Самый элементарный, примитивный тип человека будет чувствовать реакции своего типа единственно нормальными, а проявления всех других станут казаться ему в корне неправильными и извращенными. Или, если он сам по себе слаб и неудачлив в жизни, он, наоборот, может чувствовать, что все его реакции неправильны, а реакции других типов куда желательнее. Оба случая представляют совершенно субъективного человека, человека без какой-либо тенденции к движению, занимающего на линии циркуляции неподвижную точку.
Человек более высокого уровня развития заметит, что испытывает к некоторым типам естественную симпатию и понимание, а к другим – естественную антипатию и непонимание. Он даже может смутно ощущать в себе самом совершенно различные и противоречивые реакции в разные моменты времени. Не догадываясь о причине, иногда он будет уставать от черт своего типа, наскучит собственными реакциями. И порой станет замечать в себе единичные механические проявления того типа, к которому он движется. Венерианский почувствует вкус к бесцельному движению, меркурианский будет предаваться отвлеченным размышлениям, сатурнианский – давать волю марсианскому гневу, и так далее.
Такой человек уже менее субъективен, менее застывший. Его бытие начало распространяться вдоль по линии, как вперед, так и назад, и он начинает смутно догадываться, что существует какая-то система типов, хотя и не способен пока ее уловить. Однако его движение, если оно есть, все еще механично, то есть он движется в направлении лишь слабых или поверхностных проявлений следующего типа и старается освободиться только от самых болезненных или скучных сторон собственного.
Следующая стадия развития, которая редко достигается без специальной помощи и подготовки, это стадия человека, который полностью понимает, что существует система типов, где все одинаково необходимы и ценны; который определил как собственный, так и тип, в направлении которого он движется; и который делает сознательные усилия для того, чтобы отказаться от одного и достичь другого.
В таком человеке механические реакции между типами уже очень сильно изменились. Он принимает людей такими, какие они есть, – потому что видит истинную роль людей, которые до сих пор казались ему совершенно бесполезными и раздражающими. Его отношение к самому себе также совершенно изменится. Он станет относиться к некоторым механическим чертам в своем типе как к тому, от чего должен себя отделить, будет видеть их как нечто, что должно в нем умереть, и видеть все высшие возможности и ответственность переднего типа как нечто, что следует создать в себе намеренно, как нечто, что должно родиться. Поэтому он не принимает себя таким, какой он есть. Он будет постоянно занят выполнением двойной задачи, убивая в себе старое и рождая новое. Первое будет крайне болезненно, последнее – чрезвычайно трудно. Но он будет понимать, что эта боль и это усилие – именно то, что способно выработать силу, которая придаст ему движение.
Такой человек уже имеет некоторое представление о всех частях этой линии, и при сознательном движении вместе с космическим током перед ним начнут открываться совершенно новые возможности. Более того, отрезая себя от слабой стороны пройденного типа, он обнаружит, что, тем не менее, способен взять с собой в сущность весь полученный от него опыт и понимание. При движении он не теряет ничего, кроме своей ограниченности. Поэтому у такого человека прогресс в постижении целого ускоряется в огромной мере. И он даже может, при везении и помощи, за одну жизнь пройти через задачи и накопить опыт нескольких различных типов. Его движение – это собирание опыта для расширения сознания.
На завершающей стадии этого движения, от юпитерианского снова к лунному типу (но теперь на неком высшем уровне), появляется особенно интересная возможность, потому что, как мы видели в главе о циркуляции света в Солнечной системе, место Луны или эту точку в следующей или невидимой октаве занимает планета Нептун. Поэтому можно, пожалуй, сказать, что истинное движение для юпитерианского типа – не назад к лунному, а вперед к седьмому и пока еще потенциальному нептунианскому типу. Если мы вспомним о сродстве Нептуна с шишковидной железой, а через нее с процессом возрождения вообще, мы поймем, что нептунианский тип мог бы означать только совершенно новый вид человека, в котором устремления к сознанию уже принесли физические плоды и реально пересоздали его тело в соответствии с новыми способностями и результатами их использования.
Это движение 142 857 в действительности представляет собой путь к сознанию, к созданию души, ибо душа – это именно то, что объединяет все типы, примиряет их и дает понимание как отдельных частей, так и целого. Становясь в этой точке сознательным о самом себе, человек начинает усваивать три пищи больше в их сознательном, нежели бессознательном аспекте. И при этом видит за их сознанием высший замысел и начинает в нем участвовать.
Мы говорили о движении к сиянию и движении к невидимости. Как мы видели из числа циркуляции, человек, который начинает двигаться сознательно, притягивается с возрастающей скоростью к одной из этих двух крайностей и в направлении точки, в которой обе крайности сходятся. Человек, сознательно движущийся к невидимости, – это человек, который, отказываясь от прежнего себя, все более удаляется от мира, все глубже уходит в свое внутреннее понимание, учится достигать, действовать и исполнять задуманное невидимо, без внешних средств. Человек, который сознательно движется к сиянию, – это человек, который, также отказываясь от прежнего себя, выступает в роли все большего внешнего достижения, все большего влияния на людей, все большей смелости, лидерства и видимого героизма, в соответствии с неким высшим замыслом.
В определенной точке, как мы видели в Солнечной системе, эти две линии сходятся. Путь невидимости, крайнего угасания отдельной личности, сплавляется с путем сияния, чистого орудия космического замысла. И оба эти человека радуются всем, свободны от всех, понимают всех и являются всеми. Этот пункт пересечения двух линий символизируется смертью и во всех случаях, которые мы можем вообразить, подразумевает смерть.
15. Форма цивилизации
I. Функции и касты: клетки и люди
В предыдущей главе мы начали рассматривать человечество как один космос, а различные человеческие типы – как его функции. Но представить себе человечество на всех стадиях развития, во всех частях света, во все эпохи, исторические и доисторические, очень трудно. На практике наибольшей единицей человеческого общества, которую мы можем изучить детально и со многих точек зрения одновременно, является одна цивилизация или культура.
Разрабатывая шкалы времен различных сущностей, мы пытались – без большого успеха – рассматривать цивилизацию как живой организм. Теперь мы накопили достаточно материала об общей «форме» или модели органических сущностей в пространстве и времени, чтобы снова предпринять такую попытку.
Первое положение состоит в том, что люди являются клетками цивилизации. Очевидно, что эти клетки бывают многих различных видов. Есть фермеры и крестьяне, на которых возложены, как на клетки пищеварительных органов и соков, обязанности по заготовлению пищи для питания организма в целом. Есть торговцы, которые, как клетки крови, распространяют различные продукты организма во все его части. Есть каменщики, инженеры и архитекторы, которые строят города, поселки, фабрики и линии коммуникаций, связывающие различные ткани и органы. Есть солдаты и полиция, готовые в случае опасности, как хранящиеся в запасе продукты надпочечников, прийти на защиту всего организма. Есть ученые, изобретатели и мыслители, представляющие клетки коры головного мозга и интеллектуального аппарата. Есть поэты, художники и мистики, соответствующие той части нервной системы, которая управляет эмоциональной жизнью. Наконец, существуют преступники всех видов, от воров-карманников до лжепророков, которые играют роль ядов, несущих болезнь.
Эта точная аналогия между клетками и гражданами, между телом и государством, была полностью разработана основателем клеточной патологии, прусским ученым Рудольфом Вирховом в 50-х годах XIX века. Позже, в конце столетия, ученые-позитивисты стали считать ее чересчур «образной». И современное научное резюме[82], замечательное в своем роде, гласит: «Животные и растения, такие, какими мы их знаем, являются сообществами клеток, как государство является сообществом людей, хотя в этой аналогии не следует заходить слишком далеко».
Но ни здесь, ни где-либо еще не объясняется, что означает «слишком далеко», и почему эту аналогию нельзя развивать дальше. На самом деле не существует ни одной клетки в человеческом теле, функция которой не была бы параллельна какому-либо человеческому занятию или профессии. И эти функциональные клетки относятся друг к другу и взаимосвязаны способами, аналогичными всем тем, что существуют у людей.
