Опять он затянул свою шарманку, сколько можно-то? Ар-Хан всего лишь вор с влиятельным покровителем в верхах, а не злобный мастер на все руки со скуки.
— Зачем ему красть принцессу? Серьёзно. Её не поставишь в витрину, как любимый трофей, а выкуп он не потребовал.
Эзра не задумался над ответом даже на секунду:
— Да затем, чтобы навеки соединить её судьбу со своей! Лейла единственная наследница Мирхаана. Халиф Мунтасир Четвёртый, тень Бога на земле, владыка востока и запада, не пойдёт против уз священного брачного обряда, и ар-Хан впоследствии сможет занять его место.
Звучит правдоподобно. Пожалуй, в эту версию я могу поверить.
— Раз так, давай сходим к нему домой и лично проверим каждую комнату. Только официально сходим, я в иремский кувшин не хочу.
— Ты не джинн, целиком ты в него не пролезешь… Чего так смотришь? У меня лицо грязное, да? Со мной бывает.
— Ладно, отложим ар-Хана и вспомним о лимийцах. Как ни крути, а попугай оказался в руках одного из них. Каким образом столь немаловажный факт вписывается в твою теорию с честолюбивым вором?
Эзра ничуть не смутился:
— Версией причастности лимийцев занимается аз-Масиб, не будем ему мешать. Благодаря тебе, мы уже знаем, что они сами ищут принцессу. Что до Султана… он мог попасть к ним совершенно случайно.
Поразительно, у него на всё найдётся ответ!
— А затем всей развесёлой компанией отправились в мой мир?
— Ай, въедливая дочь Адама, нам своих проблем хватает, зачем думать о мотивах лимийских псов? Лучше подумай, где может быть место, одновременно связанное с ар-Ханом и словами «синяя дымь»?
Умеет же он ещё больше запутать и без того запутанное дело!
— Извини, я не местная.
— Верно, чуть не забыл. Значит, сам буду думать. — Флегматично зажевав корочку хлеба, Эзра принялся перечислять подходящие варианты: — Улица, где стоит дом ар-Хана, освещена голубыми фонарями, это раз. Ночной клуб «Синий ифрит», чей теперешний хозяин был его подельником, это два. Община Синих монахов, в которой он скрывался некоторое время, это три…
— Может, остановимся пока на трёх местах? — перебила его. — У вас тут синее на каждом шагу, куда ни глянь.
— Так синий наш национальный цвет. Синими были мариды, основатели древнего Кадингира, помнишь? Итак, четыре — местное братство курителей «Дымящие», как они сами себя называют. Достоверных связей между ними и ар-Ханом нет, но они сами по себе вне закона, ему бы точно понравились.
— В Мирхаане запрещено курить? — я предприняла новую попытку остановить его фантазию.
— Смотря что. Халиф Салим, тень Бога на земле, великий владыка земель Мирхаанских, да будет благословен он в жизни вечной, составил список запрещённых курительных смесей и алкогольных напитков, которого придерживаются уже на протяжении четырёх сотен лет. К сожалению, одним этим списком он не ограничился, продуктивным был реформатором. Столько нововведений на поприще здорового образа жизни! Да простит меня Всевышний, но я надеюсь, что в райских садах его точно так же во всём ограничивают, как он завещал ограничивать нас.
— Какую синюю дымь выберем первой?
— Клуб «Ифрит». Он начинает работу в пять, нужно успеть провести разведку до его открытия. Дядя Иеремия, мы уходим!
— Лёгкого пути! И не вздумай больше исчезнуть без предупреждения, Эзра, или впредь не рассчитывай, будто я стану прикрывать твою рыжую шкуру перед Юдифью.
— Договорились.
Напарник схватил меня за плечи и буквально вытолкал за порог чайханы.
— Интересный у тебя дядя. — Я обернулась, чтобы помахать рукой на прощание. — Любит тебя, сразу видно.
— Он лучший. Мы с Розой, моей сестрой, выросли в его чайхане, пока наш отец ловил преступников по всему Мирхаану.
— А кто такая Юдифь?
— Будешь много знать — джинн украдёт, — буркнул Эзра и быстро зашагал вперёд по лабиринту извилистых улочек, удивительно похожих друг на друга и в то же время совершенно разных.
Глава 7
Солнце всё так же жарило бренную землю, однако сейчас я уже не ощущала столь губительного воздействия жары. Отдых и сытный обед поспособствовали, а может, очередная магия. В то, что мой организм обладает феноменальной приспособляемостью и сам успел справиться с акклиматизацией в такое короткое время, я не верила. Улицы шумели. Никакой сиесты или полуденной дрёмы — горожане жили своей жизнью и пытались успеть переделать как можно больше дел до заката.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сперва мы с Эзрой двинулись к центру, где виднелись стреловидные башенки дворца халифа и мозаичные крыши Кадингирской академии, а потом резко свернули вправо, пересекли небольшую площадь, оставили в стороне цветущий парк и, наконец, вышли на очень оживлённую, почти фешенебельную улицу.
— Сразу должен предупредить: «Ифрит» необычный ночной клуб. Как у тебя с моральными устоями и чувством прекрасного, юная дочь Адама?
— Мы идём в бордель, что ли?
— Да уж лучше бы в бордель. «Синий ифрит» клуб для альтернативно ориентированных мужчин, если ты понимаешь, о чём я. Сам ни разу там не был, но молва ходит.
Любопытный мир, и чем дальше, тем сильнее.
— Не беспокойся, мои моральные устои не пострадают при виде ухоженных мальчиков. Но разве у вас не сажают их в лечебницу для душевнобольных?
— За что? — Эзра с изумлением повернул голову в мою сторону. — Не будь жестокой, с них довольно мучений: прав у них ещё меньше, чем у женщин. Пусть будут благодарны халифу Артаксерксу Ахемениду, тени Бога на земле, владыке мира под солнцем и луною, да будет благословен он в жизни вечной, чей брат заразился срамным недугом. Только из-за любви к родственнику миролюбивый халиф отменил физические наказания за мужеложство.
Пройдя ещё метров двести, мы остановились возле основательного мраморного крыльца с оригинальными резными колоннами, фонарями из голубого стекла и табличкой, на которой помимо изысканной золотой вязи названия красовался джинноподобный мужчина насыщенного синего цвета с внушительными бицепсами, витыми рогами на голове и фривольной улыбкой. Насколько я помню из сказок «тысяча и одной ночи», кожа ифритов красного и только красного оттенка, но образ этого представителя племени детей бездымного огня всё равно недурён.
На одной из двух колонн висел график работы. Эзра прочёл его для меня: «Синий ифрит» предпочитал исключительно вечерние программы и сейчас был закрыт.
— Ар-Хан тоже из альтернативных?
— Он? Не, эти безобидные.
Эзра начисто проигнорировал неурочное для визита время и рывком распахнул двери. Сыщикам в Мирхаане не нужны приглашения.
Стены просторной залы ночного клуба тонули в интригующем полумраке; мозаичные рисунки танцующих джиннов радовали богатыми тонами африканского заката; обивка маленьких пуфиков, расставленных вокруг отделанных латунью столиков, напоминала о песках необъятной Сахары; с потолка свисали кованые светильники с синими стёклышками. Дорого и аутентично!
Посреди всего этого великолепия без конца сновали уборщики, оформители и артисты, за которыми зорко наблюдал холеный мужчина в шелковых шароварах и расшитой жилетке. Голова абсолютно лысая, в ушах блестят серьги, шею душат дорогие украшения, а накаченное тело одним своим видом сулит неприятности всем, кто крикнет «педик» ему в спину. Уперев кулаки в бока, он командным голосом раздавал последние указания.
— Имран аль-Замани, хозяин «Ифрита», — негромко представил его Эзра. — Фальшивомонетчество и подделка документов.
— Сидел или отделался условным сроком?
— По счастью, этот сидел. Жаль, что недолго. Всего два месяца в Отдалённых Провинциях, три недели из которых заняла дорога.
— А что потом? Амнистия?
— Хуже. Ар-Хан, — недовольно ответил гуль. — Через родственника в верхах вытащил его, и никто слова против не сказал. Зато укравший яблоко на базаре сидит от звонка до звонка.
— Знакомая песенка…
— Гляди, дымовые лампы, — Эзра кивнул на ниши в стене. — Клянусь, при полном параде здесь очень сине и очень дымно! А теперь учись, как надо разговаривать с преступниками, безграмотная дочь Адама. Стой молча и не мешай профессионалу.
