Атхарваведа имеет гораздо более позднее происхождение, чем Ригведа. В ней не только многократно цитируются стихи из Ригведы, но и литературные приемы говорят о более позднем периоде: рифма уже отсутствует; чаще пользуются прозой; географический кругозор Атхарваведы говорит о широком распространении индусов. Жрецы получили большую силу и называют себя дэвами. Боги уже совсем лишились своих первоначальных свойств, и к ним прибегают лишь как к волшебной силе для изгнания дьявола; после упадка богов сильно развился пантеизм.
Весь пестрый волшебный мир Атхарвы оставляет впечатление суеверия и культа демонов, многочисленные таинственные обряды которого густой сетью опутывают всю жизнь, вплетаясь и в официальный культ. Все, чего человеку приходится бояться и от чего он хочет избавиться – злые духи, враги и соперники, несчастные случаи, болезнь и неудачи, – все это устраняется с помощью заклятий, все, чего он стремится получить, достигается теми же средствами. Сядет ли демон в виде нарыва на затылке у человека, постигнет ли его проказа, сумасшествие, – для всего имеются заклинания и напитки, позволяющие найти исцеление. Рог быстроногой антилопы способствует выздоровлению, чудодейственные растения и всеисцеляющие напитки пользуются громкой славой, даже сома и камни, при помощи которых ее выжимают, вместе с Агни и Варуной изгоняют желтуху.
Неприятель на войне или недруг в частной жизни могут быть тайно лишены силы, но проклятие может быть снято при помощи растений и заговоров или даже обращено против чародея в усиленной степени.
Одна из "башен молчания" близ Бомбея
Так же как на вражду и злобу, чародейством можно действовать и на любовь: отвергнутая девушка кладет известные травы под подушку юноши или обмакивает волшебную ветку в мед, чтобы юноша почувствовал, как сладки ее любовь и губы; обманутая жена силой заговоров убивает соперницу, а незамужняя девушка находит себе супруга при помощи чар своих родителей.
Религиозное значение волшебство приобретает тогда, когда оно распространяется на отдельные случаи жизни, в которых заменяет врачебное искусство и начинает служить средством самообороны, когда оно вообще охватывает все человеческое существование и дает силу в жизненной борьбе. Амулет из бессмертного золота дарует долгую жизнь и бодрые силы; волшебные напитки, чародейственные вопросы и ответы дают потомство; если человек близок к смерти, его можно вновь вернуть к жизни. Всевозможное колдовство относительно погоды делает природу благосклонной по отношению к человеку, и многозначительные заговоры по окончании основных полевых работ дают богатство и счастье, благосостояние и детей, пищу и скот. Злоба и вина человека могут быть смыты водой, сожжены на огне или уничтожены при помощи растений и заговоров.
Таким образом, мы видим, что суеверие приносит те же плоды, что и вера, и даже уничтожает силу священных деяний.
Индийский факир
Культ дьявола был очень близок служению богам, более того, то, что они уже с давних времен слились друг с другом, видно из того факта, что "южный огонь", служивший для отвращения дьяволов, всегда имел место в культе.
Нравственная жизнь Смерть и загробная жизнь
Хотя при ближайшем рассмотрении ведическая религия немало теряет в своем религиозном достоинстве, но, тем не менее, ее этическое значение во многих пунктах не подлежит сомнению. Семейные книги показывают нам, как глубоко проникала религия в повседневную жизнь, каждая перемена в которой сопровождалась особой церемонией, на каждый день имелись особые предписания, – то была жизнь, полная обязанностей, налагаемых религией.
Семейная жизнь была установлена на прочных и нравственных началах: брак рассматривался как божественное установление, прелюбодеяние наказывалось, но после добровольного признания виновной жены должно было быть искуплено. Целомудрие девушки всячески охранялось и не нарушалось обычаями культа. Если у девушки не было родных, то защиту ее брала на себя община, и оскорбление ее считалось тяжким преступлением.
Трагическая участь многих индийских женщин – сжигание вдов – не было всеобщим обычаем и заменялось символической церемонией.
Во всем еще заметны пережитки примитивной культуры, где все внимание направлено на защиту племени: религия не запрещала уничтожать дряхлых стариков и слабых детей, она даже сама давала повод к всевозможным жестокостям, ибо несомненно, что человеческие жертвоприношения в ведический период имели место.
Мы видим значительное влияние религии и на государственную жизнь. Посвящение царя, одно из наиболее важных религиозных торжеств индусов, носило характер божественного основания. Жрецам удалось уже в ранние времена взять в свои руки духовное руководство всем народом; недаром могущественным канцлером царя, пурохитой-начальником, уже издревле являлся брахман. Благодаря ему и тому благоговению, с которым относились к жрецам, духовные и религиозные интересы пользовались надежной защитой, что до упадка жреческой касты, без сомнения, приносило большую пользу стране.
Религиозные и государственные идеи в течение долгого времени развивались в счастливом взаимном согласии. Знаменитый правовой строй Индии имеет свои корни в религиозной почве ведического периода; если до нас дошли сведения о многочисленных преступлениях, то нам известно также и о строгом наказании за них, и там, где рука правосудия не могла настичь преступника, вступало в свои права божественное правосудие, от которого уйти уже нельзя.
Святость и гнев богов нередко определяются этическими мотивами и обеспечивают сохранность и распространение на земле нравственных начал. Мы видим это в Варуне, от которого ничто не может быть сокрыто и который везде вершит правосудие. Насколько такая вера влияла на развитие чуткой совести, мы видим из одной песни Атхарвы: "Если мы совершили какие-либо злодеяния ведением или неведением, избавьте нас от них вы все, о, великодушные боги"; "Сотворил ли я преступление, бодрствуя, или был преступником во сне, сделало ли оно или только может быть сделано, – от всего этого избавьте меня, как от пыточного столба". Ясно само собою, что подобное состояние совести было исключением и что оно становилось еще более редким по мере упадка представления о божестве и постоянно возрастающего характера сделки при жертвоприношениях. Но все же понятия "правда", "правдивое слово" всегда оставались святыми и символизировались во многих церемониях жертвоприношения как высшее состояние. Так, например, было общепризнанным представление о том, что если прелюбодейка не покается откровенно перед алтарем, с нею случится бедствие. "Сознание смягчает вину, так как правда всегда торжествует".
Пэнджабские факиры
Вообще, в ведической этике понятия "добро" и "зло" совпадают с понятиями "правда" и "неправда" или "справедливость" и "несправедливость", что придает морали формальный и непреклонный характер. Точно так же и определение греха, поскольку последний не относится к нарушению ритуала, остается вследствие этого преимущественно юридическим. Хотя грех и считался нарушением божественной заповеди, но редко являлся оскорблением воли божества, и по этой причине моральную власть богов приходится рассматривать, скорее, как полицейский надзор или судебную опеку, чем отеческое попечение. Тем не менее они могли прощать грехи, и, как мы видели, к ним можно было обращаться с просьбой о помиловании или по крайней мере об отвращении гнева. Обычные отношения все же таковы, что за этот грех просто платили какой-либо жертвой; еще более материальную форму принимали искупительные очищения, когда нечистоту души пытались устранить исключительно механическим путем. Но все же под этими неуклюжими внешними формами скрывается благородное внутреннее чутье, что человек должен соблюдать чистоту души и что существует совершенство, составляющее высшую цель человеческой жизни и достигаемое путем самоотречения.
"Сто осеней" уже не достигались, как прежде, или достигались очень редко. Приходила смерть, которую индусы встречали неохотно и от которой стремились как можно скорее избавиться, лишь только она появлялась среди живущих. "Иди своей дорогой, смерть, и не наноси нам вреда!" – таковы слова погребального гимна, а между местом, где был положен умерший, и оставшимися в живых родными клали большой камень, чтобы смерть не могла вернуться.
Джайпур
Похороны заключались либо в закапывании в землю, либо в сожжении. Зарытые в землю и сожженные мертвецы всегда упоминаются вместе.
Но эти два обряда существовали в разные времена: погребение – по-видимому, более примитивная форма – было вытеснено сожжением, хотя следы его продолжали существовать и в более позднем ритуале. Хотя огонь поглощал трупы, к Агни все-таки обращались с просьбой не наносить вреда покойнику. Точно так же мы встречаем просьбу, чтобы земля, которая затем примет кости, не ложилась тяжестью, а была легка. Покойник, следовательно, как бы продолжает существовать в золе.
