Кстати, вот и он, Командир! Зашёл в кабину по-хозяйски, бросил косой взгляд на неожиданного пассажира. Первое впечатление его удовлетворило, он даже поощрительно подмигнул Андрею. Достал из-под форменного пиджака пистолет и положил его на какую-то специальную полочку, слева от командирского сиденья. Сел на своё место и начал священнодействовать.
Командир пощёлкал многими тумблерами, и ещё одним. Самолёт начал оживать, вот он уже захрипел бортовым переговорным устройством, следом прорезались голоса аэродромных служб и в кабине сразу стало шумно, как на платформе Казанского вокзала.
– Юля! Задерживаешь вылет! – Командир опробовал внутреннюю связь. – Смотри, прилетим на место, отшлепаю тебя по…
Раздался шорох в динамиках, помехами называемый.
– … мешалкой! – Закончил Командир.
Он накрыл одним взглядом присутствующих в кабине, достал из-за спины, из кармана своего сиденья, бутылку водки. Поставил на полку, рядом с пистолетом.
Второй пилот и бортмеханик в это время щёлкали каждый своими тумблерами, переключателями, выключателями, поворачивали краны и вентили, заглядывая при этом в регламентные карты.
Деловую суету мужчин нарушила своим крепким телом вошедшая в кабину молодая девушка – стюардесса Юля. Это к ней, пару минут назад, обращался Командир, грозя использованием кухонных принадлежностей для наказания.
А она наказания не испугалась и, вот, зашла в кабину с подносом. На подносе разная полётная мелочь – пузырящиеся серебром стаканы с минеральной водой, краснеющая на бутербродах икра.
Командир был доволен таким быстрым исполнением приказа. Одобрительно качнул седой головой. И о деле не забыл – нажимая одной рукой свои разные хитрые кнопки, другой начал сворачивать винтовую пробку бутылки, которую предусмотрительно зажал между колен.
С пробкой Командир справился профессионально, сам же сделал из бутылки пару хороших глотков. Протянул руку назад, и Юля с готовностью вложила в неё бутерброд. Командир закусил, запил минералкой.
– Во! Это уже порядок, – крякнул он от удовольствия, передавая бутылку вправо, второму пилоту. – Держи, Второй, за нашу мать – удачу!
Освободившейся рукой Командир одобрительно похлопал Юлю по круглой, туго обтянутой форменной юбкой, попе. Та грубой ласке не противилась, наоборот, выпятила свое крутое «достоинство», чтобы мужской, командирской, руке было удобнее. Руке – удобнее, а её – приятнее. Внимание, знаете ли, ко многому обязывает…
Второй пилот с видимым достоинством отпил, закусил, протянул бутылку назад – Андрею, показывая ему на поднос с закуской:
– Давай, земляк, за удачу!
Андрей, немало удивленный всем увиденным, решил поступать по известному, самому надежному принципу – «делай как все», с благодарностью принял эстафету.
– Благодарю! – И, как все, отпив пару глотков из бутылки, передал её влево, через узкий проход, бортмеханику.
Кругооборот «огненной воды», которой отчаянные лётчики отводили роль «воды свЯтой», был, наконец, завершён и предполётный ритуал окончен. Командир окинул внимательным взглядом всех присутствующих в кабине, повернулся в кресле, занимая рабочее положение и весело скомандовал:
– Ну, полетели, покойнички!
Бортмеханику не понравилось, как изменилось при этих словах лицо Андрея и он, протянув руку через узкий проход между сиденьями, похлопал того по плечу.
– Не бери в голову, шутит командир. Он такой у нас! А самолёт этот – самый надёжный, в смысле безопасности. Если что, спланируем. – Это так он пытался ободрить пассажира. – Крылья видел, как расположены? Это тебе не на Тушке валится с небес. Вот те, да – пикируют, а мы планируем! Чуешь разницу? Ну, давай, не переживай, полетели!
Андрей, глубоко вздохнув, откинулся в чужом сиденье и повернулся к близкому иллюминатору.
Глава четвёртая
А в это время…
1
Было ли ещё, хотя бы одно, на этом свете место, где запросто можно перепутать быль со сказкой? С той сказкой, бесконечно далёкой, светлой до прозрачности, сказкой из далёкого детства, в которой снег и горы, много солнца, часы и шоколад, банки и Большой Андронный Коллайдер.
Снег и горы, много солнца, часы и шоколад, банки и Большой Андронный Коллайдер. Да, всё это было в одной маленькой, но упорной в отстаивании своего суверенитета, европейской стране. В Швейцарии.
Граничащая с ведущими, как они себя сами позиционируют, странами старушки Европы – Германией, Австрией, Италией и Францией, она переняла и впитала за долгие века добрососедства всё лучшее – высокие технологии, удивительные идеи, суперсовременную медицину, отточенную организацию горного туризма и отдыха в горах.
Полдня можно здесь ходить – придумывать – что бы ещё пожелать, из необычного, из неизведанного, чтобы озадачить гостеприимных хозяев.
Придумал, допустим, спросил, хитро прищурив глаза (мол – слабо!), а они, швейцарцы и вопроса не дослушивают, сразу предлагают не один и не два варианта ответа – за ваши деньги любой каприз! Всё, что захотите или пожелаете! И, даже больше.
Но здесь попадались и настоящие жемчужины, такие как Гштаад – элитное место, курорт для избранных, полностью лишённый показного снобизма. Единственный отель – «Gstaad Palace» (могу подтвердить – действительно шикарный), был самым крупным зданием курорта, он возвышался на холме, в центре города. Остальные же домики и отели были построены в традиционном стиле альпийских шале, и деревянная резьба местных ремесленников придавала им особый, неповторимый колорит.
А выше, в крутые горные склоны насмерть вцепились своими каменными лапами – фундаментами добротные деревянные дома, которые назывались шале и которые стояли здесь, в окружении вековых елей, аж с семнадцатого века. Раньше жили в этих домах простые, с детскими душами люди – альпийские пастухи и скотоводы.
В начале двадцать первого века курорт стал излюбленным местом отдыха элитной публики, коронованных особ и звёзд первой величины, бизнесменов, съезжавшихся сюда не только покататься на лыжах, но и для приятного времяпрепровождения.
В Гштаад любил приезжать принц Чарльз, здесь бывали Майкл Джексон, и принцесса Диана. Здесь, в Гштааде, жизнь отдыхающих протекала беззаботно и радостно.
Конечно, и среди этого реального праздника жизни попадались люди деловые, занятые, в заботах повседневных, на чьих лицах редко появлялись радостные улыбки. Такие лица ещё называют суровыми, или серьёзными лицами.
В описываемый момент времени несколько таких лиц, суровых и серьёзных, собрались в шале, в доме под большой крышей с широким козырьком для защиты от снега, с резными балконами на еловых, грубо обработанных балках. Нарочито простые фасады скрывали великолепный интерьер – стены из отёсанного бруса, гигантские балки, поддерживающие потолок, массивные деревянные двери.
На первом этаже шале-дома был обустроен просторный салон-гостиная, окна которого выходили на узкую заснеженную долину. В ней особенно выделялась большая софа, обитая шёлком с цветочным рисунком, позолоченные деревянные табуреты, покрытые роскошным вельветом, инкрустированный костью стол в австрийском стиле.
В противоположном, от софы, углу, рядом с картинами живописцев голландской школы, расположился изящный венецианский столик восемнадцатого века. На его полированной поверхности возлежала фигурка обнажённой женщины, уникального бронзового литья.
А был ли настоящий стол? Стол, конечно, был, позолоченный стол времен Луи XIV. Он отражался в изысканном зеркале, которое занимало почти всю противоположенную стену. В нём же, отражаясь, величественно сияла хрустальная пирамида люстры, изготовленной на заказ русским мастерами из Гусь-Хрустального.
Жилище, если судить по вышеописанным предметам декора и интерьера, могло показаться прибежищем свергнутого с престола монарха, который успел захватить в изгнание некоторые вещицы обстановки своего дворца. Почему могло показаться, если он и было таковым? Вот почему.
Встречаются люди, которые переступают через законы, а встречаются и такие, что вытирают об них ноги. Власть этих людей незрима, совершенно не терпит огласки и не любит публичности. Осуществляется она негласно и неумолимо. Все решения таких людей претворяются в жизнь, или в смерть, немедленно и неотвратимо.
Собравшиеся на сегодняшнюю встречу в Альпийском шале, имели неограниченную власть, каждый – по своему виду и направлению деятельности в Великой Криминальной Империи.
Да, одно совершенно необходимое уточнение. Законы, о которые вытирали ноги эти люди – это законы их родной страны, лежащей от Альпийских красот далеко на Востоке. Законы Швейцарии, приютившей их, соблюдались тщательно и, даже щепетильно до тех пор, пока не затрагивались интересы Империи и носы разных любопытных Буратин, всяких там журналистов – папарацци, отсекались решительно и насовсем.
