что чтение может отвлечь её от крайне неприятного чувства: каждый из комплиментов, сказанных сегодня, мог бы с таким же успехом быть обращён к молодой племенной кобыле, купленной за немалую цену.
В библиотеке было очень темно и прохладно. Плотные занавески не давали лунному свету и шанса проникнуть внутрь. Жасмин юркнула сквозь них, как через занавес, к окну и несколько минут просто смотрела вдаль. Она с самого детства наизусть знала расстилавшийся перед ней пейзаж. В нём не было ничего пугающего или неизвестного, он только немного менялся в зависимости от времени года и обычного хода жизни. Порой, словно из-под земли, как гриб, появлялся новый домик с ажурной крышей. Иногда показывались ладьи с яркими парусами, издалека напоминающие гордых лебедей. А иной день, внезапно зацветало какое-нибудь растение, или же дерево резко вырастало за ночь и жадно, пробиваясь сквозь кроны своих товарищей, тянулось к облакам.
Жасмин всматривалась в эту живую картину и пыталась думать о чем угодно, хоть о том, сколько комаров можно ожидать грядущим летом, лишь бы не изводить себя бесконечными сомнениями и укорами. Может быть, она вовсе не права? Стоило не убегать из зала, а дать Макупу шанс? Кто знает, может быть, он и есть тот мужчина, который ей нужен? Всё же у него столько достоинств, их все признают. Может быть, он сумеет её полюбить? Девушка упёрлась лбом в стекло, безнадёжно глядя в никуда. За всё время она так и не смогла себя в чём-то убедить окончательно. Всё представлялось одинаково глупым и изначально обречённым на провал.
Вздохнув, Жасмин покинула укрытие, зажгла небольшую свечку и стала изучать знакомые с рождения книжные полки. Все книги были давно прочитаны, но внезапно всегда мог попасться на глаза новый том или возникнуть порыв перечитать особо приглянувшиеся отрывки. Со вздохом с полки была извлечена книга сказок.
Жасмин нехотя перелистнула хрустящие страницы и задержала взгляд лишь на картинке, изображавшей Птицу и Птицелова.
— Птица, полюбившая Птицелова… А не дошла ли я до этого кошмара? — пробормотала она.
В эту же секунду книга выпала из рук девушки, а сама она провалилась в длинный, тёмный тоннель. Её несло по нему как пушинку, подкидывая то вверх, то вниз, а то и вовсе в разные стороны света. Она тщетно пыталась балансировать, но невидимая воронка затягивала. Горло свело судорогой от слишком сильного потока воздуха. Внезапно княжна со всей силы шмякнулась на что-то мягкое.
С трудом отдышавшись, Жасмин поняла, что приземлилась в центре огромной кровати. Она не имела ни малейшего представления, что стоит предпринять в такой двусмысленной ситуации. Глаза привыкли к темноте. Комната оказалась полна вычурных предметов роскоши. Девушка провела рукой по бархату покрывала. Что же это за место? Кто его хозяин?
Не прошло и пяти минут, как дверь распахнулась, и на пороге, сжимая в левой руке огромный подсвечник, показался высокий мужчина с длинными волнистыми волосами пшеничного цвета. Отсветы огоньков играли на лице, подчёркивая его идеальные черты: высокий лоб, глаза насыщенного синего цвета, длинный прямой нос, резкие скулы, пухлые губы и твёрдый подбородок. Тонкая льняная рубашка и грубые штаны скорее демонстрировали, чем скрывали мускулистое тело.
Жасмин опешила. Незнакомец был настолько прекрасен, что мог быть воплощением любой девичьи грезы. Невольно возникал вопрос: живой ли это человек?
Мужчина томно улыбнулся и удовлетворённо оглядел пленницу:
— Значит, правду про тебя говорили.
Он осторожно приблизился к постели. Каждое его движение было подчинено слаженной работе крепких мускулов. Ничто не могло поколебать его идеальность.
— Само совершенство…
От этих слов у Жасмин почему-то возникло чувство, что незнакомец вовсе не собирается её ни к чему принуждать. В его взгляде не было ни желания, ни трепета, а только интерес, как к дивному зверьку.
Мужчина поднёс подсвечник поближе к ее лицу, довольно вздохнул и ещё раз повторил:
— Само совершенство…
— Спасибо большое за приятные слова, но мне бы хотелось знать, кто Вы такой и как я сюда попала? — набравшись смелости, поинтересовалась княжна. Ей не хотелось сразу закатывать истерику или устраивать скандал: на всякий случай лучше не злить похитителя.
Незнакомец поставил подсвечник на прикроватный столик и поправил волосы. Причём это было сделано так, чтобы девушка оценила его накаченные руки.
— Простите, я не хотел тревожить Вас до утра, дабы Вы могли выспаться и предстать предо мной на рассвете во всей красе. Но не удержался. Слишком долго я искал такую, как Вы, — он расплылся в лукавой улыбке и выпрямился так, чтобы она смогла ещё раз полюбоваться мускулами на его груди и светлыми курчавыми волосами, проглядывающими сквозь вырез. — Прекрасная княжна Жасмин, разрешите представиться, я — великий кудесник и воплощение красоты этого мира Лель.
— Очень приятно… — девушка с трудом сглотнула, но постаралась ничем не выдать своего страха.
— А теперь прекрасных снов, моя красавица, — он учтиво поцеловал ей руку. — Завтра на рассвете я с Вами обо всём поговорю.
Лель ещё раз удовлетворённо окинул её взором и вышел, теперь уже всячески демонстрируя свою красоту со спины.
Жасмин тихо застонала от отчаяния. Она с ужасом оглядывалась по сторонам, сожалея о том, что теперь осталась в большей темноте, чем в момент приземления. Свечи, подарившие на миг лишь иллюзию света, только глумливо озаряли дорогую позолоченную мебель, огромные гобелены, кое-где проглядывающие фрески, ошеломительно искусную кованую решетку на окне — будто венок железных роз — потолок, обитый резными дубовыми панелями, бархат и шелка (которыми оказалась задрапирована вся комната),
— Почему… — всхлипнула Жасмин, с некоей безысходностью припоминая тост одного из гостей, — почему он это услышал? Что же мне теперь делать?
О Леле шла скандальная слава. Никто не мог припомнить точно, когда и где он появился впервые. По слухам он долгие годы кочевал с места на место, пока окончательно не осел на границе трёх княжеств. Именно с этого момента о нём впервые заговорили громко и с ужасом. Обвиняли во всех грехах, но доподлинно не могли поймать ни на чём. Точно было известно, что при одном взгляде на него все женщины начинали сходить с ума от вожделения. Еще он оказался волшебником-недоучкой без каких-либо способностей, но пытающийся применить свои знания при каждом удобном и неудобном случае. Из-за него вместо спелых ягод созревали ядовитые конфеты, вода в озёрах становилась пунцовой, а мыши вдруг упёрто начинали атаковать кузнецов. Эти дурные шалости ещё как-то можно было извинить, ведь не перевелись ещё настоящие кудесники (хотя стоит заметить, иные заклинания он извращал настолько, что их приходилось разгадывать по пять лет). Невозможно было простить
