Далее, душа цивилизации питается тремя способами – это три традиционных пути, которыми люди способны стать сознательными и развить собственные индивидуальные души. Эти «пути», а также школы возрождения, существующие для того, чтобы руководить ими и учить их методам на Земле, основаны на идее развития сознания вначале в одной отдельной функции. Становясь полностью сознательным в одной функции, человек находит путь к сознанию всего своего бытия; преобразованием природы одной функции он преобразует всего себя; приобретая средство управления одной функцией, он приобретает душу.
Первый путь к сознанию – через инстинктивную и двигательную функции. Второй – через эмоциональную. Третий – через интеллектуальную.
Первый путь – нечто родственное тому, что за Западе известно как аскетизм. Хотя он содержит гораздо больше, чем означает это слово, мы используем его за неимением лучшего. Это путь достижения сознания через овладение физическими функциями, через преодоление боли. Это путь превращения боли в волю. На Востоке он включает многие факирские практики и в полной форме известен как хатха-йога. Но если у более пассивного восточного человека следование по этому пути может выражаться в постоянном удерживании руки над головой или сидении на вершине столба в течение семи лет, как делал святой Симеон Столпник, то у более активного западного человека овладение телом обычно принимает совершенно иные формы.
В современной жизни лучшими примерами тех, кто идет по аскетическому пути, являются некоторые исследователи новых земель или скалолазы – люди, которые в попытке достичь полюсов или подняться на пики Гималаев переносят чудовищные трудности и заставляют свои тела работать за пределами выносливости, побуждаемые к этому чем-то, что они никогда не смогут толком объяснить. Скотт и его спутники, медленно замерзающие насмерть на Южном полюсе, Ирвинг и Мэллори, поодиночке взбирающиеся на вершину Эвереста, которой они так и не достигли и откуда так и не вернулись, были на самом деле западными факирами, занятыми созданием в себе души по первому, то есть аскетическому, пути.
На этом пути не возникает ни вопроса о мотиве, ни понимания. Факир своим занятием лишь зарабатывает на жизнь, истязающий себя отшельник только старается забыть какую-то девушку, великолепный атлет или акробат страстно желает славы. Это не имеет значения. Не может быть никакого мотива в постоянном подвергании тела боли и страху смерти. Тот, кто делает это, создает душу. Его душа создается храбростью.
Второй путь основан на соединении явлений, известных на Западе как мистицизм и милосердие, хотя оба слова неудовлетворительны. Это путь достижения сознания через овладение эмоциональной функцией, через преодоление страха. Это путь превращения страха в любовь. На этом пути человек приветствует все ситуации, которые обычно вызывают страх или отвращение, именно для того, чтобы показать, что эти эмоции могут быть трансформированы в нечто совершенно другое, то есть в совершенно новые ощущения экстаза. Он приветствует бедность, безбрачие, болезнь, полную покорность воле религиозного наставника и многие другие ограничения обычных удовольствий. Он жертвует всеми маленькими и обычными эмоциями, чтобы приобрести одну большую и трансцендентную.
Святой Франциск Ассизский, возможно, лучший западный пример человека, идущего по этому пути, и его объятия прокаженных – классическая демонстрация этого метода развития любви через преодоление страха. Другие, которые (как Флоренс Найтингейл) намеренно преодолевают свое природное отвращение, служа больным, бедным, старым и притесняемым, могут также быть невольными кандидатами на этот второй, или эмоциональный, путь к сознанию.
Здесь мотив очевидно является фактором первой важности, тогда как понимание – нет. Человек, проявляющий милосердие с целью, чтобы о нем хорошо подумали, не приобретет ничего, даже если пожертвует всеми своими природными склонностями. Потому что на этом пути именно эмоции, а не сам факт, поворачивают ключ. Без положительных эмоций всякое внешнее усилие станет лишь притворством, скорее препятствующим, нежели помогающим внутреннему росту; с любовью же результат может быть получен даже без понимания человеком всей трудности того, что он делает. Его душа создается добротой.
Третий путь – это то, что обычно понимается под философией. Это путь достижения сознания через овладение интеллектуальной функцией, через преодоление мысли. Это путь превращения мысли в понимание. На этом пути человек стремится подчинить бессвязный бред ума модели космических законов. Он старается думать обо всем, что с ним случается, о каждом, с кем он встречается, не в связи со своими личными симпатиями и антипатиями, но в отношении к великим принципам. На этом пути он постепенно освобождается от субъективной точки зрения и приобретает объективное понимание. Это путь не только великих мыслителей церковных и философских школ прошлого – например, святого Фомы Аквинского и Исаака Ньютона – но и в наши дни практически открыт для людей с научным складом ума, при условии, что они действительно стараются проживать все стороны своих жизней по великим законам, которые они изучили или открыли.
Чтобы добиться успеха на этом пути, человек должен понимать, что он делает, и почему он это делает. Необходимо пожертвовать самообманом, предрассудками и противоречиями. Его душа должна быть создана мудростью.
Таким образом, мы видим, что эти три пути – аскетизм, милосердие и философия – не только образуют свои собственные особые школы, но могут практиковаться и отдельными людьми, не имеющими внешней связи с какой-либо школой. Кроме того, эти пути могут быть включены как отдельные «ордены» в некоторые великие исторические школы, как, например, Римская католическая церковь. В таких случаях мы, как правило, находим пути в том или ином сочетании друг с другом. Можно сказать, что орден, основанный святым Франциском, пытался соединить аскетизм и милосердие, орден, основанный святым Игнатием Лойолой, – аскетизм и философию, а основанный святым Винсентом де Полем – философию и милосердие. И можно добавить, что, по-видимому, самая высшая точка развития достигалась этими орденами тогда, когда они, намеренно или нет, старались объединить в один все три пути.
Позволяя людям создавать собственные души сознательной работой, позволяя им создавать, так сказать, три различных вида душ, эти пути в буквальном смысле питают большую душу существующей культуры. Они на самом деле представляют три вида питания, которые требуются этой большой душе, так же как пища, воздух и впечатления, переваренные различными функциями, представляют три вида питания, необходимые телу.
Существует, однако, и Четвертый путь, о котором известно обычно намного меньше. Этот путь состоит в овладении инстинктивной, эмоциональной и интеллектуальной функциями в одно и то же время; в превращении боли, страха и мысли в их высшие двойники – волю, любовь и понимание – одновременно. На этом пути человек старается быть сознательным в трех функциях сразу. И он пытается гармонизировать работу этих трех функций, сделать так, чтобы они помогали друг другу и служили одной цели. Например, если человек заставляет свое тело выполнять какую-то очень трудную задачу, он также намеренно работает над трансформацией мелких страхов и обид, которые при этом возникают, а кроме того, старается понимать, что он делает и почему, и соотносить все свои стремления с уже известными ему великими природными законами. На этом пути у него есть три отдельных области изучения, каждая из которых объясняет и усиливает остальные.
Таким образом, сознание, которое развивается на Четвертом пути, является наиболее всеохватным. Оно объемлет все стороны человека и с меньшей вероятностью может оставить незамеченной какую-то основную слабость или опасный недостаток. По этой причине – в отличие от аскетического и мистического путей, которые обычно требуют немедленного принесения в жертву всего привычного и перехода в совершенно новые условия (например, в пустыню или монастырь) – Четвертый путь проходит в условиях обычной жизни. Человек, идущий по этому пути, должен проводить все опыты и совершать усилия в своем обычном окружении, и все эти опыты – помимо внутренних результатов, для которых он работает, – должны приносить и внешние последствия, разумные и полезные с обычной точки зрения.
Четвертый путь к сознанию иногда быстрее, а иногда явно медленнее других. Но его главное свойство в том, что он гармоничнее, а потому надежнее. Человек, научившийся трансформировать свои эмоции лишь в особой атмосфере монастыря и вдруг принужденный судьбой бороться за выживание в деловом мире, может найти все свои методы бесполезными, а работу потерянной. Аскет, который приобрел волю, живя в пещере и постясь, внезапно помещенный в условия, где свободно приемлются все виды физических удовольствий, способен обнаружить себя побежденным желаниями, о существовании которых в себе даже не подозревал. С другой стороны, человек, который работал на Четвертом пути и стремился стать сознательным во всех своих функциях и в любых ситуациях, не окажется так легко застигнут врасплох. Его сознание основано не на особых ассоциациях, но является тем, что сопровождает его всегда, постящегося или пьющего вино, одинокого или в толпе, работающего или размышляющего. Оно будет тем, что освещает все, что с ним случается.
