такую силу уважают даже язычники, – взяв за гурт одну золотую монету, Егор лучше показал её в свете солнца. На одной стороне был отчеканен восьмиконечный крест, а на другой купола.
– За алтын Монастырский тушу телячью выменять можно, воз мехов или десять корзин больших с рыбой. Кузнецы его принимают и на всю общину могут лопат да мотыг наковать.
– Да сказки всё это! – рассмеялся старейшина. – Это же еда! Еда, понимаешь? Деньги ведь давно сгинули, как пищу на железные кругляши обменять?! Пусть и красивые они, да жёлтеньким блеском живот не набьёшь!.. И зачем вообще?
– Лето теплеет, общины торгуют… а ежели много ценного товара захочешь? Прикажешь, столько же везти с собою на мен? Вот нужен тебе воз соболей, а у тебя только рыба: сколько надобно рыбы чтобы воз мехов ценных взять?
– Ну, возов пять...
– Или пять алтынов. Ты пять возов в карман положишь?
– Не-а...
– А железо в дороге быстро портится?
– Нет.
– А рыба?
Старик замолчал. Он всё ещё не верил и не мог понять зачем ему вообще связываться со всем этим? Община ни с кем так крупно не торговала. Да и откуда у Монастыря могло взяться чистое золото?
Настало время последнего убеждения. Егор сунул руку за пояс и достал заряженный пистолет. Лицо старейшины вытянулось от страха. Вздохнув, словно отнимая от себя самое дорогое, парень со стуком положил пистолет на столешницу.
– Знаешь, что это?
– Пистолет!
– Ага… он заряженный, в нём восемь хороших патронов. По чём его выменять будет?
– Корзин шесть-семь с рыбой...
– Восемь! – уверенно хлопнул ладонью по столу парень.
– Ну, восемь...
– А у невегласи можно двух жён за него себе выбрать.
Старейшина перекрестился, но от шутки его страх поутих, хотя Егор, в общем-то, не шутил. Он придвинул золотые монеты к старику и сказал:
– За одну монету мы возьмём у вас рыбу сейчас, остальное – это дар от Монастыря, по монете на взрослого человека в деревне. А теперь, хочешь мой пистолет купить? Продам его за алтын.
Мужчина, не веря в щедрое предложение, взял в руки монету, взвесил на ладони, примерился к золотому блеску и наконец протянул деньги Егору. Парень взял золотой, беззаботно сунул его в карман и отдал пистолет рукоятью вперёд.
– Теперь видишь, что я не шучу? Алтын дорого стоит.
– Чудеса на земле творятся! – коротко рассмеялся старейшина. Вынув обойму, он пересчитал все патроны и остался доволен, а Егор продолжал:
– Теперь мы часто за рыбу будем платить только золотом, а вы за товары Монастырские тем же отвечать будете.
– Ладно, договорились!
Егор с грустью улыбнулся про себя, ведь знал, что эти двадцать восемь монет уйдут у общины быстрее, чем думал старик. Деревня окажется в сильной зависимости, ведь золотые деньги чеканил один Монастырь, а значит придётся брать в долг, расплачиваться за товар станет нечем. Столько рыбы оседлышам никогда не наловить, да и другие общины давно торгуют только за золото. Но всё это во благо – по крайней мере так говорил Сергей.
– А, вот ещё что! – спохватился Егор. – Когда с язычниками торговать будете, они вам предложат вот это...
Он достал из кармана серебряный кругляш и показал новую монету старейшине. Она была чуть больше алтына, на одной стороне чеканилась руна, а на другой – профиль красивой женщины.
– Это языческая берегиня. Так вот, один алтын десяти таких монет стоит.
Один за другим парень доставал серебряные кругляши и выкладывал их на стол, пока под каждым пальцем не осталось по берегине.
– Когда с язычниками торговать будете...
– Мы с язычниками дел не ведём!
– Когда В СЛЕДУЮЩИЙ раз с язычниками будете торговать, – с нажимом повторил Егор, – за один алтын по десять серебряников берите – только так правильно, и никак иначе!
Старейшина хмуро кивнул, а Егор быстро смёл языческие монеты в пригоршню – он был доволен случившимся разговором. Но веселье парня померкло, когда торговец увидел, что за окном стало темнеть.
– Не успели…
– Чего не поспели-то?
– Да обратно вернуться. Темнеет, а на дорогу ночью лучше нос не совать. Раньше были жалкие шатуны, а теперь целые банды.
– Так оставайтесь у нас!.. Да вот прямо у меня в доме ночуйте! Я только рад буду гостей таких у себя принимать! – обрадовался старейшина.
– А у тебя внучка молоденькая есть? – коварно улыбнулся Егор. Старик снова шутки не понял:
– Нет... а что, надо?
– Господь с тобой! Мы в Монастыре такие же христиане как вы! По тем же законам живём и единоверцев никогда не обидим!
Старик с понимающей грустью покачал головой.
*************
Делать было нечего – пришлось остановиться на ночлег. Оставив машину у дома, Егор и Данила перенесли всё ценное внутрь и устроились возле печи. Казначей не боялся, что запасы в деревне утащат, но за долгие годы привык ко всему. К честной
