— Еще бы! Мало найдется на земле женщин, которые бы так трогательно, с пугающей честностью рассказывали своим мужьям, что их поцеловал бывший.
— И зачем тебе такая вот? — удивилась Деметра искренне, даже не пытаясь вырваться из его объятий.
— Ну, как же? Что в жизни главное?
— Не знаю.
— Знаешь. Терпение и любовь. Ты наталкиваешь меня на путь стремления к совершенству. Я благодарен тебе за это.
— Правда?
— Неправда. На самом деле, будь моя воля, я бы тебя еще до свадьбы задушил.
— Зачем?! — удивилась Деми, вырываясь, впрочем, не особенно.
— Фильм «Отелло» смотрела?
— Да.
— Я такой же. И зачем тебе такой неуравновешенный тип, как я?
— Нужен, представь себе, позарез. Где я еще найду мужчину, который для меня готовит, нанял домработника и при этом постоянно подвергает сомнению наш брак? Ты исполняешь все мои желания.
— Нет. Открою тебе тайну, которую совершенно не стоило говорить. Я порядочный лгун. Я только тем и занимаюсь, что исполняю свое самое сокровенное желание. Ты — мое желание. Днем, утром, ночью. Я делаю все, чтобы угодить себе. Как иначе я смогу реабилитироваться перед тобой? Я виноват.
— И в чем твоя вина? — улыбнулась Деметра.
В его взгляде она увидела страх разоблачения, но он моментально взял себя в руки и немного сменил направление разговора.
— В любви к тебе. Сейчас я тебя слегка шокирую. Возможно, ты даже подумаешь о том, чтобы развестись. Секунд 10. А потом опять под силу моего магнетического обаяния. Я пытаюсь шутить и рисоваться, ведь тебе это нравится. Я стремлюсь нравиться тебе всегда, каждую секунду и, несмотря ни на какие обстоятельства. Так вот, если бы ты вышла замуж за Дарио…
— Я бы не… — попыталась она отклонить его предположение.
Декьярро закрыл ей рот поцелуем.
— Не перебивай, — заметил он, когда отдышался после поцелуя.
— Я бы сделал все, чтобы затащить тебя в постель.
— Зачем? — изумленно спросила она.
— Чтобы разрушить Ваш брак. Я абсолютно такой же, как этот твой сладенький котеночек и дружочек Дарио.
Деметра рассмеялась очень искренне.
— Твой смех — это прощение? — с надеждой спросил Декьярро.
— Я нисколько не обижаюсь на тебя. Ничуточки. На тебя нельзя обижаться. Ты такой милый и романтичный, Кьярро! Нельзя тебя не любить.
— Спасибо, конечно, но дело в том…
— Любовь моя, и какие именно слова ты нашел бы, чтобы уговорить меня изменить сказочному мужу? Я называю его сказочным потому, что даже представить, что он мог бы стать моим мужем — фантастическая сказка. А ты, разумеется, вообразил, что оттого, что он сказочно прекрасен!
Деметра усмехнулась, увидев его глаза, полные желания.
— У тебя самые красивые ноги на свете. Ты наивная, искренняя и добрая. Ты женщина, но определенно не истинная любовница. Ты — волшебный приз страсти, магия совершенства и прелесть первого желания. Ты — чудо, не лишенное истинной женственности, о которой совершенно не подозревает. Вот настоящие комплименты женщине, которую не только любишь, но и мечтаешь получить в постель, пусть она и принадлежит другому.
— Что ты на это скажешь? — спросил ее Кьярро спустя несколько минут.
— Я скажу, что ты ненормальный, милый мой. Ты умеешь льстить так же опасно, сколь и быть прелестным, вежливым и скромным. Ибо комплименты — это не более, чем лесть.
— Совершенно не умеешь расслабляться, так? В этом ты похожа на меня.
— Выходит, где-то я — мужчина?
— Нет. Ты даже не представляешь, насколько ты женщина!
— Ты так говоришь, потому что я иду поздравить Дарио с днем рождения.
— Чужого мужчину с самым интимным праздником из всех существующих. В умопомрачительном платье с открытой спиной и бантом. Ты откровенно его провоцируешь.
— Дарио — не чужой мужчина. Он просто мужчина. Его можно было бы так назвать, если бы у него была женщина.
— Такая у него есть.
— И кто это?
— Разве не ты? — очень серьезно спросил ее муж, приближаясь к ней.
— Любимый, твоя речь сейчас абсолютно лишена здравого смысла.
— Почему же? — Декьярро обнял ее, не встретив сопротивления.
— Не знаю. Наверное, ты думаешь, что я все еще люблю Дарио. А на деле я просто иду поздравить друга с днем рождения.
— Ты сделала его своим другом потому, что твоим мужем стал другой, то есть я?
— Я сделала его своим другом потому, что он помог мне принять решение выйти за тебя замуж.
— Разве? Мне казалось, это был я.
— И Дарио тоже. Он настолько обнародовал в моем присутствии свои недостатки, что я не смогла не заметить твоих достоинств.
— Хвалю за проницательность, — Кьярро поцеловал ее.
— Кажется, ты прав. В моем присутствии ты лишь стараешься мне понравиться. Думай о себе хоть иногда.
— Я и думаю. Мне хочется нравиться тебе.
— Неужели Дарио действительно так красив, что ты боишься потерять меня из-за него? — спросила Деметра, целуя мужа.
Кьярро против воли полез руками ей под платье.
— Милый, остановись. Скоро начнется рабочий день.
— О, да! А вечером Дарио скажет тебе те слова, которые я никогда бы не решился произнести, — Кьярро отпустил ее.
— Это какие же?
— Наслаждайся ими… сегодняшним вечером.
— Ясно. Придется теряться в догадках до вечера.
Глава 20
Вечером Деметра села в машину Дарио вместо машины мужа. Кьярро проводил ее серьезным взглядом. Дарио сказал ей:
— Что тебе велел твой муженек на прощание?
— Он велел тебе вести себя прилично. Дарио, что такого никогда не решится сказать мне муж, что я с легкостью услышу от тебя?
— Твой муж не умеет говорить на языке страсти.
— Умеешь ты?
— Я хочу тебя. Полагаю, именно эти слова он имел в виду.
— Кьярро слишком интеллигентен для этого.
— Боже правый, какая чушь! Настанет день, когда твой муж устанет ревновать, ко мне или кому-то еще — неважно — и скажет то, что есть в душе у каждого мужчины.
— И что же это?
— Секс. Желание обладать. Увы, таковы все мужчины. Не стоит судить Кьярро за то, что он такой же, как я.
— Он не такой. Он щедрый духовно.
— О, да! Именно духовная щедрость заставила его перейти мне дорогу в тот момент, когда я решил сделать тебя своей.
— Ты забываешь, что Кьярро с первой встречи решил жениться на мне.
— Как раз нет. Если он такой щедрый, как ты полагаешь, почему не дал мне время самому сделать тебе предложение? Ты ведь сходила по мне с ума.
— Он помогал мне завоевать тебя.
— Да чушь собачья! И ты об этом знаешь с момента встречи с отцом Кьярро.
— Тебе-то откуда все известно?
— Я видел твои изумленные глаза и мгновенно все понял. Не такой уж я идиот, каким кажусь.
— Это и радует, и пугает одновременно.
— Почему же радует?
— Значит, что-то есть в тебе хорошее, кроме, конечно, безумно красивых карих глаз. Не зря я однажды отдала тебе свое сердце.
— У меня, выходит, самые красивые глаза на свете?
— Нет. Самые красивые — у Роберта Дауни младшего.
— Фу! Актеришка этот. Ну да… Согласен, в нем что-то есть. Но любить его я не стану даже в угоду тебе, — буркнул Дарио, следя за дорогой.
— Старый он уже. Тебе так не кажется? — стал допытываться Дарио, повернувшись к ней.
— Мне кажется, что ты ревнуешь. Не надо этого делать. Ты мой лучший друг. Роберт — просто мечта.
— Да-да. С нереально красивыми глазами. Лицо у него будто накрашено — так он красив. И с возрастом он стал еще красивее, мужественнее. Необыкновенный мужчина.
Деметра была ошеломлена. Потом тихо спросила:
— Дарио, ты всю мою электронную почту читаешь?
— Почему бы и нет? Сегодня ты поздравила меня с днем рождения. Своевременно, я тебе признателен.
— Прости. У меня ведь был Медовый месяц.
— Но своего Роберта ты умудрилась поздравить вовремя, — заметил Дарио ревниво.
— Так вышло, — неловко извинилась Деметра.
— Женщины всегда так оправдывают себя: так вышло, так получилось, не было времени…
Вместо ответа Деметра вдруг совершила рискованный шаг — поцеловала в щеку обиженного именинника. Она боялась, что Дарио поцелует ее в губы. Но Дарио не считал акт жалости достаточным для поцелуя. Он ждал, что она проявит к нему иные чувства. Жалость унижает — так считают все мужчины и женщины в целом мире.
— Ты меня не целуешь, — заметила Деметра удивленно.
— Ты сгораешь от страсти к своему мужу. Меня ты поцеловала потому, что испытала ко мне сиюминутную жалость. Я не хочу простого сочувствия.
— Я ведь не могу вновь в тебя влюбиться.
— Именно поэтому я не желаю травмировать свое сердце. Однажды, когда ты забеременеешь, я исчезну из твоей жизни. Это будет означать, что ты действительно спишь с ним.
