— Просто потому, что ему нечем хвастаться!
— Да, и я люблю его за это. Настоящий мужчина являет собой образец скромности, безупречного стиля и выдержки. Он тактичный и вежливый. Он всегда думает прежде, чем говорит. Ты, Дарио, не подходишь под описание настоящего мужчины. И это очень печально. Если ты хочешь найти себе жену, тебе придется пересмотреть свое поведение. Иначе ты рискуешь остаться один до конца своих дней.
— У меня еще вся жизнь впереди. Я женюсь только на женщине, которую ты одобришь, любимая подруга.
— Это совсем необязательно. Главное, чтобы она понравилась тебе.
— Это нереально. Ты будешь ревновать меня, как уже это делала не единожды, — Дарио многозначительно посмотрел в глаза начальника.
Декьярро собрал в кулак всю свою волю, чтобы промолчать. Ему было страшно неприятно, что его жена ревнует своего бывшего возлюбленного и что он гордится этим. Выходит, ее любовь к мужу вовсе не так безгранична, как она сама считает. Либо она вышла за него лишь затем, чтобы отомстить Дарио за свою безответную любовь. Но это означало бы, что Деми его обманула. Нет, она не способна на обман. И это значило бы, что он обманулся, принимая ее поведение за любовь к нему. А этого не могло произойти. Он слишком разбирается в психологии и в чувствах женщин для этого. Почему же тогда Деми ревнует своего бывшего возлюбленного? Оттого лишь, что он провоцирует ее на это? Или потому, что он безумно привлекателен и ни одна женщина не может перед ним устоять?
— У меня есть любимый муж, Дарио. Отныне все свои чувства, включая ревность, я посвящаю ему.
«Даже я не смог бы ответить достойнее», — подумал Декьярро.
«Ее ответ означает, что она впитала мои советы, мои идеи, мою манеру ставить собеседника на место, если он ведет себя невежливо».
Дарио был неприятен ее ответ. Его глаза потускнели и он, сославшись на занятость, ушел домой.
— Ты вела себя очень достойно, — заметил Декьярро, убирая со стола.
— А чтобы ты стал делать, если бы я вела себя недостойно? — серьезно спросила его жена.
Декьярро молчал и убирал тарелки.
— Нечего сказать. Мне все ясно. Вы как два петуха себя вели!
— Дарио очень старался выглядеть повыразительнее!
— Он имел намерение вывести тебя из равновесия. Он ведь знает, что после его ухода мы будем ругаться. На это, собственно говоря, он и рассчитывал.
— Выходит, он любит тебя с первого взгляда! Очень трогательно, не правда ли?! Теперь ты станешь жалеть, что поторопилась выйти за меня замуж!
— С чего бы это? Я тебя люблю.
— Зачем же… тебе было знать, действительно ли он любит тебя с первого взгляда? — Декьярро закусил губу.
— Люблю ясность, в том числе в отношениях.
— И зачем я столько сил потратил, чтобы тебе помочь? Очень глупо.
— А я никогда не жалею о том, что было. Есть что вспомнить. Ты ухаживал за мной просто волшебно! Я этого не забуду.
— Я вот что хотел спросить… Когда это и к кому ты его ревновала? — как можно более небрежным голосом спросил муж.
— Не умеешь ты притворяться! Я видела, как тебя так и подмывало спросить это сразу в присутствии Дарио!
— Я бы этого не сделал. Слишком велик риск…
— Что он станет над тобой смеяться?
— Да, — Декьярро смущенно опустил синие глаза.
— Почему же ты не боишься того, что я стану это делать?
— Тебе можно, поскольку я тебя люблю. И все-таки?
— При первой и последующих встречах — к Алтадимор.
— Почему? Он намекал, что она красивее тебя?
— Открыто сказал.
— Дурак! Женщины такого не прощают.
— А я… хуже, чем она? — спросила Деметра тихо.
— Конечно, нет. Ты красивее.
— Ты мне врешь! У нее миллионы поклонников.
— Если бы ты писала любовные романы — у тебя бы их было не меньше. Но у тебя не будет слишком много почитателей твоего таланта.
— Это еще почему?
— Потому что ты моя. Я никому не позволю изменить твой социальный статус.
— Ого! А Дарио считает, что…
— Напрасно он так считает. Я разрешаю тебе встречаться с Дарио, говорить с ним, но я не позволю ему переступить черту. Если он будет продолжать играть с огнем, я устану играть в благородство. Можешь завтра ему это передать. И не надо ревновать его к женщинам. Для этого у тебя есть я.
— Ты не даешь мне повода, — улыбнулась Деми.
— Хочешь, дам?
— Не хочу, — нахмурилась Деметра.
— Я же пошутил! Это низко — заставлять ревновать любимую женщину.
— А мужчину?
— Мужчине, говорят, проще. Они менее романтичны, эмоциональны, у них не столь тонкая душевная организация. Не вздумай принимать всерьез то, что я сказал. За себя могу сказать, что я чертовски ревную тебя к Дарио и ненавижу его больше всего на свете!
— А меня ты любишь?
— Спрашиваешь!
— Тогда поцелуй меня!
Декьярро поцеловал ее и отнес в спальню. После того, как они собрались спать, Деми положила подушку себе под плечо, а сама стала пристраивать голову на подушку мужа.
— Что ты делаешь? — удивился Декьярро.
— У тебя же есть своя подушка.
— Тебе жалко, что ли?
— Спи на своей подушке.
— Она у меня под плечом.
— Так положи ее под голову.
— Не хочу. Мне неудобно спать на одной подушке.
— Давай я куплю тебе вторую. А эту, уж будь добра, оставь мне.
— Ну и спи на своей подушке, жмот! — неожиданно обиделась Деметра.
— Я же предложил тебе купить еще одну подушку! — Декьярро попытался обнять ее.
Но Деми сердито вырвалась и отвернулась к стене.
— Возьми мою подушку, любимая! — предложил он ей.
— Подавись ею! — сердито ответила она.
— Что с тобой?
— Ничего. Я только хотела сказать, что мне нравится спать на твоей подушке. Но ты не даешь мне шанса в очередной раз показать тебе, как ты мне дорог, как я тебя люблю. Мне нравятся даже вещи, к которым ты прикасаешься. Если бы ты дал мне свою подушку, я бы почувствовала, как сильно ты меня любишь. Что ты готов отдать мне все, что у тебя есть.
— Но я готов…
— Нет. Еще нет. На самом деле ты должен бояться того момента, когда я уже не попрошу у тебя подушку. Это будет означать, что я тебя разлюбила.
Декьярро так испугало и изумило то, что она может его разлюбить и готова к этому, что он нечаянно выговорил:
— Молодец! Следовательно, ты уже рассматриваешь возможность конца наших отношений.
— В данный момент я просто жутко на тебя обиделась. Впервые в жизни, если ты заметил.
— Вообще-то, ты тоже меня обидела и даже очень своим… заявлением.
— Ты это заслужил, — Деми все еще была не готова простить мужа.
— Прости! Ну, прости меня, Деми — кошечка! — Декьярро потянулся поцеловать ее.
— Да иди ты… со своими извинениями!
— У Вас, женщин, удивительная логика, честное слово! Ты хочешь, чтобы я попросил прощение, но как только я это делаю — ты меня посылаешь!
— Вот спасибо, что ты сравнил меня с другими женщинами! Я-то, наивная, вообразила, что одна для тебя в целом мире. Следовательно, я не единственная.
Она так разгневалась, что села на постели и поджала под себя ноги.
— У меня были женщины, если ты это подразумеваешь.
— Валентина твоя! Я ее помню. Она, между прочим, тебе звонила, пока ты плавал в море. Мне тогда нельзя было купаться.
— Ты с ней говорила? — удивился Декьярро, подпирая голову рукой.
— Пришлось. Она желает тебе огромного счастья, кучу детишек и тому подобной чепухи! На самом деле она жалеет, что Вы расстались.
— С чего ты взяла?
— Звонит вот уже второй раз. Это неприлично — звонить женатому мужчине, да еще и давать советы его жене.
— Какие советы она тебе давала? — заинтересовался Декьярро.
— Дельные, конечно. Так это у Вас, мужчин, называется.
Декьярро рассмеялся.
— Можешь не смеяться. Это так и есть. Она велела предоставить тебе полную свободу. Все равно ведь ты от меня уйдешь рано или поздно, поэтому не стоит по этому поводу горевать. И я не должна верить сплетням о твоих изменах. Сначала всегда следует убедиться, а уж потом делать выводы. И этот вывод я знаю. Он всегда одинаковый.
— И какой же? — серьезно спросил Декьярро.
— Если муж тебе изменяет, значит, ты что-то сделала не так. Или, наоборот, чего-то не сделала. Ищи изъяны в себе, верно?
— Я и не знал, что Валентина способна давать такие низкие советы. Я с ней поговорю.
— Зачем?
— Затем, чтобы она не доставала тебя своими нравоучениями, не имеющими ничего общего с реальной жизнью.
— А что будет, если я ей поверю?
— Ты должна верить мне. Ни о чем не беспокойся. Когда-нибудь ты родишь мне здорового ребенка. У нас будет потрясающая семья.
— Значит, ребенка ты все-таки планируешь?
— Я всегда все планирую. Хотя, ребенок нужен скорее тебе, чем мне.
