Кристина прислушалась к звуку ее удаляющихся шагов и вылезла из ванной. Вытерлась полотенцем, натянула халат, что висел на вешалке, он подошел ей по размеру. В зеркале отразилось ее бледное лицо, и она плотно запахнула полы халата, заметив, что глаза лихорадочно блестят. Достав из шкафчика вафельное полотенце, вытерла волосы, а затем еще раз взглянув на свое бледное лицо в зеркало, вышла из ванной.
В квартире лилась музыка группы Morcheeba. Кристина уселась на мягкий стул и стала слушать красивые мелодии.
«Странно, – подумала она, – как все странно в этой жизни».
Прошло два часа с тех пор, как она заявила Ольге Пархоменко, что больше не хочет работать в редакции, и всего один час, чтобы понять, что ей не хочется отсюда уходить.
Мобильный телефон Дин заставил ее выпасть из задумчивости. Дин, услышав звонок, зашла на кухню. Задумчиво посмотрев на Кристину, она, прежде чем выйти в другую комнату, переключила песню на музыкальном центре.
Кристина сделала музыку громче, когда Дин вышла, чтобы не слышать ее разговора. Она открыла бутылку вина, стоявшую на столе, достав из шкафа штопор, налила себе в бокал.
Она так и сидела с нетронутым бокалом, пока не вернулась Дин.
– Как настроение?
– Выпить хочу.
– Что мешает?
– Тебя жду.
Дин налила себе вина.
– Ты позволила бы мне сейчас уйти отсюда, не воспользовавшись надвигающимися обстоятельствами? – спросила Кристина, отпив глоток.
– Что? – в голосе послышались грозные нотки, но Кристина пропустила их мимо ушей.
– Я благодарна тебе за все. Но ты думаешь, я не понимаю, почему ты пригласила меня в гости и мы пьем это вино?
– Прекрасно, – взгляд карих глаз был холодным и суровым. – Теперь мы обе знаем, что мы тут делаем, – Дин наблюдала за изменением выражения лица Кристины с грустной улыбкой. – Но откуда такое смятение?
Кристина, пошатываясь, поднялась со стула:
– В данный момент я не чувствую ничего, кроме презрения, и поэтому ухожу.
– Презрения? – Дин беспечно прислонилась к двери, на ее губах все еще играла улыбка. – А хочешь, я не выпущу тебя отсюда, раз уж ты все и так знаешь наперед?
– Но чувства должны быть взаимными, – возразила Кристина, пытаясь убедить себя, что ей не угрожает никакая опасность, ведь перед ней всего лишь женщина.
– Ты все еще отрицаешь, что я тебе нравлюсь? – Дин с насмешкой внимательно смотрела на нее. – У меня создалось впечатление, что ты меня хочешь, когда я поцеловала тебя в прихожей.
– Это обманчивое впечатление, – сказала она с трудом. – Я отношусь к тебе как к другу, Дин, какие бы я чувства не испытывала, но мы с тобой можем быть только друзьями. А теперь позволь мне, пожалуйста, уйти.
Дин так крепко сжала губы, что кожа вокруг ее рта побледнела.
– Оставайся здесь и пей со мной вино! – Сказала она резко.
Кристина застыла на месте, а секунды тем временем складывались в минуты, сначала в одну, потом в другую…. Только тогда она заметила, что Дин уже нет рядом, открыв дверь, она вышла на лестничную площадку.
Кристина готова была вытерпеть все, лишь бы она не пошла ее догонять, чтобы остановить. Дин не пошла, и она вышла на улицу, осторожно оглянувшись, что за ней никто не идет.
Когда она добралась до дома, то сразу же забралась в кровать. Лежа с открытыми глазами, она ждала, когда же кончится эта ночь.
«Что мне делать? – в отчаянии думала Кристина, – как найти выход из такого положения, в котором я оказалась?»
Волнение и переживания трудного дня заставили ее тело отключиться.
Кристине снились образы Пархоменко, которая ругала и отчитывала ее, разрывая в клочья листы с распечатанной статьей, сверкающие злостью глаза Вишняковой и кабинет-каморка, где было трудно дышать. А потом вдруг всплыла Дин, словно в тумане, она смотрела на нее блестящими, почти черными глазами. Они словно две звездные воронки затягивали ее в странную бездну. Дин была обнаженной, и это было странно, ведь Кристина никогда не видела ее без одежды, но во сне она как будто знала это тело, словно то было родным. Торчащие ребра, маленькая грудью с аккуратными розовыми сосками. Ниже пояса все расплывалось, но загадочность будоражила и пробирала до костей. Дин обволакивала ее своей теплой кожей, отчего по телу Кристины разливался жар, переходящий в одно сплошное пламя, делая ее рабой странного неподвластного ей желания.
Девушка в полудреме заёрзала на постели, ее растрепанные спутанные волосы разметались по подушке. Полуоткрытый пересохший рот жадно ловил воздух. Тело словно наполнялось невидимым духом, изгибаясь в дугу, а мышцы внизу живота сжимались и пульсировали.
Кристина проснулась от сильного ощущения похожего на ток, ударивший с одной точки и разлившийся по всем остальным зонам тела, и по влажности внизу поняла, что во сне в ее нутро проникла Дин. Осознание этого вызвало сильный испуг, она вскочила, приглаживая растрепанные волосы, лезшие в глаза. В задранной ночной рубашке и влажных трусиках она прошла на кухню, налив себе стакан холодной воды. Взглянув на будильник, стоявший на столике, поняла, что уже почти утро. В это время она обычно собирается на работу, но сегодня ей туда не надо.
7
Прошло три дня и Кристина, кое-как собравшись с мыслями, решила засесть в Интернет. По инерции она зашла на сайт «Феминизм по-русски» и увидела там две своих статьи.
Ну, надо же, Пархоменко их опубликовала! Внизу стоял автор статей – Кристина Карташева. Все же хоть что-то для нее сделала, а под статьями уже было много отзывов и комментариев читателей.
«По-моему статьи пользуются успехом у женщин, – подумала Кристина»
Именно сейчас она нуждалась в поддержке, а потому, недолго размышляя, стала отвечать на комментарии. С деловым лицом автора, девушка благодарила своих читателей, пока не раздался звонок на мобильный телефон.
– Кристина, я бы очень хотела тебя попросить приехать в редакцию, – сказала Пархоменко. – Нужно серьезно поговорить, мне кажется, я была не совсем права.
Не долго думая, Кристина собралась и поехала. Она понимала, что нужна Пархоменко, и та просто не сможет вот так взять и выкинуть талантливого писателя. Именно писателем сейчас чувствовала себя возгордившаяся редактор-корректор и, когда вошла в кабинет бывшей начальницы, то вид у нее был надменный.
– Здравствуй, Кристина, присаживайся…
– Конечно присяду.
Кристина села, заметив, что в кабинете собрались все. Фаина Вишнякова скромно сидела в дальнем углу на мягком стуле, отвернув от нее пылающее лицо, а Дин стояла, небрежно прислонившись к стене. Встретившись взглядом, она поздоровалась с ней, как будто ничего не случилось, и Кристина почувствовала странное разочарование. Это безразличие в карих глазах было слишком невыносимо для нее после полусонной ночи.
– Дорогие мои коллеги, я хочу исправить свою ошибку и снова пополнить ряды тех, кто так скоро их покинул, – начала Пархоменко. – А также загладить свою вину и устроить по этому поводу вечеринку.
– Ольга, ты хорошо это придумала, – Дин даже не смотрела в сторону Кристины. – После того, как статьи были помещены на сайте, а также в румынском журнале их аналогичные переводы мною.
– Да, я подумала, что таланты должны работать в моей редакции, – Пархоменко улыбнулась. – И я готова им хорошо платить.
– Двое талантов, как я поняла, – Дин сделала дерзкое выражение лица. – А что будем делать с третьим, бесталантом?
– Я не понимаю…
– Фаина, почему ты сегодня такая не разговорчивая? – обратилась к ее затылку Дин.
– Я думала, почему вы такие везучие, а я нет, – сказала та, не поворачиваясь.
– Ну, тебе же Ольга сказала, потому что мы таланты.
– Давайте не будем, – вмешалась Пархоменко. – Я хочу компенсировать вам то, что причинила неудобства и уволить Фаину Александровну после вечеринки. А вечеринка уже сегодня в 19 часов в ресторане «Точка», жду вас всех.
Эта решение оказалось полным сюрпризом для всех собравшихся.
– Ольга, ты гениальная женщина, – сказала Дин и направилась к дверям.
Ее стройная фигура мелькнула за дверью, и она, кажется не чувствовала, что три пары глаз смотрят ей вслед с разными эмоциями.
Первым нарушила тишину Фаина.
– Ольга, ты бесчувственная стерва! – Заявила она, встав. – Играешь людьми как марионетками! Сначала их уволила, а когда они принесли тебе успех, то меня выкидываешь!
– Все люди разные, – заметила ей Пархоменко. – Я никогда не думала, что ты мне станешь так противна.
– Сука!
Казалось сейчас что-то случится, и Кристина стала медленными глотками хватать воздух от надвигающейся бури. У нее внезапно перехватило дыхание, когда Вишнякова одним прыжком очутилась возле стола Пархоменко и вцепилась ей в волосы. Начальница завизжала, а уволенная стала рвать ее во все стороны.
