облик. Она перевела взгляд на свои белоснежные, ухоженные руки и твёрдо произнесла:
— Надеюсь, лебеди меня не испугаются.
— Значит, ты готова до конца жизни быть чудовищем?
— Столько лет была и еще пробуду. Справлюсь.
— Как знаешь, — волшебница отложила веретено и жестом пригласила девушку сесть. — Жасмин, необходимо сделать специальную мазь. Для её приготовления понадобится мёд диких пчел, обитающих на дереве, расположенном в двенадцати шагах на восток от ясеня, украшенного лентами. Ты должна руками смешать его со свежесобранными цветами жасмина. Их сорвёшь с того самого куста, под которым сидела в день превращения. Можешь сделать это до того, как раздобудешь мёд. Они не завянут. Но ты должна собрать только эти цветы. Это обязательное условие. — На лице волшебницы появилась тёплая улыбка, и она задумчиво, словно нараспев, произнесла. — Когда-то очень-очень давно я увидела одну отчаявшуюся девушку, она тоже была по-своему смелой… Пришлось натравить цаплю на ужа, а потом разрешить двум призракам ей помочь… Она была садовницей. Этот сорт жасмина она вывела, когда ждала своего первенца. Забавно, у самой искусной садовницы и министра почв и земледелия родились замечательные, добрые, талантливые детки, но без каких-либо способностей к выращиванию растений. Благо правнучка исправила ситуацию.
— Получается, Вы всё можете.
— Нет, только то, что мне позволяет Создатель… Так! На чём мы остановились? Значит, смешаешь всё вместе, а потом намажешь Сокольничего получившейся мазью. Но помни, ты должна это сделать своими собственными руками, которые, как только ты приступишь к поиску мёда, нельзя мыть, какими бы грязными они не оказались. По глазам вижу, всё запомнила. Не передумаешь?
— Никогда.
Волшебница коснулась плеча Жасмин, и девушка ощутила уже подзабытую боль в конечностях и тяжесть во всём теле.
— Только не расстраивайся, моя хорошая.
— Сейчас я переживаю, получится ли у меня всё сделать как надо.
— Получится, а чтобы наверняка…
Внезапно волшебница засунула руку прямо в грудь девушки, туда, где бьется сердце, и резко выдернула что-то.
К ужасу Жасмин, её пальцы сжимали огромную извивающуюся змею с перепачканными кровью зубами. Пресмыкающееся ещё некоторое время вращалось, а после — вздрогнуло, застыло и рассыпалось в прах.
— Она жила с тобой долгое время. На сердце, небось, живого места нет. Всё искусано! Представляю, как колдунья обрадовалась, заметив её. Но, благо, огонёк не потух. Теперь он всё-всё залечит. Ну, прощай, моя хорошая. Надо ведь поскорее вылечить твоего друга.
— Я снова не знаю, как Вас за всё благодарить… Я…я… — голос Жасмин незаметно вновь стал нервным и захлёбывающимся.
— Поглядывай почаще на небо, ходи по прямой дорожке да руки без дела не держи. Это будет важнее, чем миллионы слов цветастой благодарности. Жаль с тобой расставаться, но ничего не поделаешь. Беги…
Волшебница обняла Жасмин и вновь взяла в руки веретено. В эту же секунду девушка оказалась возле лодки.
Увидев её, птицы хотели высказать сочувствие, но, заметив торжествующий вид девушки, сами гордо впряглись в повозку.
Возвращаться из облачного города оказалось гораздо легче, чем попасть. Не прошло и пяти минут, как они приземлились в саду возле пруда. Княжна тотчас щедро одарила самым отменным зерном лебедей, голубей и павлина.
Затем она отправилась на поиски ясеня, украшенного ленточками. Это оказалось совсем не сложно, как и обнаружить дерево с дикими пчёлами. Они громко, с негодованием жужжали вокруг дупла.
— Милые пчёлы! Мне бы хотелось купить у вас немножечко меда, — крикнула Жасмин, пытаясь отдышаться: она несколько отвыкла от прежнего веса и неповоротливости.
— Прежде чем что-то продавать, мы должны разобраться со своим жильём. Ты слепая? Наш улей разваливается, весь мёд вытекает.
— Может быть, я могла бы вам помочь с ульем в обмен на мёд? — Жасмин сама удивилась тому, как ловко и быстро начала соображать.
— Ты готова помочь нам в восстановлении нашего домика? — пчёл явно заинтересовало предложение.
— Какие пожелания?
Пчёлы окружили девушку плотным коконом, как бы не давая отказаться от сказанного, и призадумались. Спустя время решение было найдено:
— Здесь, в деревеньке, живёт бортник. Когда-то в молодости он сам делал наш улей. Но он уже очень стар и не откликается ни на какие просьбы. Сумеешь уговорить починить дупло — век благодарны будем, а мёда получишь с запасом.
Жасмин поплелась на поиски дома бортника. Ноги разболелись, а в голове стоял ужасный гул. Приключения, выпавшие на этот день, порядком утомили. Но Жасмин не собиралась сдаваться, ведь столько дней и так потрачено впустую! Она приободряла себя тем, что если чуток потерпеть, то Сокольничий исцелится до захода Солнца. Она сбросила туфли и по-крестьянски пошла босиком. Сразу стало легче, словно от сама земля исцеляла.
Как заведено в таких случаях, бортнику когда-то взбрело в голову поселиться как можно дальше от пчёл — на другом конце деревни. На первый взгляд, дом представлял собой обыкновенную грязную хибарку, сбитую наспех из гнилых досок, но приглядевшись, а это Жасмин не преминула сделать, можно было подметить великое множество занятных и примечательных деталей, коими этот дом некогда славился на всю округу. Самым очаровательным и трогательным было то, что любовь старика к своему делу нашла отражение в оформлении всего участка, отгороженного от остального мира невысоким плетнём. Девушку немало позабавил колодец, выполненный в виде большого улья, врезавшегося в землю и на половину ушедшего в нее. Прекрасен был и флюгер в виде толстой пчелы, летящей куда-то с бидоном в лапках. Отделка фасада дома, как и форма двери и окон, были стилизованы под соты. Жасмин послюнявила кончик пальца и потёрла, из интереса, деревяшку: сквозь слой грязи проступили опаловые переливы.
Отряхнув туфли от пыли и наспех надев их на стёртые ноги, девушка уверенно постучала в дверь. Никто не откликнулся. Чуть погодя она уже занесла руку для еще одного, более сильного, удара, как откуда-то из глубины дома некто раскашлялся, а потом, медленно шаркая, пошлёпал к порогу, чем-то постукивая.
— Пожалуйста, впустите меня! Я пришла предложить Вам работу, — прокричала Жасмин, испугавшись, что старик может принять стук в дверь за галлюцинацию.
Прошло не меньше пяти минут, прежде чем послышался грохот отпирающихся замков, коих девушка насчитала не меньше восьми. Дверь меланхолично заскрипела, и перед ней оказался сгорбленный, с удивительно сильными для его возраста руками, старик, опирающийся на грубую палку, с бородой, прикрывающей колени. Его лицо при этом было на диво гладким, будто все морщины были стянуты куда-то к затылку.
— Чего тебе надо? — девушка с изумлением обратила внимание на то, что он был напрочь лишён какой-либо мимики. — В девяносто лет мне нужна не работа, а покой. Разве не заметно?
— Пчёлы мне
