Облизываю губы и быстро делаю несколько шагов по направлению к Захару. Смело, однако.
Он же спит. Я им такую ударную дозу насыпала. И вроде вообще не реагирует, дрыхнет как убитый.
Оглядываюсь, словно кто-то может застать меня за неприличным занятием, и сажусь в ногах своего младшего няньки. Какой вид! Я не перестану восхищаться его идеальным, отточенным прессом, рукам, что забиты тату.
А эта дорожка из волос, в которую хотелось зарыться пальцами, вела прямо к…
Медленно протягиваю руку и отвожу полотенце в сторону, открывая шокирующий обзор.
Дыхание тут же перехватывает от величины, что даже в полусонном состоянии была весьма и весьма крупной. Длинной… Хм…
Прикладываю ладошку для примерки и понимаю, что длина далеко ее превосходит. Да я просто шокирована, это мягко сказано.
От члена исходит жар, словно внутри него генератор энергии. Земное ядро. Настоящая лава. И меня тут же бросает в пот, а во рту резко пересыхает.
Между ног тут же теплеет. Становится влажно. Трусики все же придется сменить.
Поднимаю взгляд на Захара. Но он все так же спит. Чуть посапывает. А значит… Решаюсь. Прикасаюсь пальчиками к самому концу, что реагирует на мои несмелые прикосновения.
Вспоминаю, какой на вид половой орган у трупов, что мы рассматривали в медицинском. Вообще ничего общего.
Он такой… бархатный.
На ощупь как персик.
И я сразу вспоминаю этот сладкий вкус, как его мякоть может таять во рту.
И чувствую, что сердце от предвкушения птицей рвется из грудной клетки.
Надо уходить, но я только… О…
Он неожиданно стал увеличиваться и твердеть. Буквально разбухать как губка на глазах.
Я тут же отдергиваю руку. И вот он уже по прошествии нескольких секунд скукоживается в обратное положение.
Я улыбаюсь сама себе и снова касаюсь члена.
Указательным пальцем снимаю прозрачную капельку с головки. И вижу, как снова он хочет воспрять духом.
О, божечки. Прямо научный эксперимент! Неужели мужчины могут возбуждаться во сне.
А интересно, могут ли они во сне кончить?
Я понимаю, что это уже какая-то дикость, но я беру палец в рот, ощущая солоноватый вкус смазки. Прикрываю глаза и плавлюсь от запретного удовольствия.
Меня кидает то в жар, то в холод. Вожу по огромному торчащему как кол органу то вверх, то вниз, завороженно наблюдая, другой рукой сжимая и разжимая свою торчащую грудь.
Тело наливается приятной тяжестью, и рука с груди сползает все ниже, почти касается кромки влажных донельзя трусиков, а губы сами тянутся к тому самому розовому персику.
Зубы хотят его надкусить и ощутить сладко-соленый вкус. Получить свою дозу кайфа. В голове туман.
— Катька! — слышу шипение из коридора и тут же вскакиваю.
Накрываю член полотенцем, но оно даже не натягивается, зараза такая!
— А вот ты где… Ох, матерь божья! — прижимает Алька руки к пылающим щеками и как загипнотизированная идет на огромную змею.
Мою, черт возьми, змею. Ведь это я только что управляла ею словно музыкой флейты.
Быстро бросаюсь на амбразуру и почти силком вытаскиваю из спальни глазеющую подружку. Не на что ей там смотреть. Пускай на своих мужиков зарится, а в сторону моих даже не дышит.
Закрываю двери и слышу звук разбившегося стекла.
Что. За. Хрень?
— А….
— Что там? — спрашиваю строго и быстрым шагом иду к лестнице.
Злоба на себя накрывает. Сердце готово разорвать грудную клетку. Нет, надо кончать с парнями. Я просто себя не узнаю. Это не я, а другая, не знакомая мне девушка.
Я ведь чуть в рот не взяла. Впервые. Еще пару мгновений…
— Вечеринка началась, — пожимает плечами Алька, а я ахаю, наблюдая, как вроде бы не большой дом все заполняется и заполняется новыми людьми. Словно пространство становится резиновым.
Глава 10
Спускаюсь вниз медленно, шагая как по минному полю, и мгновенно окунаюсь в какофонию разнообразных звуков.
Алька же наоборот стремительно бежит вниз и буквально врезается в смуглого иностранца в дорогом костюме и очках. Он обнимает ее, прижимает к себе, но при этом снимает очки и жадно осматривает мое тело.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Меня передергивает от неприятия, и я отворачиваюсь. Какие-то странные кавалеры у Аллы. Мне стоит снова поговорить с ней об этом. Но это потом, после решения моих проблем в лице двух нянек.
На глаза попадается пара, судя по всему пришедшая пососаться на моем любимом диване. Вот суки.
Мне невольно становится одиноко, ведь за всю жизнь я так никому и не осмелилась подарить поцелуй. Никому. Никогда. Отворачиваюсь от этой милой парочки.
Так… а вон те, просто пьют без остановки, словно вернулись из Сахары. Откуда здесь вообще столько бухла? Коробки со спиртным стояли буквально везде.
Но меня же больше всего заинтересовал танцпол. Моя тайная фантазия, осуществлению которой отец был категорически против.
— Пусть жопой трясут другие, ты девушка серьезная!
И вот его не стало. Свобода! И только я хотела исполнить мечту, стать танцовщицей, появились эти двое.
Ну ничего.
Уже завтра они покинут мой дом, я уйду из медицинского и подам документы в хореографический вуз! Ничто и никто меня не сможет остановить. Хороший настрой. Боевой.
Беру бокал с шампанским, делаю глоток и жмурюсь от удовольствия. Так в груди горячо. В голове пусто и тело само начинает ловить ритмы и биты латинской мелодии. И я отдаюсь танцу, так, как никогда не отдавалась.
Сквозь круговерть движения на глаза снова попадается тот незнакомец. Он уже стоит у выхода, но продолжает жечь меня темным взглядом. Музыка заглушается громким биением сердца. Пространство на танцполе сужается до мизерных размеров. И меня пробирает холод, словно я снова оказываюсь в грязной вонючей камере, а со всех сторон суют отростки.
Не нравится мне этот Алькин друг. Опасный.
Наваждение прошло в тот момент, когда меня толкает какой-то парень в розовой футболке, так грубо, что я спотыкаюсь о свои ноги и чуть не прочерчиваю пол. Это же Фил! Уже хочу его окрикнуть, и хорошенько обматерить, но меня почти сбивает с ног любительница мужских орехов.
— Видела, какой мужик? — спрашивает Алька и счастливо вздыхает, указывая на того самого. — Он зовет меня на море, но я пока играю в невинность. Тебе понравился?
Я думаю нет, так что пожимаю плечами. Для меня есть два эталона мужской красоты. И этот тип не вписывается ни в один из них.
— Видела только, что он совсем не вписывается в нашу студ. пати. Староват.
— А мне такие нравятся. Взрослые, самостоятельные, грубые даже, — с придыханием шепчет Алька и прикусывает губу. — Такие, что могут даже наказать за провинность…
Подруга продолжает щебетать, а я оглядываю заполненное пьяными людьми пространство, ловлю на себе несколько заинтересованных взглядов и сглатываю.
Черт. Мне кажется я сама не поняла, что наделала. Ну разгонят они пати. С чего им уходить-то? Кажется, это западня. Ловушка, в которую я самолично себя загнала.
И почему мудрые мысли приходят уже после свершившегося поступка? Почему иногда не остановиться и не подумать на трезвую голову? Как разгребать буду это дерьмо, м?
Слышим плеск воды и бежим к бассейну. Там уже разгар вакханалии, девчонки сняли лифчики, и парни принялись активно слизывать с их сосков соль для текилы.
Спокойно. Спокойно, Катя. Даю себе установку молчать. И наслаждаться. Пусть новые няньки разгребают эти завалы стаканчиков, бутылок и пьяную молодежь сами. Может, где пара презервативов найдется. А может, чего поинтересней.
В голове возникает образ из фильма «Девочки сверху», где героини учились одевать презерватив ртом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ох, к коже приливает жар. А ведь я час назад тоже могла бы потренироваться. Передо мной был весьма такой опытный образец, размером с хороший крупный огурец. Очень крупный.
Нет. Так нельзя. Такие паразитирующие мысли нужно выводить из башки. А для этого нужно выгнать парней. Обоих. Из моей жизни и дома.
