и обремененных». Какую страшную жизнь она, должно быть, прожила с таким мужем, как Эдвин.
Рэйчел стала осматривать дальше этот уголок кладбища и, хотя далеко не сразу, нашла наконец то, что искала: могилу Молли. Она уже начинала сомневаться, потрудились ли вообще родители Молли поставить памятник дочери, которая, по их понятиям, опозорила семью, и тут наткнулась на небольшой каменный крест в самом конце кладбища — покосившийся, почти скрытый зарослями ежевики. Он стоял на самом краю освященной земли, словно те, кто хоронил Молли, считали, что ей вообще здесь не место. На перекладине креста стояли имя и дата:
ЭМИЛИ ДЭЙ
1895–1924
Должно быть, это она и есть, решила Рэйчел, хотя до сих пор ей даже не приходило в голову, что Молли — уменьшительное от Эмили. Бедная Молли, думала Рэйчел, глядя на каменный памятник, — это ведь и не памятник вовсе. Ни тебе «светлой памяти», ни «любимой дочери». Опозоренная и нелюбимая, Молли лежала, забытая всеми, в заросшем углу деревенского кладбища.
Рэйчел сфотографировала найденные могилы, а затем продолжила поиски. Ближе к церкви она обнаружила несколько могил Куков: один из них, Энтони Кук, 1888 года рождения, умер в 1957 году. Тони, старший брат Гарри. Рэйчел и раньше предполагала, что он вернулся с войны живым, поскольку его имя не было увековечено в мемориале, и вчера она нашла его во время своих штудий в архиве. Вместе с Тони лежала и его жена, Сандра.
Рэйчел почувствовала, что начинает зябнуть, и решила, что уже видела все, что хотела. Ни Чапменов, ни Хэпгудов, ни Уинтерсов она не нашла. Следующим пунктом было почтовое отделение.
Гейл стояла за стойкой и сразу узнала Рэйчел, когда та вошла. Улыбка ее была обычной дежурной улыбкой.
— Я поговорила с отцом, — сказала она. — Он не хочет, чтобы бабушку беспокоили газетчики. Говорит, что сам расскажет ей о деревьях.
— Это хорошо, — примирительно сказала Рэйчел. — Гораздо лучше, если она услышит это от него.
— Вряд ли она много из этого поймет, — вздохнула Гейл. — Она немного не в себе в последнее время — да и неудивительно в девяносто шесть лет, правда?
Рэйчел согласилась, что это неудивительно.
— А у ее брата Тони были дети? — спросила она.
— Нет. Они с тетей Сандрой поздно поженились. Для нее, должно быть, слишком поздно. Так или иначе, детей у них не было. — Гейл взглянула на Рэйчел с подозрением. — А что вы хотите узнать?
— Гейл, — Рэйчел набрала в грудь воздуха. — Гейл, вчера я кое-что обнаружила.
— Вот как, — проговорила Гейл без особого интереса, но взгляд у нее был настороженный. — И что же?
— Моя прабабушка и ваша бабушка были кузинами. Выходит, мы родственницы.
— Допустим, — пожала плечами Гейл. — Но ведь не близкие, да?
— Нет — кажется, троюродные или что-то вроде, — сказала Рэйчел, разочарованная такой реакцией. — Я просто подумала — может быть, вам интересно. Вообще-то я пришла спросить, где живет ваша бабушка, но если ваш отец не хочет, чтобы ее беспокоили, может быть, я могла бы поговорить с ним самим.
— Он тоже не захочет с вами разговаривать, — резко сказала Гейл, — даже если вы какая-то там кузина. Мы не хотим ввязываться в это дело с деревьями, ясно? Вот и оставьте нас в покое. Мой двоюродный дедушка Гарри давно умер. Ему уже все равно, что есть это дерево, что нет. Теперь время думать о живых. — Она уперлась ладонями в прилавок и посмотрела на Рэйчел. — Так что, будете что-нибудь покупать?
Тон Гейл так разительно изменился с субботы, что у Рэйчел не оставалось сомнений: за выходные Гейл и ее родные обсудили ситуацию и пришли к какому-то решению. Гейл с мужем были за то, чтобы строительство продолжалось, поскольку оно обещало прибыль их бизнесу. Бабушка уже старая, выжила из ума, так что ее мнение можно не принимать в расчет, а лишние деньги никому не помешают — вот они и решили взять предложенную компенсацию и замять вопрос о деревьях.
«Что ж, Майк Брэдли будет доволен», — подумала Рэйчел.
Солнце стояло еще высоко, и Рэйчел, наскоро перекусив в пабе, решила использовать этот день по максимуму: перейти на ту сторону холма и посмотреть, удастся ли найти ферму Вэлли. Она уже раздобыла военно-топографическую карту и убедилась, что ферма Вэлли на ней отмечена. Дорога вела от деревни, от переулка на Черч-лейн, потом, кажется, вверх по холму и спускалась в долину, где и располагалась ферма. Рэйчел вернулась к машине, надела походные ботинки и флисовую куртку и двинулась в путь с картой в кармане. Идя по переулку, она увидела несколько больших каменных столбов, увитых плющом и явно нуждающихся в ремонте. На одном из них висело объявление агента по недвижимости, сообщающее, что «Поместье» выставлено на продажу и что «исторический дом грегорианского периода», к которому прилагаются также два акра земли, требует реконструкции. Сверху было налеплено еще одно объявление, поменьше, с надписью: «Продано».
Поместье! Рэйчел уставилась на вывеску. Как она могла забыть? Конечно, он еще цел — тот самый дом, что столько лет принадлежал семье Херстов. Кто же в нем живет сейчас? Или уже никто не живет? Судя по столбам ворот и подъездной дорожке, заросшей кустами и сорняками, было похоже, что дом нежилой. И заботились о нем, очевидно, так себе. Рэйчел взглянула на часы и подумала — может, она еще успеет зайти и быстренько осмотреть дом? Но передумала. Неизвестно ведь, сколько времени уйдет на поиски фермы Вэлли, а ей хотелось благополучно вернуться в деревню до темноты. Утром она зайдет к агенту по недвижимости и получит подробные сведения, а потом уже приедет сюда снова и тщательно все осмотрит. Заодно сделает и несколько снимков для своего материала.
Она двинулась дальше и вскоре подошла к ступенькам, по которым можно было перелезть через забор. «Вот этим же путем Молли, должно быть, каждый раз возвращалась из поместья домой», — подумалось Рэйчел. Это был самый короткий путь к ферме из этого конца деревни, если только ты не за рулем — тогда пришлось бы добираться в объезд по шоссе. Рэйчел, вероятно, могла бы и проехать, отыскать дорогу или тропинку, но хотелось прогуляться, и к тому же интересно было пройти по следам Молли.
Когда Рэйчел шла вверх по склону к зарослям кустов, что-то маленькое и пушистое выскочило из леса, окружавшего поле, и бросилось к ней. Это была собака — причудливая смесь разных пород, с густой пушистой шерстью, длинными висячими ушами и не по росту роскошным развевающимся хвостом. Пес
