Даже охотиться в лесу – и то стало опаснее, ведь одиноких охотников ждали не только хищные звери, но и грабители. Теперь чудцы ходили на охоту большими артелями, а всё прочее время отсиживались за стенами, не жалуя к себе чужаков. Вот и продырявленную машину из Аруча ласково никто не встречал.
Стоило Арсению остановиться перед обколоченными железом воротами, как с проездной башни на них навели пулемет.
– Чего надоть?!
Высоко держа охренный жетон над головой, Арсени открыл дверь и встал на подножке.
– Караван Китежский, пропустите!
На жетоне был отчеканен знак Берегини – угловатая руна, пересечённая в верхней части чертой. Это бы открыло ворота Китежа, но как поступят сторожа Чуди сложно было сказать.
– Одна развалюха – энто и есть караван? Подозрительно как-то... Разворачивай лучше отседова, пока я не шмальнул!
– А говорили, что чудцы даже на Лесных Духов охотятся. Видимо, врут. Двух путников в городище пропустить побоялись. Пулемёт со страху, смотри, не урони, – громко сказал Олег, выходя из машины. С деревянной башни над воротами высунулась давно нестриженная голова. Сторож задиристо ухмыльнулся жёлтыми донельзя зубами.
– О, словоблуд припёрся, сказалец!.. Что, дёшевы нынче твои байки, коли к караванам прибился? Жрать-то охота небось, верно сказываю?
– С Долгим Летом люди сами друг к другу хаживать стали и новости узнавать. По щелям не сидят, тремя патронами в коробе на чужих не потряхивают.
– Тише ты, ащеул проклятущий! – зашипел на него бородач с башни. – Военная тайна, а ты на весь свет растрепал! Кругом уши разбойников, да разведчиков!
– Вот и мы напоролись. В лесу у вас такое творится, что Святибор гневаться будет. Нас прямо в пути обстреляли. Десять автоматов – не меньше.
– Это кто?
Олег помедлил с ответом. Скрывать правду было опасно: могли заподозрить и не пустить. Чудь слыла крепкой общиной, но сторожа у неё – мужики нервные. К каждой новости, которая казалась им ненадёжной, они относились с пристрастием.
– Навь.
У бородача челюсть отвисла. Такого он точно не ожидал. Опомнившись, сторож махнул приезжим рукой.
– Заводите…
И ворота с глухим стоном открылись.
– Ловко ты, – улыбнулся Арсений, возвращаясь за руль.
– Не раз бывал тут за последние восемнадцать Зим. В лесной глуши новости о внешнем мире долго доходят, но и здесь моих сказов давно не слушают. Скитальцы перевелись, никто нашим делом больше заниматься не хочет.
– Поэтому подался охранять караваны?
– Я-то подался, только взяли меня не за сказы.
– А за что?
– За знание.
– А за какое?
Олег не ответил. В очередной раз Арсений решил не допытываться, он просто был благодарен скитальцу за свою спасённую жизнь, а чужое прошлое его не касалось.
Машина проскрипела вперёд, ворота плотно закрылись и простреленный внедорожник оградился от опасностей леса. Честно служивший двигатель только внутри частокола заглох. Не смотря на все усилия Арсения, броненосец больше не завёлся.
– Ну вот, родная, не подвела ты меня, довезла, жизнь сохранила, – он ласково провёл по тёртому ободу рулевого колеса и снял с зеркальца куколку, чтобы положить её под куртку, к самому сердцу.
Олег проводил обережек глазами:
– Радуйся, что увидишь их снова. Любимая женщина до последних слёз тебя выждет. Если ты сделал добро, помог от холода родную кровь уберечь, то она за тебя всем сердцем держаться будет.
В дверь машины настойчиво постучали – охрана из чудцев подошла к внедорожнику. Покинув кабину, Олег увидел перед собой бледного Колована – того самого сторожа, который не хотел открывать им с проездной башни.
– Сколько их было? – без всяких вступлений спросил Колован.
– В лесу Навь считать, что решетом воду мерять. Их всегда больше, чем кажется, или меньше, но тогда и одного не увидишь, пока не начнут живьём резать.
Кажется, ответ испугал сторожа ещё больше. Колован вцепился глазами в Олега, будто старался высмотреть в нём каждую частичку правды.
– На кой ляд им нападать на караван возле Чуди? Раньше они только на мелкие общины ползли. Слишком велики мы для них, почти пять тысяч душ и оружие всякое в арсенале. Нет, проклятому роду мы не по зубам. Им всей стаей нас не одолеть!
– Времена другие, нынче стало теплее, – напомнил Олег. – Люди тоже меняются, много ездят друг к другу, хотя раньше боялись от Тепла отойти. Так почему Навь не могла измениться?.. Значит теперь подземники нападают и на караваны.
– Как думаешь, они тут норы нарыли? Навь осмелела и на Чудь поползёт? Если рядом с общиной есть норы, то как пить дать будет набег! Знавал я одних, так их деревню до последнего ребёнка вырезали и бошки поотрубали.
– Если норы здесь есть, так только перемётные, где Навь награбленное хранит, – нехотя отозвался скиталец. – А в город они точно не сунутся. Если им только в этом городе чего взять не велят, или расправиться с кем-то.
– А кто же может им такое велеть? У них что, вожаки есть, что ли? – оживился охранник.
– Всегда есть тот, кто ведёт Навье племя и решения о сородичах принимает. За силу подземных
