А ему:
— Ходатайствовать перед завкомом и соответствующими организациями об отпуске средств на организацию радиостанции.
Так сухо, по протокольному звучали слова постановления бюро коллектива.
И так потихоньку, с мыслью «Даешь клуб» — комсомольцы группировались вокруг маленьких дел. Дела, которые организовали этих ребят. Дела, которые изживали комсомольскую безработицу.
* * *
У большого медного бака молодежь кабельной сети проводила свой обеденный перерыв.
Особенно шумно бывало здесь в эти часы — смех, шутки сыпались со всех сторон.
Ося говорит, что больше в коллективе не будет активистов — промямлил Бугрин собственно ни к кому не обращаясь.
— Как так?
— Больше нагрузок не будет?
— Путаешь, браток…
— Ничего не путаю, так и есть.
— А сборщики, уполномоченные?
— Ничего не будет.
— Вот это здорово, ребята… И молодой звучит смех, заполняя собою все.
А уж Сашка и обрадовался, что сборщиков не будет.
— Обрадуешься, если с вас, чертей, членских взнос, что с камня воду выжимать приходится.
— Э… дело прошлое, а без нагрузок куда как легче…
— Легче-то легче, а с работой-то как?
— Ося говорил, что лучше будет, — прожевывая булку, сказал, снова вмешиваясь в разговор Бугрин.
— Как лучше-то? Ведь никто работать не будет.
— Нет, лучше будет — протянул Бугрин.
— Да не тяни, говори, что Ося сказал?
— Ну, что волынишь? Говори…
— Да я, братцы, до конца-то и не дослышал. Покурить пошел…
— Дурак ты, братец…
На некоторое время ребята замолчали. Изредка один или другой передавали кружку Саньке, который сидел около бака. Тот умудрялся наливать ее одной рукой, держа большим пальцем кружку, а мизинцем открывать кран бака.
Все с нетерпением ждали этого момента, так как каждый раз Санька, успешно налив кружку, не удерживал ее и, закрывая кран, регулярно заливал свои колени и валенки.
— Ого-ого. Шпарь, Саша. Шпарь, чище будет.
— Не лей на штаны, глянец смоешь.
А тот неизменно отвечал:
— Ничего. Не беспокойся… В «Пассаже» чай куплено, а не на «барахолке». Выдержат и кипяток…
— Нет, а все-таки, ребята, путает что-то Тиша о нагрузках-то. Нельзя без них — снова вернулся к старому разговору один из ребят.
— Ясно. Вот хоть взносы. Ведь и сейчас задолженность есть, а тогда и подавно ни черта не соберешь.
— А что, Саша, ведь ты без любви взносы-то собираешь? А?
— Нет, ничего. Сперва действительно неохотно, а потом привык. Да и надо ведь…
— Митя, а, Митя, — заорал он, — иди-ка сюда, ведь ты на собрании актива-то был?
Вошедший в мастерскую Якимов остановился.
— А что?
— Да вот тут Бугрин болтал, болтал — активистов, мол, больше не будет, а что, как — не знает. Так вот, может быть, нам об этом расскажешь?
— А-а… Сейчас. Вот молоко поставлю.
* * *
— Дело вот как обстоит. И не о сборщиках речь идет. Сборщик это — необходимость…
— Ясно…
— Дело проще и серьезнее. Ведь, что у нас сейчас имеется: у одного пять нагрузок, а у другого — ни одной.
— Это-то верно, надо бы всем поровну…
— Не только поровну, но и по желанию. По доброй воле. Вот я. Как меня сняли с отсекра…
— Сам ушел…
— Ну, как ушел — на меня и валят. Я член бюро, работник завкома, в производсовещании, организатор легкой кавалерии, член бюро ОСО, прикрепленный к детдому и председатель шеф-комиссии. Со всем не справляюсь, кое-где заваливаю. Ну, а как меня разгрузить? Вот хотя от шефского дела?
— Передать другому.
— Передать? А на собрании помнишь? Все от шефкомиссии отбрыкивались.
— Тяжелый случай, — иронически протянул Санька.
— Да не мешай, трепло… Дело говорят.
— Ну так вот мы на активе и решили, что нагрузки, да их и нельзя назвать нагрузками, а работу будем давать тем, кто этим делом интересуется.
— Непонятно, Митя. Вот я интересуюсь радио, а что по радио делать в коллективе? Вот меня в Ликбез кинули. Хотя скажу по правде — не лежит душа.
— Непонятно? Нет, ты правильно понял. Ликбез другому передадим, а ты вместе с Тихоновым радио заворачивать будешь.
— А я бы, ребята, вместо Мопра в ОСО пошел. Стрелять уж я больно люблю.
— Давай с тобой меняться, — заявил Митя.
— Ну? С тобой? Мне не справиться? Ведь ты-то активист.
— В этом, ребята и беда, что активиста вы за другого человека считаете. Мол, опыт, знание. А опыт что — дело наживное.
По мастерской зазвенел звонок. У верстаков застучали молотки, забрякало железо.
* * *
Любители-организаторы. Метод конкретных заданий. Добровольческое движение. Инициативные группы. Ядра. Увязка личного с общественным. Новые слова и их сочетания склонялись и спрягались на все лады. По-разному, очень часто даже не считаясь с орфографией. Склонялись всюду — на заседаниях бюро, комиссиях, собраниях ячеек, на пленуме коллектива.
И вот на двери проходной, завкома, у входа в цеха навешаны по-новому как-то звучащие, объявления:
КАК КАЖДОМУ НАЙТИ РАБОТУ.
Этот вопрос мы обсуждаем в воскресенье, на
утреннике, с чаепитием в 11 1/2 час утра, в
помещении конторы Кабельной Сети.
Чем ты интересуешься?
Что ты хочешь делать?
Что нужно сделать коллективу?
Обдумай эти вопросы перед тем, как притти на собрание.
В стенгазете появился новый отдел:
«ЧТО Я ХОЧУ ДЕЛАТЬ».
Я хочу заниматься фотографией. Ребята говорят,
что это личное дело. Но ведь я хочу научиться
и снимать жизнь нашего коллектива, нашей станции.
Мы всегда приглашаем на торжества фотографа
и платим ему деньги. А тут это будет бесплатно.
Кроме того, я хочу заснять всю жизнь нашей комсомолии.
Кто еще хочет?
И вовсе не смешно, что я — девушка, буду
заниматься фотографией.
Аня Гладышева.
Организуется группа по сбору железного лома. Обращаться к Петрову (кочегарка). Завком обещает 10 % денег передать для организации коллективной дачи.
Петров.
Организуем сбор книг для деревни. Барахла не нужно. Надо больше учебников, сельскохозяйственных книг и беллетристики.
Сдавайте в завком т. Нелецкой.
ИНИЦИАТИВНАЯ ГРУППА.
Поездка в Москву 1 Мая на три дня
организуется для молодежи бытовым ядром.
Побываем в клубах, театрах, музеях и на квартирах
у московских ребят.
Плата 20 рублей с проездом, общежитием и питанием.
Запись у т. Калачева.
Бытовое ядро.
Кто-то приписал: «А в мавзолей пойдем? Тогда поеду…»
КТО ХОЧЕТ РАЗУМНО ПРОВЕСТИ ЛЕТО.
Инициативная группа по организации отдыха
молодежи на лето снимает дачу в Гатчине.
Запись и справки у Евгении Смирновой.
Инициативная группа.
* * *
— Нельзя, Медник, теперь по-старинке доклад делать. Готовиться надо как следует. Доклад, это — не фунт изюма.
— Я понимаю…
— В докладе надо «взять быка за рога». Речь строить на фактах.
— Я понимаю…
— Коротко, содержательно, интересно. Тезисы обсудим коллективно.
— Ясно…
— Теперь ведь не только отбарабанить. Но нужно знать и аудиторию. И меньше иностранщины. Не на маленькую группу активистов рассчитывать, а чтобы всем понятно было…
— Я понимаю.
— Интересные факты привести, примеры.
— Конечно…
— Ну, а с чего ты, к примеру, начнешь?
— Я?..
— Да, что ты положишь в основу своего доклада?
— ?!!!
— Что же ты молчишь?
— Спасибо, Ося, за советы, они мне еще пригодятся. Но на этот раз я думаю иначе. Расскажу ребятам просто и понятно о своей собственной работе в коллективе. Расскажу о своих нагрузках, об отношении моем к ним, о моей личной жизни. Как увязывал я ее с общественной работой. Мой доклад будет на тему: «Как я начал работать по-новому». И главное, по-моему, не в докладе, а в прениях. Вызвать ребят на разговоры, вот — моя задача. Вот как я думаю построить свой доклад и по этому поводу я говорил с Якимовым, — он одобряет.
— Ну, как знаешь. Тебе виднее.
Знаем ли мы что делать?
На винтовой лестнице, что вела в помещение завкома, около дверей четверо ребят, терпеливо перекидываясь словами, ждали руководителя политшколы.
— А ведь время-то того… четверть шестого…
— Только четверть? Это ничего… Опоздание министерское.
— Да ведь и ребят нет. Нас только четверо…
— Калачев с Поливцевым в ванне моются. Придут…
— Да собственно и делать-то нечего…
— Как нечего? Что ты, милый?
— Чего милый. Факт. Вначале сколько нас было? двадцать пять, а к концу… сейчас — вот четверо, да и то из нас один староста кружка. А почему так? Скучно… «В каком году был 3-й съезд партии?…» «А что сказал Мартов на этом съезде?» — Эх, «рыдание», одним словом, а не занятия…
