Все темней и кудрявей березовый лес зеленеет…
Все темней и кудрявей березовый лес зеленеет;Колокольчики ландышей в чаще зеленой цветут;На рассвете в долинах теплом и черемухой веет,Соловьи до рассвета поют.
Скоро Троицын день, скоро песни, венки и покосы…Все цветет и поет, молодые надежды тая…О весенние зори и теплые майские росы!О далекая юность моя!
1900
Осень листья темной краской метит…
Осень листья темной краской метит:не уйти им от своей судьбы!Но светло и нежно небо светитсквозь нагие черные дубы,
что-то неземное обещает,к тишине уводит от забот —и опять, опять душа прощаетпромелькнувший, обманувший год!
Ненастный день…
Ненастный день. Дорога прихотливоуходит вдаль. Кругом все степь да степь.Шумит трава дремотно и лениво,немых могил сторожевая цепьсреди хлебов загадочно синеет,кричат орлы, пустынный ветер веетв задумчивых, тоскующих полях,да тень от туч кочующих темнеет.
А путь бежит Не тот ли это шлях,где Игоря обозы проходилина синий Дон? Не в этих ли местах,в глухую ночь, в яругах волки выли,а днем орлы на медленных крылахего в степи безбрежной провожалии клектом псов на кости созывали,грозя ему великою бедой?— Гей, отзовись, степной орел седой!Ответь мне, ветер буйный и тоскливый!
Безмолвна степь. Один ковыль сонливыйшуршит, склоняясь ровной чередой.
СУМЕРКИ
Всё — словно в полусне. Над серою водоюСползает с гор туман, холодный и густой,Под ним гудит прибой, зловеще расстилаясь,А темных голых скал прибрежная стена,В дымящийся туман погружена,Лениво курится, во мгле небес теряясь.
Суров и дик ее могучий вид!Под шум и гул морской она в дыму стоит,Как неугасший жертвенник титанов,И Ночь, спускаясь с гор, вступает точно в храм,Где мрачный хор поет в седых клубах тумановТоржественный хорал неведомым богам.
1900
Ночь печальна, как мечты мои…
Ночь печальна, как мечты мои.Далеко в глухой степи широкойОгонек мерцает одинокий…В сердце много грусти и любви.
Но кому и как расскажешь ты,Что зовет тебя, чем сердце полно!— Путь далек, глухая степь безмолвна,Ночь печальна, как мои мечты.
1900
НОЧЬ
Ищу я в этом мире сочетаньяПрекрасного и вечного. ВдалиЯ вижу ночь: пески среди молчаньяИ звездный свет над сумраком земли.
Как письмена, мерцают в тверди синейПлеяды, Вега, Марс и Орион.Люблю я их теченье над пустынейИ тайный смысл их царственных имен!
Как ныне я, мирьяды глаз следилиИх древний путь. И в глубине вековВсе, для кого они во тьме светили,Исчезли в ней, как след среди песков:
Их было много, нежных и любивших,И девушек, и юношей, и жен,Ночей и звезд, прозрачно-серебрившихЕвфрат и Нил, Мемфис и Вавилон!
Вот снова ночь. Над бледной сталью ПонтаЮпитер озаряет небеса,И в зеркале воды, до горизонта,Столпом стеклянным светит полоса.
Прибрежья, где бродили тавро-скифы,Уже не те, — лишь море в летний штильВсе также сыплет ласково на рифыЛазурно-фосфорическую пыль.
Но есть одно, что вечной красотоюСвязует нас с отжившими. БылаТакая ж ночь — и к тихому прибоюСо мной на берег девушка пришла.
И не забыть мне этой ночи звездной,Когда весь мир любил я для одной!Пусть я живу мечтою бесполезной,Туманной и обманчивой мечтой, —
Ищу я в этом мире сочетаньяПрекрасного и тайного, как сон.Люблю ее за счастие слияньяВ одной любви с любовью всех времен!
1901
Гроза прошла над лесом стороною…
Гроза прошла над лесом стороною.Был теплый дождь, в траве стоит вода…Иду один тропинкою лесною,И в синеве вечерней надо мноюСлезою светлой искриться звезда.
Иду — и вспоминается мерцаньеМне звезд иных… глубокий мрак ресниц,И ночь, и тучи жаркое дыханье,И молодой грозы благоуханье,И трепет замирающих зарниц…
Все пронеслось, как бурный вихрь весною,И все в душе я сохраню, любя…Слезою светлой блещет надо мноюЗвезда весны за чащей кружевною…Как я любил тебя!
1901
Спокойный взор, подобный взору лани…
Спокойный взор, подобный взору лани,И все, что в нем так нежно я любил,Я до сих пор в печали не забыл,Но образ твой теперь уже в тумане.
А будут дни — угаснет и печаль,И засинеет сон воспоминанья,Где нет уже ни счастья, ни страданья,А только всепрощающая даль.
1901
Ночного неба свод далекий…
Ночного неба свод далекийВесь в крупных звездах. Все молчит.Лишь моря слышен шум глубокийДа сердце трепетно стучит.Стою, в тревоге ожиданья,Исполнен радостных надежд…И вот — шаги среди молчанья,Шаги и легкий шум одежд!И верю, и не верю счастью,Гляжу с надеждою во тьму…Ужель опять с блаженной страстьюТвои колени обниму?Как ты, покорно и не споря,Отдашься мне! Еще хранятТвои одежды свежесть моря,И в темноте сияет взгляд.Нет, никогда уже не будуС другой я счастлив! Эти дниЗа мною следуют повсюдуИ в сердце не умрут они.Ты первого меня любила…Никто, наперекор судьбе,Не возвратит того, что было,Не заменит меня тебе!Люблю, исполнен тайной муки,Люблю тебя, как светлый сон,И каждый горький миг разлукиСобою озаряет он.И пусть в нем было все случайно, —Благословляю день и час,Когда навеки сладкой тайнойСудьба соединила нас!
1901
Что впереди? Счастливый долгий путь…
Что впереди? Счастливый долгий путь.Куда-то вдаль спокойно устремляетОна глаза, а молодая грудьЛегко и мерно и дышит и чуть-чутьВоротничок от шеи отделяет —И чувствую я слабый ароматЕе волос, дыхания — и чуюБылых восторгов сладостный возврат…Что там вдали? Но я гляжу, тоскуя,Уж не вперед, нет, я гляжу назад.
Это было глухое, тяжелое время…
Это было глухое, тяжелое время.Дни в разлуке текли, я как мертвый блуждал;Я коня на закате седлалИ в безлюдном дворе ставил ногу на стремя.
На горе меня темное поле встречало.В темноту, на восток, направлял я коня —И пустынная ночь окружала меняИ, склонивши колосья, молчала.
И, молчанью внимая, я тихо склонялсяГоловой на луку. Я без мысли гляделНо дорожную пыль, и душой холодел,И в холодной тоске забывался.
1901
ИЗ АПОКАЛИПСИСА
И я узрел: отверста дверь на небе,И прежний глас, который слышал я,И звук трубы, гремевшей надо мною,Мне повелел: войди и зри, что будет.
И дух меня мгновенно осенил.И се — на небесах перед очамиСтоял престол, на нем же был Сидящий.
И сей Сидящий, славою сияя,Был точно камень яспис и сардис,И радуга, подобная смарагду,Его престол широко обняла.
И вкруг престола двадесять четыреДругих престола было, и на каждомЯ видел старца в ризе белоснежнойИ в золотом венце на голове.
И от престола исходили гласы,И молнии, и громы, а пред ним —Семь огненных светильников горели,Из коих каждый был Господний Дух.
И пред лицом престола было море,Стеклянное, подобное кристаллу,А посреди престола и окрест —Животные, число же их четыре.
И первое подобно было льву,Тельцу — второе, третье — человеку,Четвертое — летящему орлу.
И каждое из четырех животныхТри пары крыл имело, а внутриОни очей исполнены без счетаИ никогда не ведают покоя,Взывая к Славе: Свят, Свят, Свят, Господь,Бог Вседержитель, Коий пребываетИ был во веки века и грядет!
Когда же так взывают, воздаваяЧесть и хвалу Живущему вовеки,Сидящему во славе на престоле,Тогда все двадесять четыре старцаНиц у престола падают в смиреньеИ, поклоняясь Сущему вовеки,Кладут венцы к престолу и рекут:
«Воистину достоин восприятиТы, Господи, хвалу, и честь, и силуЗатем, что все Тобой сотвореноИ существует волею Твоею!»
1901
Облака, как призраки развалин…
