Но Марьяна знала, что она не такая. Хотя и не боялась стать стервой.
Игнат уже сейчас не верил ей, проверял на вшивость. Что будет дальше? Зачем он ей такой? Надо молчать, молчать и еще раз молчать. Тем более что Марьяна его уже послала. Сейчас он отвезет ее на завод, и они расстанутся. А если он будет ее преследовать, она уволится.
– Неинтересно, спрашиваю? – настаивал Игнат.
Этим он окончательно вывел из себя. Но Марьяна не опустилась до истерики. Она закрыла глаза и легонько сжала кулаки, призывая себя к спокойствию.
Игнат – сын богатых родителей, баловень судьбы. Парень привык, что перед ним заискивают. Именно этого ждал и от Марьяны. Он – сын человека, от которого зависит ее карьера. У него есть право на особое к себе отношение.
Спокойно, все хорошо. Жизнь так устроена. Кто-то ведущий, кто-то зависимый. К этому нужно относиться философски. Главное, спокойствие.
– Ты не хочешь со мной говорить? – не унимался Игнат.
– Я тебе уже все сказала.
– Что ты мне сказала?
– У тебя ничего со мной не выйдет.
– Почему?
– Потому.
– У тебя кто-то есть?
– Есть.
– Кто?
Машина остановилась у заводских ворот, и Марьяна облегченно вздохнула. Наконец-то она сможет избавиться от этого зануды.
Железный лист медленно пополз в сторону. Игнат нахмурился. Он жалел о том, что не изменил курс, не повез Марьяну куда-нибудь в город или даже в Москву, чтобы удлинить путь и подольше побыть с ней наедине. Поздно хватился. Они уже приехали.
Ворота открылись, но Игнат не торопился продолжать путь и вдруг поставил рычаг скорости в заднее положение. Марьяна все поняла, быстро открыла дверцу, перенесла ногу через порожек.
– Ты куда? – нервно спросил он.
– До свидания!
Девушка прошла к административному зданию, закрылась в бухгалтерии. Но в безопасности себя не почувствовала.
Она хорошо помнила, как на павелецком заводе появился хозяйский сынок и попытался сделать ее своей секретуткой. Ей пришлось проявить характер, но это не спасло ее от домогательств. Нет, Никита не насиловал Марьяну. Он всего лишь крепко держал ее в объятиях, но мог бы полезть под юбку, если бы не появился его старший брат.
Тогда ее спас Трофим, а кто сейчас протянет руку помощи? Дядя Сережа? Но Трофим сам был хозяйским сыном и не побоялся вступить в конфликт. А дядя Сережа – человек зависимый. Он наживет себе неприятностей, если схлестнется с Игнатом. Виновата в этом будет Марьяна.
Может, ей уже сейчас написать заявление об увольнении и отправиться на автовокзал? Через три-четыре часа она будет уже дома, в Павелецке.
А там Трофим и Никита. Глеб тоже способен достать ее своими притязаниями.
Может, серной кислотой облиться?.. Марьяна усмехнулась. Нет, до такого она никогда не опустится. Ее красота – ключ к счастью. Просто ей еще не попался мужчина, ради которого она пойдет на все, даже на сговор со своей совестью.
Женская красота заключена не только в чертах лица и линиях фигуры. Есть энергетика взгляда, чувственность, женственность и еще что-то совершенно необъяснимое, без чего красота безжизненна и скучна.
Именно такое вот «что-то» Алексей Антонович увидел в девушке, которая садилась в машину к Конотопову. Если это и есть та самая Марьяна, то неудивительно, что господин Высоков бегает за ней как мальчишка.
Шуринов залюбовался девушкой как эстет и тонкий ценитель женской красоты. А Игната потянуло к ней будто магнитом. Он уже подходил к «Фольксвагену» Конотопова, когда машина стронулась с места. Игнат махнул рукой, но Сергей Олегович не остановился.
Шуринов вопросительно глянул на своего водителя.
– А вы думаете, зачем он брал машину? – сказал тот.
– Марьяну катал?
– Как ее зовут, не знаю. За ней ездил. Она у ворот вышла и бегом от него. Как от огня.
– Чего так?
– Норовистая девка. Я таких знаю. Чуть что не так, получи копытом. К таким подход нужен, а Игнат, видать, хомут хотел на нее набросить.
Тут Игнат открыл дверцу и сел рядом с отцом. Сказать, что парень был расстроен, значило не сказать ничего.
– С Марьяной познакомился? – спросил Алексей Антонович и тут же пожалел об этом.
Игнат глянул на него с такой злостью, как будто застал в постели с любимой девушкой. Возможно, он решил, что отец спит с красавицей, работающей на его заводе.
– Что с тобой? – осведомился Шуринов-старший.
– Ничего! – Игнат резко отвернул от него голову.
– Конотопов рассказал мне о своей племяннице. Извинялся.
– За что? – резко спросил Игнат.
– У нас не принято устраивать родственников на работу.
– Ты ее уволишь?
– Нет.
– А если надо будет?
– Так!.. – Отец чуть съехал вперед на сиденье, уложил затылок на подголовник.
– Что – так? – Сын подозрительно глянул на него.
– Теперь понятно, почему Марьяна убегала от тебя как от огня.
– Кто сказал?
– Да все видели. Да и как ты за ней бежал, наблюдали. Не с того поворота на девушку заходишь, сынок. Думаешь, если ты можешь ее уволить, то она расстелется перед тобой? Не надо так. Глупо это. Я-то, конечно, ее уволю… – в раздумье проговорил Шуринов.
– Что?
– Ты же сам просил.
– Я просил?
– А что ты делал? Козырь в рукав укладывал? – Шуринов усмехнулся. – Так я не хочу, чтобы ты на эту косынку пасьянс раскладывал.
– Я тебя не понимаю.
– Марьяна – девка не простая. За ней генеральный директор крупного завода бегает. Даже целого объединения. Не хотела она его любовницей быть, сюда, к дяде сбежала.
– Кто он такой? – В голосе Игната глухо звякнули ревнивые нотки.
– Дядя?
– Нет, генеральный директор.
– Я лично с ним не знаком. Да и не надо мне. Не в нем дело.
– А в ком?
– В Марьяне, сынок. В ней самой. – Шуринов мягко ущипнул себя за подбородок. – К ней на драной козе не подъедешь. К такой особе только через обручальное кольцо.
– Ну… – Игнат поскреб затылок.
– Что ну?.. Тебе нужна жена с историей?
– С какой историей?
– А откуда я знаю, как там дело было? Дядя о племяннице говорить плохо не станет. Допустим, жила она с этим генеральным директором не один год. Вдруг ребенок у них? Или аборт сделала и теперь детей иметь не может?
– Какой ребенок? Какой аборт?
– Вот! – вскинулся Алексей Антонович. – Никаких детей и абортов! И жениться не надо. Я же вижу, что это тебе не нужно.
Он уже жалел о том, что завел этот разговор. Как будто бес его за язык дернул. Тот самый, которого разбудила в нем Марьяна. Роскошная она девушка, он бы и сам с такой закрутил. Но сыну эта фифа не нужна.
Может, действительно уволить ее? С глаз долой – из сердца вон. Да и какое там сердце? Возбудился парень, с кем не бывает?
– А если нужно? – в раздумье спросил Игнат.
– А если там пробу некуда ставить?
– Она не такая. Марьяна послала меня натурально. Сказала, что ничего не выйдет.
– Значит, она любит другого.
– А я не хочу, чтобы она любила другого.
– А я не хочу, чтобы за осенью наступала зима. Пусть сразу приходит лето.
– А это от настроения зависит. Если оно солнечное, то будет лето. Ты должен знать, где Конотопов живет.
– Поедешь к Марьяне?
– Поеду.
– Будешь унижаться?
– Нет, – буркнул Игнат. – Просто поговорю.
– Если Марьяна не хочет тебя видеть, то это будет не разговор, а унижение. Пусть она за тобой бегает.
– Как?
– Убей ее своим равнодушием. Женщины не любят навязчивых парней. В них нет интриги. А для них она как для сороки что-то блестящее. Создай интригу. Забудь об этой барышне. На неделю, две, еще лучше на месяц. Потом я тебя помощником Конотопова назначу, на заводе появляться будешь. Приходишь, всех замечаешь, а Марьяну в упор не видишь. Знаешь, как это ее заденет!
– Думаешь?
– Уверен.
Алексей Антонович облегченно выдохнул. Он сделал сыну интересное предложение. Оно и ему самому понравилось. За месяц Игнат и думать забудет о Марьяне. Или даже через неделю.
– Ну да, навязчивых типов женщины не любят.
– Вот я и говорю, убей ее своим равнодушием. Потом веревки из нее вить будешь. И жениться на ней не придется.
– Так я и не собирался.
– Тем более.
– Две недели, говоришь?
– Лучше месяц.
– А если я завтра на завод приду?
– Зачем завтра? Мы же договорились, через месяц.
– Зачем через месяц? Завтра начну работу, а замечать ее не буду.
– Не будешь?
– Не буду.
– А институт?
В ответ Игнат лишь фыркнул. Институт он посещал в лучшем случае через день, а мог и неделями там не появляться. Зачем ему учиться, если с трудоустройством проблем не будет? Главное, хоть иногда на занятиях появляться.
«Может, действительно устроить его на завод? – подумал отец. – Но с условием. До обеда он в институте, а после уже можно и на работу. Да, идея любопытная. Неплохо было бы приложить к ней одно условие. Чтобы Марьяны не было на заводе. Увольнять ее не нужно, можно отправить в отпуск без сохранения содержания. Или даже за счет предприятия, но в обход бухгалтерии».
