Пока Ксеркс медлил в Македонии, Общегреческое совещание на Истме вырабатывало стратегию. Большинство выступали за занятие Фермопильского прохода, который был более узким, чем Темпейское ущелье, и за размещение флота у Артемисия, где тот прикрывал бы вход в Эвбейский пролив (рис. 17). Две эти позиции находились достаточно близко друг к другу, чтобы армия и флот могли взаимодействовать с помощью дымовых сигналов или посыльных лодок. Каждая позиция обладала большими достоинствами. Считалось, что Фермопильский проход невозможно обойти по более короткому пути. В случае успешной фронтальной атаки персов греческая армия могла отступить маршрутами, недоступными персидской кавалерии. Если бы Ксеркс, не решившись атаковать, повел свою армию через горы в дорийский Китиний, то ему пришлось бы преодолевать сопротивление фокийцев и беотийцев, лишившись поддержки флота. Греческий флот в Артемисии мог пользоваться дружественной базой на Эвбее и защищенной линией коммуникаций по Эвбейскому проливу. В случае отступления его прикрывали бы дружественные берега. Чтобы обойти позицию греков, персидский флот должен был обогнуть Эвбею, оторвавшись от персидской армии. Таким образом, две эти позиции, одновременно удерживаемые, могли бы расколоть персидское наступление. Но в случае падения одной из них вторую также пришлось бы оставить.
Объединенная позиция у Фермопил рядом с Артемисием была выбрана очень разумно, но слишком поздно. Войска, получившие назначение, поспешно выступили сушей и морем, чтобы занять оборону. Когда Ксеркс разбил лагерь на Трахинийской равнине, Фермопилы удерживали 6 или 7 тысяч гоплитов. Войском командовал спартанский царь Леонид; в нем насчитывалось 4100 пелопоннесцев (в том числе 300 спартанцев и тысяча лакедемонян), 700 феспийцев и 400 фиванцев, а также фокийцы и локрийцы из Опунта, откликнувшиеся на призыв Леонида о помощи. Эти силы считались авангардом основной армии, которая должна была прибыть после окончания религиозных праздников в Спарте и Олимпии. Но как ни медлителен был Ксеркс, союзные греки оказались еще нерасторопнее. Авангарду пришлось самостоятельно отражать удар персов в первом и, как оказалось, единственном сражении 480 г.
Греческий флот быстро занял позицию. Спартанец Эврибиад имел под командованием 271 трирему и несколько пентеконтер. 147 трирем предоставили Афины, ее клерухия в Халкиде и Платея; соответственно афинский командир Фемистокл был самым влиятельным членом штаба Эврибиада. Во время выдвижения греческого флота жители Дельф обратились к оракулу и послали грекам своевременный совет: «Молитесь ветрам, они – верные союзники Греции». Пока персидский флот еще стоял в Терме, персы отправили на разведку десять быстрых трирем. У острова Скиатос несли дозор три греческие триремы. Увидев врага, они попытались скрыться, но персы догнали трезенский и эгинянский корабли и захватили их; афинский корабль ушел к северу и был оставлен в устье Пенея командой, которая добиралась на родину по суше. Затем персы установили каменную колонну, отмечавшую подводный риф в проливе между Скиатосом и мысом Сепий, и просигналили своему флоту, что путь свободен. Тем временем греческий флот получил со Скиатоса дымовой сигнал о первой стычке с врагом. Выставив наблюдательные посты на высотах северной Эвбеи, он отступил в самое узкое место пролива у Халкиды. Это отступление открывало персам путь в Пагасский залив, и, более того, если бы греческий флот оставался у Халкиды, позицию у Фермопил было бы невозможно удержать, так как вражеский флот мог высадить десант в тылу армии.
В этот критический момент ветры услышали обращенные к ним молитвы. Персидский флот, выйдя со всеми вспомогательными судами из Термы, остановился на ночь у скалистого побережья Магнесии. Ночь была безветренной, и корабли выстроились в восемь линий у небольшого пляжа, к которому лишь немногие смогли причалить. На восходе поднялся ураганной восточный ветер, известный под местным названием «геллеспонтий», и разбросал флот, который несло на негостеприимный подветренный берег. На четвертый день, когда буря утихла, выяснилось, что персы потеряли до 400 боевых кораблей и множество вспомогательных. Греческий флот тем временем находился в бухте у Халкиды. Узнав о персидских потерях, афиняне принесли жертву Борею, богу северного ветра, а все греки вместе – Посейдону-спасителю, богу моря. После этого греческий флот вернулся к Артемисию. Когда море успокоилось, персидский флот сгруппировался, обогнул мыс Сепий и вошел в Пагасский залив. Греки у Артемисия, наблюдая за проходом персидских кораблей, были поражены их громадным количеством. Но счастливый случай восстановил их уверенность в своих силах: пятнадцать персидских кораблей, с запозданием обогнувшие мыс Сепий, приняли греков за своих и направились прямо им в руки. Пленников после допроса отправили в цепях на Истм, в главный штаб греческого сопротивления.
Рис. 17. Фермопильский проход
Противники изготовились к бою. Ксеркс хотел, чтобы его армия и флот прибыли одновременно. Но шторм и последующий ремонт в Пагасском заливе задержаали флот на четыре дня[30]. Все это время персидская армия стояла в бездействии на Трахинийской равнине: хоть Ксеркс и относился с презрением к малочисленному греческому отряду, он не нападал. Его намерения становятся ясны из приказов, отданных им на пятый день. Отряд из 200 трирем должен был пройти севернее Скиатоса, затем незаметно обогнуть Эвбею и на следующий день занять южный выход из Эвбейского пролива. Отряду нужно было укрыться от глаз вражеских наблюдателей на северной Эвбее и преодолеть 130-мильный путь до мыса Герест к рассвету следующего дня, поэтому он отплыл ночью. В первые послеполуденные часы основные силы флота должны были подойти к Афетам напротив Артемисия, но не начинать сражения. В тот же самый день намечалась атака персидской армии на Фермопилы. На следующий день, когда отряд из 200 трирем должен был прийти к месту назначения, основной флот вступил бы в сражение с греческим флотом, одновременно продолжая штурм Фермопил. Царь намеревался зажать греческий флот между Афетами и узким проливом Эврипос, прорваться через Фермопилы и занять побережье материка, после чего уничтожить греческий флот до последнего моряка. Это была бы решительная победа, ибо победоносный персидский флот мог бы обогнуть любую оборонительную позицию, занятую греками.
Пока персы выжидали, греческая армия у Фермопил и флот у Артемисия непрерывно поддерживали друг с другом связь. Зрелище громадной персидской армии и флота наполнило сердца греков такой тревогой, что большинство было за немедленное отступление с обеих позиций. Но Леонид и Эврибиад оставались непреклонны; последнего всячески поддерживал Фемистокл, которого впоследствии обвиняли в незаконном вымогательстве как ради защиты Греции, так и ради собственного кармана. На пятый день к грекам дезертировал ныряльщик Скиллий из Скионы; по сообщениям поздних авторов, для этого он проплыл под водой 10 миль, во что поверить невозможно. Тем не менее его поступок имел большое значение: он принес сведения об истинных масштабах бедствия, постигшего персидский флот, и об отбытии 200 трирем, которые уже огибали Эвбею. На совещании греческого морского штаба сперва решили оставаться до полуночи на прежней позиции, а затем пройти по проливу и на следующий день вступить в сражение с этими 200 триремами у Эврипоса. Но это означало оставить позицию у Фермопил без прикрытия и позволить персидскому флоту зайти ей в тыл. Однако в тот же день, когда персидский флот у Афет так и не сдвинулся с места, греки решили ближе к вечеру атаковать.
Тем временем у Фермопил началось сражение. Леонид удерживал узкий проход между утесами и морем, имевший в ширину около 50 футов (16 м). Для защиты своего лагеря греки восстановили здесь древнюю каменную стену. Прямо перед стеной проход расширялся, а затем снова резко сужался до 6 футов (около 2 м). Леонид собирался принять бой на пространстве между стеной и самым узким местом прохода; в его распоряжении оказалась узкая полоска длиной около мили, по которой его люди могли наступать и отступать. Примерно на том же расстоянии от стены, но уже позади нее, проход снова сужался около деревни Алпени, которую Леонид сделал своей базой снабжения. По прибытии на место Леонид узнал о горной тропе, по которой можно было миновать его позицию, и отправил туда фокийцев, вызвавшихся оборонять тропу. Ксеркс сперва выслал конного разведчика, который миновал самую узкую точку Фермопил и увидел со своей стороны стены лишь 300 спартанцев. Одни расчесывали волосы, которые не стригли со времени победы над аргивянами у Сепеи, другие выполняли гимнастические упражнения. На всадника они не обращали никакого внимания, и он вернулся и поведал царю об увиденном. Ксеркс удивился и рассказал об этом Демарату, изгнанному спартанскому царю, но тот предупредил его, что разведчик видел храбрейших в мире людей.
