живой Солдат — а на полу лежало бесчисленное множество тел — ходил вокруг, бил других Солдат своими мисками, используя все четыре руки, чтобы валить друг друга на пол. Они относились ко всем и ко всему как к врагам, но не делали никаких попыток блокировать удары. Они просто позволяли другим Солдатам отрывать куски их панциря и зелёному ихору — вытекать из их тел.
— Что это?
Паун выкрикнул эти слова Клбкчу, когда Ревелантор вошел в помещение. Клбкч поднял оба клинка в защитной стойке, оглядывая кровавую баню.
— Ты мне скажи. Вчера эти Солдаты были в полном порядке, но десять минут назад они начали резать друг друга. Рабочие сказали мне, что за тридцать минут до того, как они начали это безумие они заметили тебя входящим в это помещение.
— Меня? Я… да, но я никогда не говорил им делать такого!
Он бы никогда этого не сделал. Клбкч просто пялился на него.
— Тогда почему это происходит?
У Пауна не было ответа. Он уставился на Солдат. Один взял миску и разбил её о голову другого. Паун побежал вперёд.
— Стой! Что ты делаешь?
Солдат не обращал внимания на Пауна. Рабочий попытался оттащить его назад, но Солдат просто отбросил его прочь. Паун пошатнулся и огляделся вокруг.
— Они убивают друг друга? Почему? Зачем это делать?
— Что ты сказал? Они стали Аберрациями?
Меч Клбкча был нацелен прямо на голову Пауна. Рабочий вскинул руки.
— Я ничего не говорил!
— Ты что-то сказал. Что ты им говорил?
— Просто истории!
— Истории? О чём?
— О Боге.
Звук, который издал Клбкч, был чем-то средним между визгом и криком. Он ударил Пауна рукояткой своего меча с такой силой, что Паун почувствовал, как хитин его щёки треснул.
— Ты идиот. Я приказал тебе не…
— Я не хотел им вредить! Я просто хотел дать им надежду! — закричал Паун, отступая от разъяренного Клбкча.
Ревелантор оглядел хаос.
— Ты называешь это надеждой?
— Нет! Я никогда не хотел этого. Прошлой ночью я просто рассказывал им о Рае. Просто о Рае…
У Пауна перехватило дыхание. Он оглядел умирающих Солдат и понял, что произошло. Его сердце похолодело в груди.
— Нет. Рай.
Клбкч мрачно огляделся вокруг.
— Объясни.
— Я сказал им, что, когда они умрут, они смогут попасть в Рай. Туда, где нет боли. В место…
— Ты сказал им это?
Паун не мог смотреть на Клбкча. Он пялился на павшего Солдата, тело которого представляло собой массу дыр. Нет. Он не хотел этого. Но это всё из-за него, не так ли? Он рассказал Солдатам, что после смерти им больше не придётся сражаться, страдать. И они поверили ему. Поверили настолько, что выбрали самый быстрый способ попасть в Рай — самоубийство.
— Здесь четыре сотни Солдат. Если они все умрут…
Паун не слушал угрозы Клбкча. Он побежал вперёд, крича. Солдаты сражались друг с другом не издавая ни звука, но шум ломающихся частей тел и предметов был достаточно громким.
— Остановитесь! Остановите это! Это не выход!
Никто из Солдат не смотрел на него. Паун отчаянно кричал и пытался растащить в стороны трио Солдат, избивающих четвёртого. Они не обращали на него внимания, только отпихивали его назад. Он использовал всю свою силу, но они были многократно сильнее.
— Солдаты!
Голос Клбкча был рёвом. Он шел вперёд, размахивая мечами.
— Немедленно прекратите! Повинуйтесь моему приказу и остановитесь!
Несколько Солдат посмотрели на Клбкча. От него исходил властный вид, но даже его мечи-близнецы не могли запугать Солдат. Они были бесстрашны. И даже когда он говорил, один Солдат бросился на него.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Клбкч тут же пробил Солдата насквозь, но именно этого антиниум и добивался. Солдат навалился на клинки, позволяя им пронзить его грудь. Клбкч выругался, выдергивая оружие, но тут на него бросился другой Солдат, бесцельно размахивая руками. Он пытался заставить Клбкча убить и его!
Паун с ужасом наблюдал, как Клбкч отрубил Солдату руку, а затем обезглавил его. Ревелантор отступил назад, ругаясь, когда на него бросились новые Солдаты, позволяя ему рубить их.
— Стойте! Стойте! Вы должны остановиться! Это не способ попасть в Рай!
Если они не попадут в рай, то попадут в ад. Так говорила Эрин. Но Солдаты не слушали. Они пытались найти облегчение, избавление от страданий. Паун это понимал. Но это…
Это был грех. Один из самых страшных. Они все попадут в Ад. Они будут страдать, а не жить вечно. Так сказал Бог. Таковы были правила.
Он не мог их остановить. Паун упал на колени. Он посмотрел вверх, туда, куда указывала Эрин, когда говорила о Рае.
— Бог. Ты есть?
Как это было? Руки Пауна сжались вместе, и он склонил голову. Клбкч увидел это и зарычал на него:
— Прекрати это!
Он рванулся к нему, но теперь на него бросились все Солдаты. Паун проигнорировал Клбкча. Он склонил голову. Он не мог закрыть глаза, но ведь так говорила делать Эрин, верно? И теперь он должен молиться? Как?
Эрин говорила, что это похоже на разговор. Паун попытался:
— Бог? Это ты?
Ответа не последовало. Паун попытался снова. Он пытался активировать свой Навык.
— [Молитва]. Я бы хотел помолиться Богу. Пожалуйста. Я хотел бы поговорить с тобой.
И снова Паун ничего не услышал. Но, может быть, Бог не говорит? Он может давать ощущения. Паун продолжил, стараясь повысить голос над звуками умирающих солдат и собственного сердца:
— Боже, я надеюсь, ты меня слушаешь. Я прошу тебя… смилуйся над Солдатами. Не дай им попасть в Ад. Пожалуйста. Я знаю, что это грех, но…
— Паун!
Клбкч кричал на него. Паун пытался сосредоточиться. Он пытался поверить, но не мог. По грязному полу текла зелёная жидкость, по нему были разбросаны осколки керамики и солдат. Это был кошмар. Его кошмар.
— Грех. Я знаю, что убивать себя — грех. Но Солдаты просто хотят… они хотят прощения.
Ложь. Она прилипла к языку Пауна. Они хотели не этого.
— Они хотят быть спасёнными. Они хотят быть свободными.
И разве они этого не заслужили? Солдаты страдали. Паун это знал. Он видел некоторых, которые всё ещё ходили по Улью, хотя их панцирь был так сильно повреждён, что едва держался на них. Он видел, как они сражались, даже когда их головы были частично уничтожены.
— Они отдают всё ради Улья. Они заслуживают этого. Даже если они…
Грешны? Солдаты? Паун не могла себе этого представить. Они убивали, да, но они подчинялись приказам. Они никогда не делали ничего… плохого. Он поднял голову и озвучил вопрос в своём сердце:
— Боже, пожалуйста, ответь мне. Какой грех совершили Солдаты? Что они сделали?
Ничего. Они просто жили. Они были рождены для Улья. Как такое может быть грехом? Как Солдат может заслуживать наказания?
Есть. Сражаться. Страдать. Умирать. Такой была их жизнь. Они не умели говорить; они даже не могли ничего построить, как Рабочие. Они просто вечно делали одно и то же и страдали, сражаясь, до самой смерти. А когда они умирали, их место занимал следующий Солдат, продолжая сражаться, пока не умирал. И так далее. Вечность.
— Пожалуйста. Я прошу тебя. Окажи им милосердие.
Паун произнёс эти слова, но не почувствовал никакого ответа. Ничего. Словно его никто не слушал. Но ведь так всё и работает, верно? Ты веришь. А если ты веришь…
Тогда что? Что, если Бога нет? Что, если Солдаты умерли ни за что?
