— Это значит… в самых древних сказках, тех, которые рассказывают только среди нас, тех, которые я слышала в детстве от своей прабабушки, говорилось, что эльфы невосприимчивы к чарам и проклятиям. Они были настолько глубоко переплетены с магией, что любые попытки околдовать их невозможны. Потому что они были слишком волшебными, понимаешь? Заклинания просто сгорали на них.
— Но полуэльфы не такие. Ты сама это говорила.
— Говорила. Но в нас есть часть этого, Церия. Помнишь? Только часть, но это значит, что со временем любое заклинание, удерживающее тебя, сломается. Если бы я попыталась усыпить тебя заклинанием, то, в конце концов, ты бы проснулась.
— Все просыпаются, прабабушка.
Смех.
— Верно. Но ты бы проснулась, несмотря ни на что. Какими бы сильными ни были наложенные на тебя чары, они ослабнут. Медленно, да, но нет такого заклинания, которое твоя кровь не разрушит со временем.
— Правда?
— Правда. Но не позволяй никому накладывать на тебя заклятия, Церия. И не думай, что это делает тебя лучше человеческих детей. Держись от них подальше. Теперь можешь пойти поиграть с остальными в ручье.
— Ты пойдёшь со мной?
— Нет. У меня есть работа. Просто постарайся не забывать, хорошо, Церия? Ты – единственная семья, которая у меня осталась.
Юная полуэльфийка даже не заметила боли на лице своей прабабушки. Она помчалась к двери, смеясь.
— Я буду помнить! Обещаю!
— Помни, Церия.
— Я буду! Я буду, я буду, я…
— Я буду.
Церия произнесла эти слова вслух. А затем она проснулась.
***
Было темно. Это было всё, что видела Церия. Но в тот миг, когда она уже не совсем спала и не совсем проснулась, ей показалось, что она всё ещё видела сон. Полуэльфийка попыталась пошевелить ногами и повернуть голову, ища свою прабабушку.
Потом она проснулась немного больше и вспомнила, что её прабабушка умерла. Почти два десятка лет как умерла и похоронена в своём саду в деревне на другом континенте.
А затем она проснулась ещё больше, и Церия почувствовала, как на неё нахлынули другие ощущения. Первым был вкус.
Вкус. Церия почувствовала во рту вкус рвоты, кислый и мерзкий. Она была засохшей и вызывала рвотные позывы… а ещё она чувствовала вкус крови. Церия сухо застонала и рефлекторно схватилась за бок. У неё там была фляга с водой…
Нет. Её не было. И тут на Церию нахлынули другие чувства. Она была голодна. Ей было больно. Она истекала кровью? Нет… но она чувствовала засохшую кровь на левом плече и холодный воздух на нижней части тела. На самом деле… она была обнажена по пояс. То есть на ней была мантия мага, но её штаны кто-то забрал.
— Ч… что?..
Что случилось? Разум Церии был ещё слишком в смятении для работы кратковременной памяти. Она только знала, что ей больно и что-то ужасно не так. Она огляделась в поисках штанов или фляги с водой, но практически ничего не могла разглядеть в… где бы она сейчас ни была.
Но темнота не была кромешной. Церия могла различить в темноте какие-то очертания. Но источник света оказался слишком слабым, какой бы он здесь ни был. Ей нужно увидеть. Церия подняла одну руку и пробормотала слово:
— [Свет].
Из ладони Церии выплыл светящийся оранжевый шар чистого света, и она моргнула, ослеплённая им. Но затем её глаза адаптировались, и Церия наконец увидела, где же она находилась.
Она была в яме. В яме. В месте, в которое она и остальные были телепортированы ловушкой. Да. Церия вспомнила. И она лежала на чём-то. На куче вещей, которые двигались.
Церия посмотрела вниз. Что-то белое, множество белых и жёлтых предметов блестели на свету. Она потянулась вниз, чтобы дотронуться до одного, и остановилась.
Она лежала на груде костей. Костей и ужасной чёрной грязи. Некоторые из них были испачканы её рвотой. И кровью.
Она не закричала. Церия не закричала, но тут же скатилась с кучи. Она скатилась на что-то твёрдое и шершавое. Твёрдый камень, покрытый коркой из чёрной субстанции.
Несколько секунд Церия просто лежала на полу, стараясь не реагировать на бесчисленные ужасы вокруг. Она медленно вдыхала, стараясь сохранить спокойствие. Воздух казался мёртвым, и в нём стоял ужасный запах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Они были в яме. В ловушке. Полуэльфийка медленно поднялась на ноги, держась за голову. Та ужасно болела, и она всё ещё чувствовала себя дезориентированной. Но к ней возвращалось всё больше воспоминаний. Да, они попали в ловушку. Там было заклинание, а потом…
Звук. Слева от неё. Церия повернулась и потянулась за кинжалом, которого у неё не было. Её мантия закружилась вокруг неё, когда она заметила в углу круглой ямы что-то, что не было ни костью, ни грязью.
Это было… очертание. Тело. Церия прищурилась, и шар света рядом с ней стал ярче. Затем она увидела, кто сидел рядом с грудой костей.
Ксмвр. Антиниум двигался. Церия подошла ближе с гудящей головой и увидела, что он двигался. Вернее, раскачивался. И тут она услышала шёпот, низкий и отчаянный. Церия остановилась, услышав, что говорил антиниум, шепча:
— нет. нЕТ. дА. Нет. ДА. НЕТ. Да, да… нЕт…
Он повторял слова снова и снова и раскачивался взад-вперёд в одном углу помещения. Антиниум истекал кровью… когда-то. На его левом боку засох зелёный ихор, и всё выглядело так, словно что-то разбило его панцирь и оторвало его часть. Огромная область просто… отсутствовала, обнажая его уязвимые внутренности, пропитанные зелёной кровью.
Безумие. Теперь в голову Церии посыпались остальные кусочки памяти, и она вспомнила. Она сошла с ума. Впала в безумие, как и все остальные. Было заклинание, а потом…
Её плечо болело. Посмотрев вниз, Церия увидела рану на плече. Казалось, что кто-то пырнул её кинжалом. Может быть, она сама это сделала. Церия не знала.
— Ксмвр?
Это слово прозвучало от неё ужасно. Церию чуть не стошнило ещё раз, когда она почувствовала мерзкий вкус во рту. Но антиниум не ответил. Церия повысила голос:
— Ксмвр. Ты меня слышишь? Ты в порядке?
И снова ничего. Церия отвернулась. Ксмвр был потерян, как и Йивлон с Фишесом, где бы те ни были. Ей нужно выбраться из этой ямы, найти способ снять заклятие.
Заклятие. Церия дико огляделась вокруг, и её головная боль усилилась. Верно. Она должна отключить заклинание! Она об этом уже думала? Нет? Да?
Знак [Безумия] был на одной из стен. Это был второй источник света в помещении – слабого, призрачного свечения. Церия заметила его, оглядываясь по сторонам. Вот. Он был на одной из дальних стен, высоко в яме. Она отвернулась, как только его заметила, но слишком поздно.
Её головная боль усилилась. Внезапно Церия поняла, что происходило. Её полуэльфийская природа помогла ей побороть заклинание, но оно всё ещё было активным. И оно пыталось…
Пыталось снова свести её с ума. Церия метнулась к знаку и снова посмотрела вверх. Он находился высоко на стене, слишком высоко, чтобы к нему забраться. Она снова увидела руны и закрыла глаза, но слишком поздно. Её разум захлестнула магия, пытаясь ею управлять.
— Не могу. Мне нужно…
Глаза Церии открылись против её воли. Она повернула голову, чтобы посмотреть на одну из грязных чёрных стен, но теперь она знала, что символ там был. И она хотела посмотреть. Должна была посмотреть. Обязана была. Это было единственное, что имело смысл.
Символ мелькнул в её мозгу, и Церия повернула голову, чтобы его рассмотреть. Она не могла удержаться. Магические руны впились в её сетчатку, переполняя её чувства. Церия усмехнулась, прикусила нижнюю губу…
И снова впала в безумие.
***
Он знал, что сошёл с ума. Это была единственная сознательная, обдуманная мысль в его голове. Ксмвр раскачивался взад-вперёд, глядя в темноту ямы. Его ловушки. Его ада.
Магическое заклинание мелькнуло в периферии его зрения. Как Ксмвр ни старался отвести взгляд, он не мог. Магия была слишком всепроникающей, а он был слишком слаб.
Он был безумен. Ксмвр должен помнить об этом. Это было единственное знание, за которое он мог ухватиться. И ещё его собственная природа.
