нас активистка, а ещё спортсменка.
— Спортсменка… — Тролль озабоченно почесал затылок.
— Да. А ты спортсмен?
— Дык это, как бы да… А вроде и нет.
Тряпка и Котик с недоумением воззрились на него.
— Ты бы определился уже. Ты либо спортсмен, либо нет.
— Трудно вот так сразу сказать. — Тролль пребывал в замешательстве. — А чем Эльза занимается?
— Греблей.
— Греблей! Вот здорово. — Тролль почесал затылок, потом грудь, потом явно хотел почесать задницу, но сдержался.
— А ты чем занимаешься? Спортсмен? Не спортсмен? — полюбопытствовал Тряпка.
— Да я так. И не занимаюсь, в общем. Балуюсь скорее. А у Эльзы награды есть?
— Конечно, есть. У неё целый стенд всяких кубков, выбитых зубов, расколотых шлемов. И… — Тряпка выдержал гроссмейстерскую паузу, — наградное боевое весло.
— Наградное весло!.. Это серьёзно, — обречённо подытожил тролль.
— Не унывай, старина. — Тряпка хлопнул его по спине. — Хочешь, я вас познакомлю? Я мастер таких дел.
— Не-не, погоди. Пока не надо. Может потом, ну то есть попозже.
— Хозяин — барин. Давай-ка наших догонять, а то мы отстаём.
Тряпка ускорился, и Котик с троллем двинулись следом.
— Тебя как зовут, спортсмен — не спортсмен? — поинтересовался Тряпка.
— Гораций.
Они как раз догнали основные силы очистки.
— Эльза! — Тряпка изобразил на своём лице максимально доброжелательную улыбку. Получилось так себе. — Тут Гораций хочет с тобой познакомиться. Кстати, его зовут Гораций, и он тоже спортсмен.
— Ты что творишь?! — прошипел Гораций.
Но было уже поздно. Тряпка вошёл во вкус.
— А её зовут Эльза. Всё, теперь вы знакомы, поздравляю.
— Спасибо, — процедила сквозь зубы Эльза.
— Да уж. — Гораций пытался быть максимально незаметным, что у двухметрового тролля получалось довольно плохо.
Его спасло то, что они как раз вышли на площадь перед зданием муниципалитета.
— Стоп, — сказал Фёдор. — Тряпка и Гораций, разгружайте Котика. Коля, дуй на разведку, а заодно поищи чего пожрать, вдруг ещё не всё в городе съели. Эльза и Аркадич, со мной.
Никто не стал спорить. Авторитет Фёдора среди дворников был непререкаем, а Гораций был рад заняться чем угодно, лишь бы прошла эта жуткая неловкость.
Втроём они вышли на площадь.
— Да-а-а, — протянула Эльза, — работы будет немало.
— Не то слово, — поддержал её мысль Фёдор.
Сама по себе площадь была не самой большой в городе. Храмовая была куда больше, да и площадь перед старым кладбищем тоже. Но эта носила гордое и весьма нетривиальное название Старая. Дворникам, разумеется, не было известно, насколько она старая, да их это и не занимало. Для них самым важным в данный момент было пробраться к большой парадной лестнице, ведущей в здание муниципалитета, а это было довольно непросто. Площадь была в буквальном смысле завалена остатками фастфуда и его упаковки, бутылками и их осколками, плакатами и прочим мусором с символикой любимой команды. Кроме того на площади, в аккурат перед лестницей в здание муниципалитета, была воздвигнута покосившаяся на правый бок трибуна. Стоит заметить, что изначально она была, конечно же, ровная и даже красивая, но время и празднующие субъекты сделали с ней своё дело. Ткань в цветах Патриотов, призванная скрыть каркас трибуны, почти вся была разодрана на сувениры. От флагов не осталось и следа, а сбоку в каркасе зиял довольно большой пролом. Пробравшись к трибуне, Фёдор и спутники поднялись на неё, и с высоты помоста смогли в полной мере оценить масштаб предстоящих работ.
— Нам понадобится помощь, — мрачно заметил Фёдор.
— И где мы её возьмём? Ты посмотри вокруг… — Эльза поёжилась.
— Я думаю, — ответил Фёдор.
Его взгляд медленно скользил по площади и окружающим её домам. Никого живого или хотя бы способного двигаться он не увидел, если не считать Колю, деловито копающегося в перевернутой тележке уличного фрикаделечника, и Тряпки с Горацием, закончивших разгружать Котика, и пробирающихся к трибуне.
В голове Фёдора начало формироваться нечто напоминающее план, но формирование затягивалось. Время шло.
— Что делать будем?! — Тряпка не стал забираться наверх, здраво рассудив, что такое кривое строение может в любой момент завалиться окончательно.
— Я предлагаю перекусить, — заявил подошедший эльф Коля. — Я добыл немного фрикаделек и пол кувшина чудом уцелевшего вина.
От вина все с ужасом отказались, а вот фрикадельки Фёдор поделил по-братски, но с учётом особенностей организмов. Таким образом, меньше всех досталось Коле и Тряпке, а больше всех Эльзе и Горацию. На самом деле меньше всех досталось самому Фёдору, который, считая себя условным руководителем данного коллектива, оставил себе самый минимум.
— Итак, Коля, — начал Фёдор, тщательно пережёвывая холодную фрикадельку, — что-то интересное, помимо фрикаделек, ты видел?
— В кабаке «Чёрный лекарь» выбито два стекла и дверь, внутри как-то слишком тихо и темно. Я один не пошёл.
— Правильно сделал, — поддержал его Тряпка. — Мало ли кто там может быть.
— На первых этажах вон тех двух домов, — Коля указал рукой на ярко-жёлтое и грязно-розовое здания, двух и трёх этажей, соответственно, — есть какая-то жизнь: позвякивает посуда, и слышны негромкие стоны. Не знаю что это, но…
— Это похмелье, — ввернул Гораций.
— Кто? — не понял Коля.
— Похмелье, — повторил тролль.
— А! Ну да, возможно…
— А это ещё кто?
Арчибальд Аркадьевич медленно поднялся со своего места, пристально глядя на противоположную сторону площади. На площадь медленно, слегка пошатываясь, вышел человек. Он диковато озирался, а завидев работников очистки замер.
— Это похоже на стражника, — заметил Коля как самый дальнозоркий из присутствующих.
— Да не. — Тряпка почесал голову. — Стражники всегда подтянутые, чистые и в шлемах, а это бомж или турист какой.
— И всё же, это стражник, — поддержал эльфа Фёдор. — Вот только, что с ним случилось? Я пойду на разведку, будьте здесь.
Фёдор осторожно, чтобы не напугать странного гостя, направился в его сторону. Стражник выглядел ужасно: небритый, форменная одежда была местами порвана и вся в подтёках от чего-то неприятного. Складывалось ощущение, что кого-то очень долго тошнило ему на плечо. Руки и ноги перепачканы, на лице синяк, несколько следов от помады, причём разных цветов, и один чей-то укус. Последний, судя по размеру, принадлежал либо человеку, либо гному, возможно, эльфу. Когда Фёдор подошёл достаточно близко, стражник поднял руку. Меча или дубинки у него не было, перевязь, где всё это должно было бы крепиться, отсутствовала.
— Не подходи, — просипел он сорванным голосом.
— Не бойся, мы свои, — спокойно сказал Фёдор, но на всякий случай остановился.
— Свои. — Стражник криво усмехнулся и поморщился от боли. — Видал я таких… своих… — Он рассеяно посмотрел вокруг.
— Ты давно на дежурстве? — Фёдор решил, что упоминание о работе успокоит его.
— Не помню. А сколько прошло дней с финала?
— Э-э-э… — Данный вопрос застал Фёдора врасплох, он и
