и за секунду выздоровеешь.
Девушка села на край постели, извинившись за свой неопрятный вид. Его взгляд словно прожёг её насквозь.
— Жасмин, не надо ко мне прикасаться, — она прикусила губу, чтобы ненароком не разреветься, — моя кожа, словно высохшая земля, и вся в крови. Тебе ведь наверняка противно на меня смотреть…
— Не говори чепухи… — сказала Жасмин вслух, а сама подумала, что, видимо, он не заметил её превращения. Девушка начала осторожно втирать мазь в его кожу. Она прекрасно понимала, что, возможно, от её прикосновений становится ещё больнее, поэтому, чтобы отвлечь, начала рассказывать первую пришедшую на ум сказку о стране облаков. Прикосновения к воспалённой коже не казались ей отвратительными или непристойными. Она старалась, чтобы каждое её движение было нежным и успокаивающим, хотела, чтобы он начал забывать о недуге.
— Осталось только нос вымазать, — рассмеялась Жасмин и в шутку нанесла остатки мази лёгким штрихом от кончика к переносице. В ту же секунду вся комната наполнилась настолько сильным запахом мёда и жасмина, что создалось впечатление, будто они оказались в цветущем саду. От мази пошло лёгкое перламутровое сияние, которое создавалось будто бы невидимыми малюсенькими существами, бегающими с фонариками по телу молодого человека. Жасмин и Сокольничий не успели и ахнуть, как свечение перенеслось и на девушку. От обоих начал исходить яркий свет. Перед их глазами всё закружилось, а потом резко померкло.
Придя в себя, Жасмин соскочила с постели Сокольничего и хотела тихонечко улизнуть, но он схватил ее за изящную руку.
— Останься, — проговорил он ровным голосом. На его чистом лице появилась широкая улыбка.
Они болтали без умолку, потом долго сидели в тишине, и наконец-то, Сокольничий принял твёрдое решение: раз уж ему удалось вырваться из лап смерти, то теперь он обязан осуществить свою давнюю мечту. С восходом Солнца он отправится на ближайшей ладье на поиски собственного счастья или хотя бы самого себя. Жасмин, преодолевая невыносимую боль в груди, пообещала не забывать о нём и пожелала, чтобы удача ему всегда улыбалась.
Вернувшись в терем, девушка сразу направилась к себе в светлицу. Ей никого не хотелось видеть, однако, проходя мимо столовой, она услышала хмельной разговор своего двоюродного брата с приятелем. Они настолько громко обсуждали подробности сегодняшней охоты и прелести княжны, что она, вне себя от ярости, вбежала в зал.
— Здравствуй, сестричка. Смотри, какого жениха я тебе привёл. Охотник хоть куда! — протянул он, отрезая огромный кусок от зажаренной свиной туши. Жасмин елейно кивнула и учтиво взяла у него из рук нож. — Правильно, поухаживай за нами. Знаешь, какая она хозяйственная? — обратился он к приятелю, — а чего ты такая грязная? Вообще она не оборванка, очень аккуратная.
Девушка не спеша подошла к верзиле, взиравшему на неё с нескрываемым вожделением:
— Значит, хороший охотник? — прошептала она ему на ухо. Мужчина покраснел от волнения и потянулся руками к княжне, но она виртуозно ускользнула, спрятавшись за его же спину, — замечательный охотник… — повторила она и молниеносно прижала нож к его шее.
— Что ты делаешь, бешеная? — брат сразу протрезвел и вскочил из-за стола.
— Убери её от меня! — заверещал приятель.
На Жасмин это не произвело впечатления. Она вцепилась свободной рукой ему в волосы и сильнее прижала нож:
— Страшно? А тот, кто попадает в ваши капканы, радуется? Может быть, и тебя разрубить на две части? — при этих словах верзила вздрогнул.
— Сестра, не говори о том, что не понимаешь. Его капканы очень искусные. Зверь и не мучается… Положи нож…
— Если еще раз ты или кто-то из твоих дружков провернёт одну из своих очередных дурных шалостей, я не дрогну. Помяни моё слово… — она брезгливо отшвырнула нож. Он с грохотом перекатился через весь стол и упал на пол. Она гордо пошла в сторону выхода и уже в дверях обернулась, — ах да, и не смей мне больше подсовывать этих свиней. Лучше подохнуть старой девой, чем выйти за такого.
Захлопнув дверь, Жасмин на миг застыла, а потом бросилась со всех ног в светлицу. Там она заперлась, а затем, словно поражённая невидимой стрелой, качнулась и подошла к сундуку с рукоделием. На ощупь она отыскала моток ниток, иглу и ткань. Потом села поближе к окну, не глядя, вставила нить в ушко и, откинув назад растрёпанные волосы, сделала первый стежок.
***
День шёл за днём. Ночь еле поспевала за другой ночью. От Сокольничего не было никаких вестей. Жасмин посылала ему несколько весточек, но они оставались без ответа, а может, просто не долетали.
«Странное дело, — думала она, — я снова не могу его ненавидеть. Мне очень больно, одиноко, тоскливо, я сержусь, но больше всего на свете хочу, чтобы с ним ничего не приключилось, и все беды обошли стороной!»
Ей ничего не оставалось, кроме как в тысячный раз пытаться найти применение всем своим способностям и вновь отстроить уклад жизни. Сложно сказать, увенчались ли ее старания успехом, но во всём княжестве и его окрестностях не было более прекрасной и трудолюбивой девушки, чем она.
Однажды в тереме был пир. Праздновали день рождения одного из её дядьев. Столы ломились от изысканных и обильных яств, запах хмеля пропитал собою всю округу, а от громкой музыки и топота ног, подпрыгивающих в задорных танцах, покачивалась земля. Cтемнело. Во дворе развели костры, а веселье всё не унималось.
Жасмин сидела рядом с родителями в новом платье малинового цвета. При весьма скромном фасоне оно смотрелось на ней настолько мило, что ни одна женщина в самом соблазнительном и вычурном наряде не могла с ней сравниться. Её уже порядком утомило, что все мужчины, начиная от самых почётных гостей и заканчивая слугами, без устали пялятся на неё во все глаза, проливая вино и пронося куски блюд мимо рта. А один молодой человек, качаясь, встал со своего места и, выразительно икнув, громко прокричал:
— Выпьем за первую красавицу этого мира — прекрасную Жасмин. Готов поспорить на свою правую руку: такую женщину сам Лель не отказался бы иметь в своём гареме.
Со всех сторон раздались обидные комментарии по поводу внешности девушки, её достоинств и того, какой жених ей будет под стать. В конце концов, гости остановили свой выбор, на присутствовавшем на пиру Макупе, отличавшемся всеми необходимыми для завидного жениха качествами. Молодой человек даже доблестно попытался подойти к княжне и заявить на неё права, но она приняла решение не дожидаться унизительного продолжения, наспех извинилась и вышла из зала. Не желая быть обнаруженной кем-либо в течение ближайших часов, она отправилась в библиотеку, предположив,
