Игнат кивнул, сделал шаг назад. Он действительно перегнул палку. Треск поднялся такой, что впору было бросать все и уносить ноги.
Парень уже повернулся к Марьяне спиной, когда услышал:
– И больше никогда не подходи ко мне.
В ответ он лишь усмехнулся. А вот это вряд ли.
Глава 4
Телефон ожил в самый неподходящий момент. Алексей Антонович ознакомился с отчетом, открыл рот, чтобы задать Конотопову вопрос, а тут звонок. Сергей Олегович сделал вид, будто не услышал его. Он стоял весь внимание и в ожидании смотрел на своего босса. А телефон продолжал звонить.
Конотопов потянулся к трубке, но решил, что брать ее не станет. Поднимет и опустит.
А если это важный звонок? Вдруг кто-то собирается сделать крупный заказ? Ситуация на рынке стройматериалов сейчас напряженная. Поэтому нужно бороться за каждого клиента.
– Возьми трубку. – Алексей Антонович кивнул на телефон.
Конотопов взял трубку, и на его губах тут же выступила елейная улыбка.
– Трофим Степанович!.. Как же вас не узнать! Такие люди!.. – Какое-то время он слушал собеседника, после чего рассыпался в благодарностях: – Спасибо, Трофим Степанович! Очень признателен вам. Марьяна?.. Да, с ней все хорошо. Я обязательно позвоню. До свидания, Трофим Степанович. Всего наилучшего! – Конотопов положил трубку и на несколько мгновений замер, рассеянно глядя на телефон.
Потом он встряхнулся и сосредоточенно посмотрел на Шуринова. Директор завода готов был ответить на любой вопрос.
– Хорошая новость? – спросил Алексей Антонович, кивком показав на телефон.
– Да, конечно! Поставщика на арматурный прут нашел, до двадцати процентов скидки с оптовой цены. Это, считай, по себестоимости. Факс должны выслать, тогда куда более конкретный разговор будет.
– Кто поставщик?
– Компания «Высокосталь». Завод у них в Павелецке. Не так уж и далеко.
– Может, халтура какая-то?
Шуринов слышал про металлопрокатный завод в Павелецке, но ему пока не приходилось иметь дела с компанией «Высокосталь».
– Нет, они не демпингуют. Тут немного другое… – Конотопов замялся.
– Говори.
– Все равно вы узнаете, что я племянницу на завод устроил. В бухгалтерию.
– Вот и узнал.
В компании «Блокстройкомплект», которой руководил Шуринов, родственные связи не приветствовались, но и табу на них не накладывалось.
– Раньше Марьяна в Павелецке, на том самом заводе работала, тоже в бухгалтерии.
– Она не может принимать решение о скидках на продукцию.
– Зато генеральный директор может. У нее роман с ним был.
– Был?
– Тут такое дело… – Конотопов снова замялся.
– Да ты говори, не стесняйся. – Алексей Антонович небрежно глянул на часы.
У него была любовница из числа сотрудников. Сейчас, правда, Алла уже нигде не работала, жила у него на содержании. Красивая женщина, в меру капризная и послушная.
– Марьяна – девушка гордая, ей роман с женатым мужчиной не нужен. А Высоков надвое раскалывается: и Марьяну любит, и жену с ребенком бросить не может.
– Законная семья – это святое.
Шуринов ничуть не сомневался в том, что сказал. К Ольге он уже давно остыл, а от Аллы без ума, но из семьи уходить не собирается. Его пассия это понимала, поэтому даже не пыталась затянуть его под венец.
Как он сыну и дочери потом в глаза будет смотреть? Да и жене? Это он остыл к Ольге, а она души в нем не чает. Руки на себя наложит, если муж уйдет.
– Вот! И Марьяна так думает! – Конотопов ткнул пальцем в потолок. – Жена Высокова сильно перед ним провинилась, он уходить от нее хотел. Марьяна сказала, мол, не надо, и с завода уволилась. Сестра звонила, спрашивала, может, у меня место есть.
– Так это племянница твоя Высокова попросила?
– Нет, она лучше уволится, чем попросит. Говорю же, гордая!.. Высоков сам приезжал, возвращайся, говорит. А Марьяна ни в какую!
– Или замуж, или ничего, да? – Шуринов усмехнулся.
Это сейчас Алла успокоилась, а раньше ультиматумы ставила. До нее были Вера и Мила. У всех одинаковые требования, которые ему приходилось низводить до статуса рекомендаций.
– Нет! Не требует Марьяна, чтобы он из семьи уходил. Не хочет она этого. На чужом несчастье свое счастье не построишь. Так она и говорит. Просто любовницей не хочет быть. А Высоков настаивает, сюда приехал. Я воспользовался моментом, удочку закинул и рыбку в мутной водице выловил.
– В мутной водице?
– Любовь, она такая.
– Такая, сякая. А скидка – это хорошо.
К сожалению, производство – это не только прибыль, но и расходы. Они очень легко перерастают в убытки, если не снижать затраты. Каждой копеечкой дорожить нужно, иначе все твое добро сгорит, исчезнет без следа. Алексей Антонович так и делал, потому и дела у него шли хорошо.
В кармане у большого босса Антоновича зазвонил телефон. Он очень ценил Конотопова как специалиста, но разрешения на разговор спрашивать у него не стал. Тем более что звонил сын.
– Пап, мне нужна твоя машина! Прямо сейчас!
– Надолго?
– Нет, но срочно.
– Хорошо. – Шуринов позвонил водителю и сказал, что авто поступает в распоряжение сына.
– Может, возьмете мою машину? – угодливо спросил Конотопов.
– Нет, подожду.
– А по чуть-чуть? – Сергей Олегович свел большой и указательный пальцы правой руки, оставив между ними маленький зазор.
– Нет. – Алексей Антонович отрицательно покачал головой.
Коньячку он выпьет с Аллой, перед встряской, а сейчас надо работать. Не зря же хозяин приехал на завод.
Черный «Мерседес» представительского класса остановился перед самым ее носом. Трофим?.. Но из машины вышел Игнат.
Он обогнул автомобиль, открыл правую переднюю дверцу.
– Прошу!
Марьяна покачала головой, глядя на него. Она же просила оставить ее в покое, неужели не ясно?
– В ногах правды нет, – сказал Игнат, едва удерживая улыбку на лице.
– Ее нигде нет.
Марьяна не стала упрямиться, села в машину, чем осчастливила парня. Он засиял, обошел автомобиль, сел за руль.
Только зря радуется. Не светит ему с Марьяной, не станет она его легкой добычей. Дело не в упрямстве, а в мужчинах, от которых одни проблемы. Глеба она не любила, Никита ей нравился, но к нему не получалось относиться всерьез.
Трофим смог вызвать в душе Марьяны сильные чувства, но, видимо, это была не та любовь, от которой люди теряют голову. Не сходила Марьяна по нему с ума, поэтому и не плакала по ночам в разлуке с ним. Ей и без Трофима хорошо. А без Игната еще лучше.
Этот фрукт такой же молодой и глупый, как Никита. Может, не настолько наглый, не похоже, что отмороженный, но к серьезным отношениям он не готов. Марьяна вовсе не претендовала на его любовь, но и девушкой для развлечения быть не хотела. Пусть этот парень пылает чувствами, ей все равно нужно держаться подальше от него.
Возможно, ее проблемы исходили не от мужчин, а от их отсутствия. Не попался ей на жизненном пути по-настоящему сильный человек. Глеб оказался интриганом и взяточником. Никита не шел, а прыгал по жизни, у Трофима характер твердый только по краям, а внутри железной коробки валяется мятая тряпка.
Марьяна хорошо помнила, как складывались ее отношения с Трофимом. Он влюбился в нее, но это не помешало ему обвинить Марьяну в преступном сговоре против его кошелька. Потом хотел извиниться. Именно хотел, но делать этого не торопился.
Этот Игнат такой же. «Я должен извиниться». И все. Потому что Марьяна действительно могла оказаться любовницей директора завода.
А ведь он может узнать о ее отношениях с Трофимом Высоковым. Она была его любовницей. Проведает, обвинит Марьяну в обмане, закатит скандал. Он может. По глазам видно, что способен на это.
Нет, не нужен ей Игнат. Парень он симпатичный, но лучше без него, чем с ним. Если свяжется, нахлебается. Нет, нет и нет.
– Насчет правды не знаю, – стронув машину с места, сказал Игнат. – Правда – это справедливость. А не было бы ее, я бы не встретил такую девушку…
– Тебя кто-то обидел? – с усмешкой спросила Марьяна.
Она знала себе цену, потому не стала спрашивать, какую такую девушку он встретил. Да, красивая. Мужчины теряют от нее голову. Ей совсем не обязательно напрашиваться на комплименты.
– Обидел? – слегка опешил Игнат. – С чего ты взяла?
– Ты же не просто так завел разговор о справедливости.
– Может, я расстался со своей девушкой?
Марьяна промолчала. В дебри его личной жизни она лезть не собиралась. И тащить ее туда не нужно.
– С девушкой, говорю, расстался. Тебе не интересно? – Игнат внимательно посмотрел на Марьяну.
Он хотел знать, искренна она в своем равнодушии или нет. Может, играет роль, чтобы еще больше заинтриговать его?
Трофим тоже когда-то считал, что Марьяна набивает себе цену. Все мужчины одинаковы. Не верят они в искренность. Женщины для них – воплощение коварства.
В принципе, и Трофима, и Никиту можно было понять. Лариса – еще та штучка. Тамара умела плести кольца и жалить не хуже змеи.
