— Лимийцы ходят с золотыми змейками на шеях и в расшитой бисером одежде?
Эзра утвердительно фыркнул.
Через несколько минут впереди показалась нормальная дорога. Час ранний, но она уже заполнена людьми и телегами, идущими в Кадингир. Очень скоро и мы вольёмся в их поток. Шумно вздохнув, хурр отряхнулся от шерсти и уже человеком встал на ноги.
— Версий, куда пропала принцесса, у приказа много, но доказательств никаких. Даже зацепок и тех нет. А хуже всего то, что выкуп никто не требует. Либо с Лейлой случилось что-то страшное, либо её похитители нацелились на нечто большее, чем деньги, пускай и очень солидные. Старший сыщик Фируз аз-Масиб уверен, что в преступлении замешана Лимия, но лично я считаю, что Лейлу похитил ар-Хан.
— Тот вор драгоценностей? — я вопросительно вздёрнула бровь. — На кой ему принцесса?
— Ну… — Эзра замялся с ответом. — Выкуп?
— Которого никто не требует?
— Пока не требует! У меня чутьё, понимаешь?
— Или ты просто его не любишь.
— Ар-Хана не за что любить. Если бы не фанатичное заступничество его дяди — большой шишки в диване — он бы давно пахал на рудниках, как последний раб. Однажды я выведу его на чистую воду, весь Кадингир увидит порочную глубину преступной натуры Искандера ар-Хана, и никакие доводы адвокатов, никакая амнистия, никакие взятки больше не спасут его прогнившую шкуру! Эзраима аль-Хазми, гуля из рода Наккаш, будут уважать не меньше, чем его великого отца.
— А твой отец, он…
— Лучший сыщик Сыскного приказа своего времени! К твоему сведению, новички до сих пор ровняются на подвиги Соломона аль-Хазми.
Непосредственность Эзра была такой милой, что я невольно заулыбалась. Общаться с ним гораздо приятнее, чем с Султаном.
— А принцесса не могла сама сбежать из дома?
— Зачем ей сбегать? — гуль в изумлении округлил глаза.
— Причин хватает, — я пожала плечом. — Быть может, венценосный отец возлагает на неё непосильные обязанности, или много требует, или у неё вообще депрессия из-за вероятного брака по расчёту? В конце концов, просто переходный возраст. Сколько ей лет?
— Лейле семнадцать. И ты не права, чужеземная дочь Адама, у неё нет причин для недовольства жизнью. Халиф Мунтасир Четвёртый, тень Бога на земле, владыка востока и запада, поклялся не выдавать дочь замуж против её воли. К тому же… — он замялся, явно не желая договаривать, — похищение точно было. Аз-Масиб и его помощники уже подтвердили эту версию железными доказательствами.
— Какими?
— Мне их никто не представил…
Даже не удивительно, почему.
Ладно, хватит о принцессе. Её проблемы не моя забота. Плевать, куда она делась и кто виноват, я хочу домой и чем скорее, тем лучше. Есть смутные догадки, будто обратно вернусь отнюдь не в тот же самый момент…
— Иремские медальоны продаются в Сыскном приказе? — перевела тему на куда более актуальную.
— Не всё так легко, — Эзра виновато улыбнулся. — Иремские медальоны большая редкость, даже если бы их продавали, у рода Наккаш нет денег на их покупку. И на дороге они не валяются, понимаешь? Будь иначе, сейчас бы вовсю процветал межмировой туризм.
— Но где-то они есть? Бомжевать в Кадингире до конца своих дней я не собираюсь.
— Где-то есть, — согласился парень. — Тысячи лет назад, ещё во времена Старого Халифата, вместе с людьми и бессловесными тварями по землям открыто странствовали джинны. Мир купался в потоках их волшебства, находился в равновесии и был наполнен музыкой, гранатовым вином и сладкой халвой. И был город один — непревзойдённый Ирем, коим правили мариды, самые сильные из джиннов. Они были способны разрывать саму ткань мироздания, произвольно менять реальность, творить истинные чудеса и исполнять любые желания. Действительно любые, без ограничений! А чего хотят люди?
— Здоровья, власти, золота и любви?
Эзра бросил на меня лукавый взгляд:
— А что ещё?
— Бессмертия?
— Пфф! Какое примитивное предположение! Они хотят познавать невероятное! Настолько же невероятное, как миры других реальностей, так не похожих на их собственную.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Познавать невероятное? Ну, конечно. Прям не древний халифат, а какое-то утопическое общество, в котором не осталось больных и бедных.
— Ай, это было давным-давно! Именно тогда мариды вдохнули частичку магии в медные медальоны и раздали их всем желающим, — продолжил Эзра. — Но где чудеса, там всегда борьба за монополию на их обладание. Царь лимийский, собака пустынная, возжелал занять престол Ирема, чтобы свободолюбивые мариды склонили пред ним головы, а их умения служили на благо только его народу. Он переманил на свою сторону ифритов, лживых порождений огня преисподней, и вместе они отправились войной на Ирем, силой взять то, чего не удалось получить лестью и обманом. Прежняя Лимия не чета сегодняшней; это была огромная и опасная страна, огнём, мечом и проклятиями выкладывающая путь к своему величию. Вместе с ифритами, лимийцы вошли в Ирем…
Бархатный голос гуля источал яркие эмоции, будто он рассказывает не о давно ушедших временах, покрытых песком и выдумками, а о чём-то близком и хорошо знакомом. Точно так же Шахерезада забалтывала жестокого царя, чтобы он забыл не только о намерении казнить её, но и собственное имя.
— Мариды создания гордые… были гордыми… они не просили помощи, поэтому понесли огромные потери, прежде чем наш повелитель Мунтасир Первый, тень Бога на земле, владыка всего сущего, да будет благословен он в жизни вечной, выступил третьей стороной дабы положить конец страшной войне. И ему это удалось. Но остановить цепь трагических событий не под силу смертному. Ирем пал, от него не осталось даже камня, а джинны перебили друг друга подчистую. Вместе с ними с наших земель ушло последнее волшебство, остались лишь немногочисленные материальные артефакты. Теперь понимаешь, откуда взялись иремские медальоны, насколько давно они были созданы, и как мало их осталось к нашему времени?
— Но разве медальоны единственный способ путешествовать между мирами? Быть может, у вас есть порталы какие, зеркала или волшебный порошок?
— Я о них не слышал. Не переживай, — Эзра нарочито небрежно махнул рукой. — Мы что-нибудь придумаем. А пока, раз уж ты оказала мне милость, вытащив из кувшина, и Судьба-злодейка связала нас грозящим мне проклятием, я тебя одну не оставлю. Идём в Сыскной приказ!
Увлёкшись разговорами, мы вышли на большой проезжий тракт. Эзра рассказал, что он ведёт к Базарным воротам, за которыми, как не трудно догадаться, располагается главный городской базар. Поэтому здесь так много народу — конных всадников, пеших путников и торговцев с повозками и ослами, гружёными всевозможным товаром. Не самое лучшее место для первого знакомства с Кадингиром, но ничего не поделать. Другие ближайшие ворота в получасе ходьбы на запад.
Не только люди шли в столицу. Я заметила минимум двух хурров с серо-голубыми шкурками. Они в показательно зверином облике шагали чуть в стороне от людей.
Вблизи защитная стена Кадингира поражала высотой. Её монументальная незыблемость кричала о способности выдержать не только разрушительные удары вражеских таранов, но и само дыхание Времени. Ничего себе! По какому-то странному, удивительному совпадению я угодила в мир любимых сказок тысяча и одной ночи. Чья-то вселенская шутка, не иначе! А вот удачная или нет, ещё только предстоит выяснить.
Возле базарных ворот стояли два стража с чисто символической целью. Они никого не останавливали и не досматривали. Власти Кадингира, как посмотрю, не опасаются нападения врагов из Лимии или кочевых разбойников. Надеюсь, такая беспечность оправдана. Не хотелось бы в самом расцвете лет быть угнанной в плен к лимийцам, особенно если все они похожи на тех здоровяков, что напали на меня в России.
Нас встретил шумный, набитый пёстрыми людьми и гулями базар. Благодаря своим колоритным одеждам они были похожи на разноцветные стёклышки из калейдоскопа. Женщины по большей части щеголяли в лёгких шароварах, коротких жилетках, расшитых оранжевым и зелёным стеклярусом, полупрозрачных накидках, наброшенных поверх основной одежды, и фесках на головах. Мужчины же предпочитали более практичные наряды — наглухо застёгнутые кафтаны (у тех, кто богаче) и безрукавки без пуговиц на голое тело (у тех, кто беднее), плотные шаровары, чалмы и тюрбаны. Кроме того, у каждого встречного на запястьях болтались браслеты с колокольчиками, которые привносили ещё больше шума в уличный гвалт. Оружия ни у кого не видно, что не может не радовать.
