– Двадцать лет, уже не десять, – перебил адмирал. – Стройность пропадает.
– Сначала я подумал также, но вот что нашел в архиве за 1980 год.
Суворов с победным видом достал из папки желтые листы с рукописным текстом.
– Это отчет бывшего командира катера №131 капитан-лейтенанта Таранова. Я прочту выдержку. «…19 июля 1980 года в излучине реки Амур, прямо по курсу, возник желтый туман, похожий на химическое облако. Попытка обойти его не удалась, нас начало затягивать в него. Попытались сделать оборот, но не рассчитали расстояние до скальных подводных пород. Вследствие чего, получили пробоину под ватерлинией с правого борта и затонули на мелководье. Потерь среди личного состава нет. Всю вину за происшедшее беру на себя. Подпись: капитан-лейтенант Таранов.
– Молодец Суворов. Уже что-то. Сальков, ты распорядись насчет моих специалистов по этим делам. Место для работы, для отдыха, а то толкутся в коридоре. Пусть приступают к работе.
– Суворов, а что означает цифра – 10? Если она так упорно везде повторяется, то она должна что-то означать.
– Пока не знаю, товарищ адмирал.
– Игнат Фомич! – в кабинет резко ворвался капитан 3 ранга Стержнев. – Сообщение с 029.
Сальков выхватил бумагу и помрачнел. Молча протянул ее адмиралу.
– Три восьмерки исчезли в тумане.
Воцарилась гробовая тишина.
– Это на нем был профессор Лендт?
– Так точно, Валерий Дмитрич, на нем. Ракетно-артиллерийский катер с бортовым номером 888, командир старший лейтенант Орлов.
– Суворов, – адмирал задумчиво взглянул на капитан-лейтенанта. – Что скажешь? Сыпется твоя теория.
– Никак нет.
– Как нет? Объясни.
– 888 катер некоторое время назад имел бортовой номер 151. А 141 проходил под номером 010.
– Ничего себе расклад.
– К тому же женился Орлов десять дней назад, – добавил Сальков.
– Так. Что же тогда означает это странное магическое число, строго кем-то выдерживаемое? Вот ведь загадка.
Лицо адмирала стало серо-желтым. Морщины сделались глубже, а скулы выступили еще сильнее.
– Игнат Фомич, надо связь с Москвой.
– Пройдем к связистам. Оттуда будет попроще, а люди пусть работают пока здесь.
– Суворов, пойдешь с нами, как специалист по десятичным раскладам, – то ли пошутил, то ли всерьез сказал адмирал и тяжело направился к выходу.
Один из учебных классов для связистов был переоборудован под работу специалистов. Капитан-лейтенант Суворов, приказом адмирала, тоже вошел в эту группу. Специалистов оказалось шесть, капитан-лейтенант стал седьмым. Работали, что называется на полную катушку. Куча информации, гипотез, догадок и предположений. Неожиданная утечка информации имела широкий резонанс. Желтый туман взбудоражил всю общественность. Хакеры сумели вытащить информацию на свет. Хоть многое и оставалось по-прежнему секретным, но бомба взорвалась. Газеты и журналы пещрили догадками и домыслами. Официальная пресс-служба флота ничего не опровергала, но ничего и не подтверждала.
Москва нервничала. Частые звонки отвлекали от работы, не давали сосредоточиться. Адмирал уже давно разговаривал на повышенных тонах. Словно растревоженный муравейник, который столько лет казался мертвым, вдруг ожил, зашевелился, все пришло в движение. Всем нужен был результат.
– Суворов, скажи, день рождения Орлова – 10 октября?
– Так точно, товарищ адмирал.
– Какие-нибудь соображения есть?
– Ничего конкретного.
– Плохо. Ну, а что по цифре десять?
– Странная цифра. Числа от 1 до 10, по теории пифагорейцев, являются главными и символизируют «все вещи», весь созданный мир. Первые четыре целых числа, определяющих музыкальные интервалы, составляют в сумме 10 (1+2+3+4=10), так как считается, что первые 4 цифры основные и лежат в основе организации Вселенной. 9 – число совершенства, 11 толкуется как Бог, прибавленный к миру 10. Получается, что 10 – число между совершенством и Богом, число повторения, цикличности, круга.
– Порочного круга… – промычал адмирал.
– Точно, – Суворов даже подпрыгнул. – Как я сам не додумался!
– Если это порочный круг, то нам необходимо разорвать его. Другой вопрос как?
– товарищ адмирал, – один из специалистов показал на монитор компьютера. – Нам нужны люди, которые уже побывали там, в тумане или за туманом.
– Из них жив только Извицкий, но он находится в психушке, недалеко от Хабаровска.
– Спасибо Игнат Фомич за информацию. Ты можешь вытащить его оттуда?
– Могу. Уже отправил людей. Через пару часов, я думаю, они уже будут здесь.
Адмирал закурил и подошел к окну. После нескольких минут молчания, он произнес:
– И все же нарушение «десяти» есть. Суворов, сколько времени прошло с момента исчезновения 141 и 888? Получается, что с четвертым катером произошел сбой. Если похищение не запланировано, если этим, конечно, кто-то управляет, то сбой серьезный.
– Товарищ адмирал, а вы правы, «десятки» тут и в помине нет.
– Но что нам это дает?
– Пока не знаю, Игнат Фомич, но сердцем чую, зацепка!
– Товарищ адмирал, – Суворов как-то неуверенно обратился к старшему по званию. – Я думаю, что нельзя столь категорично связывать число 10 с именно порочным кругом. Ведь круг – идеал, единство, законченность.
– Ну и дотошный ты, Суворов, – адмирал махнул рукой. – Работай, я надеюсь на тебя. Раскручивай. Игнат Фомич, у связистов ничего нового?
Сальков лишь помотал головой.
Орлов ощущал боль в районе грудной клетки. Пытался открыть глаза, но никак не мог этого сделать. Они словно слиплись. Вдруг чья-то рука коснулась его шеи и откуда-то сверху полилась вода. Орлов подтянул непослушную руку и вытер лицо. В открывшиеся глаза ударил яркий солнечный свет. Он зажмурился на время, открыл опять и остолбенел. За открытой дверцей переборки виднелся изрытый, черный берег реки, словно совершенно недавно ее перепахали трактора.
– Товарищ командир, у вас рассечена бровь, – услышал Орлов голос Наимова и посмотрел на свою ладонь, увидел кровь.
– Где помощник и капитан 3 ранга? – произнес Орлов и сам удивился своему надорванному голосу. – Вызови на ГКП.
Самостоятельно встал и медленно вышел на верхнюю палубу. Катер стоял на якоре. Все вроде как было как всегда, но резкий контраст берега с тем, что был до желтого тумана, вызывал тревогу и озабоченность.
– Володя, – услышал он голос Юли. – Давай перевяжу.
Тонкие нежные пальчики аккуратно стали укладывать бинт.
– Дима, ты? – Орлов спиной почувствовал присутствие помощника за спиной. – Найди Чернякова. Надо вооружить экипаж. Что-то мне не нравится все это.
– Есть, командир.
Щекочихин присел рядом и закурил.
– Боцман, ты здесь?
– Здесь, командир.
– Сигнальщика на вахту. Боевые посты подготовить к бою. Мало ли. Наимов, что на локаторе?
– Чисто.
– Какие будут мнения, товарищ капитан 3 ранга?
– Надо Лендта послушать…
– Вот и обо мне вспомнили. Благодарствую. А вам идет забинтованная голова, Владимир Аркадьич. Ну да ладно, к делу. Экстрасенсорные способности всех, кто ими обладал в нашем мире, здесь, увы, пропали. Наши датчики отмечают полную пустоту вокруг. Черную дыру, если хотите. К тому же, большая часть аппаратуры вышла из строя.
– Что вы этим хотите сказать? Вся наша подготовка, поход в туман, все это напрасно? – Щекочихин озабоченно подошел к леерам и сильно выругался.
– то и хочу сказать, что мы в другом мире, который наша аппаратура не может даже зафиксировать. Тут другие, отличные от наших, законы природы.
Орлов вдруг крепко сжал руку Юли, сильно напрягся.
– Меня никогда не подводило предчувствие.
Он встал, схватил бинокль.
– Желтый туман у нас за спиной, в излучине. Мы можем вернуться. Но, впереди, я чувствую это, кто-то ждет нашей помощи.
– Если мы пойдем на выручку, то обратно можем не вернуться.
– Согласен, товарищ капитан 3 ранга, но…
– Вы отвечаете не только за экипаж, гражданских людей, китайских союзников, но и за выполнение поставленной задачи.
– Спасибо, я знаю. Это война, товарищ капитан 3 ранга. А на войне воюют. И я буду последним гадом, если не даже не попытаюсь спасти 141.
– 141? Откуда вы знаете, что там 141?
– Не знаю, но чувствую. Они погибают. Еще немного и спасать будет некого.
Орлов выдержал долгий испытывающий взгляд Щекочихина и включил корабельную связь.
– Внимание, боевая тревога! Боевая тревога! Баковым на бак. По местам стоять, с якоря сниматься!
– Мне придется все отразить в рапорте.
– Это ваше право.
– ГКП, мостик к бою готов.
– ГКП, БЧ-4 к бою готов.
– БЧ-5.., БП-1…, БП-2…
Катер медленно подошел к высокому утесу. Из-за него река круто поворачивала на север.
– Место здесь узкое, опасное. Не спеши, боцман, на середину, держись до последнего за утесом. Где-то рядом идет бой, а ни единого звука. БП-1, БП-2, БП-5, БП-4 – боевая готовность №1. Сигнальщик, что видишь? Сигнальщик? Мостик-ГКП! Радиорубка, связь с мостиком, быстро! Наимов, что на локаторе?
