— А что это такое? — спросил Традескант.
— Рынок из воздуха, — перевел ему один из торговцев. — Вы больше не покупаете реальные вещи. Вы покупаете обещание реальности. И платите обещанием заплатить. Фактически вам не нужно отдавать свои деньги, но и тюльпаны вы не получите до, допустим, будущего года. Однако если вы человек здравого ума, то выгодно продадите это обещание и разбогатеете, пропустив воздух сквозь пальцы.
— Но мне нужны тюльпаны! — в расстройстве воскликнул Джон. — Мне не нужен клочок бумаги с названием тюльпана. Я собирался привезти домой луковицы и посадить их.
Торговец пожал плечами, сразу потеряв к посетителю всякий интерес.
— Так мы делаем бизнес, — заявил он. — Но если вы спуститесь по каналу в направлении Роттердама, то найдете людей, которые продадут вам луковицы. Но они назовут вас глупцом за то, что вы платите наличными.
— Такое со мной уже бывало, — угрюмо заметил Джон. — Как-нибудь переживу.
Уже в конце своего путешествия он с удовольствием обедал в таверне, запивая сытную еду крепким элем, который так любили голландцы. Вдруг чей-то силуэт загородил свет в дверях, и хорошо знакомый и любимый голос раздался во мраке:
— Ты здесь, мой Джон?
Садовник подавился элем и вскочил на ноги, опрокинув стул.
— Ваша светлость?
Это был Бекингем, скромно одетый в костюм из гладкой коричневой шерсти. Он захохотал как сумасшедший при виде ошалевшего лица Джона.
— Поймал тебя, — запросто сказал герцог. — Пропиваешь мое состояние.
— Милорд! Да я никогда…
Бекингем снова рассмеялся.
— Ну, как успехи, мой Джон? Разжился на тюльпановых расписках?
Традескант покачал головой.
— Нет, зато у меня есть реальные луковицы, милорд. Народ тут в городе, кажется, забыл, что именно приобретает и продает. Им нужен лишь клочок бумаги с названием цветка и внизу печать биржи. Мне пришлось забраться далеко в глубинку, пока я не отыскал цветоводов, продавших мне настоящие луковицы.
Герцог сел за стол Джона.
— Заканчивай свой обед, — велел он, — я уже пообедал. Ну и где же они? Эти тюльпаны?
— Упакованы и подготовлены к отправке сегодня, — сообщил Джон, нехотя беря корочку хлеба, намазанного сливочным голландским маслом. — Я собирался плыть в Нью-Холл вместе с ними.
— Они могут отплыть без тебя?
Джон немного подумал.
— Это слишком ценный груз, я пошлю с ними человека, которому доверяю. Кто-то должен следить за тюльпанами на всем пути в Нью-Холл.
— Хорошо, — лениво промолвил герцог.
Проглотив все вопросы вместе с хлебом, Джон встал из-за стола, быстро поклонился Бекингему и покинул таверну. Он как олень помчался в свою гостиницу и нанял сына хозяина; тому предстояло сопровождать бочонки с тюльпанами в Англию и проследить, чтобы их благополучно доставили в Нью-Холл. Традескант вложил в руку молодого человека деньги и рекомендательное письмо, адресованное Джею, и понесся обратно в таверну, где герцог приканчивал вторую пинту эля.
— Все сделано, ваша светлость, — запыхавшись, доложил он.
— Благодарю тебя, — кивнул Бекингем.
Наступила мучительная пауза; Джон стоял перед своим господином.
— О, можешь сесть, — наконец разрешил герцог. — И выпей эля. Ты наверняка испытываешь жажду.
Традескант осторожно опустился на стул напротив хозяина и смотрел на него, пока девушка несла эль. Герцог, несколько уставший после увеселений французского двора, был бледен, но темные глаза сверкали. Джон почувствовал, как в душе шевельнулся дух приключений.
— Вы прибыли один, ваша светлость?
Бекингем кивнул.
— Я путешествую инкогнито.
Джон подождал, но его господин ничего не добавил.
— Вы уже где-то остановились?
— Я подумал, что переночую с тобой.
— А если бы вы не нашли меня?
Джон даже поморщился, представив, как величайший человек Англии бродит по Нидерландам в поисках своего садовника.
— Я знал, что нужно всего-навсего оказаться недалеко от тюльпановой биржи — и ты объявишься, — непринужденно сказал герцог. — Ну и кроме того, я не рассыплюсь без дюжины слуг, Джон. Я могу и сам справиться.
— Конечно, — быстро ответил Джон. — Мне просто интересно, что вы тут делаете.
— А, это, — отозвался Бекингем, словно только что вспомнил о своей миссии. — Я должен выполнить кое-какую работу для своего господина, вот я и подумал, что ты можешь мне помочь.
— Конечно, — сразу согласился Джон.
— Мы еще немного выпьем, потом немного повеселимся, а наутро займемся делом, — очаровательно предложил Бекингем.
— И далеко нам придется ехать? — спросил Джон. — Может, я начну готовиться в путь, а вы пока повеселитесь?
В его голове тут же возникли будоражащие мысли о кораблях, отплывающих в Голландскую Ост-Индию и в другие концы растущей голландской империи.
Герцог покачал головой.
— У меня дело здесь, в городе, с торговцами золотом и алмазами. И мне хочется, чтобы ты был рядом. Как мой талисман. Завтра мне понадобится все мое везение.
Они спали в одной постели. Утром его светлость выбросил во сне руку, и Джон проснулся от того, что герцог, точно ласкаясь, прикоснулся к его лицу. Какое-то время, ощущая эту небрежную ласку, Джон боялся пошелохнуться, потом выбрался из постели и посмотрел в маленькое окошко, выходившее на улицу.
Вымощенный булыжником пирс запрудили продавцы хлеба, сыра и молока, на рассвете прибывшие баржами из окрестных деревень и теперь размещавшие товар на своих лотках для удобства покупателей. Были также сапожники и продавцы домашней утвари, которые выкладывали щетки, мыло, растопку и медную посуду. Свои мольберты устанавливали художники, предлагавшие нарисовать портрет. Моряки из глубоких доков бродили в толпе, суля разные диковины и привезенные издалека вещи: шелковые шали, фляги с незнакомыми напитками, маленькие игрушки. Большие баржи непрерывно курсировали по каналу; утки, выпархивая из-под носа судов, крякали и жаловались. Солнечные лучи сверкали на водной глади, разбивая отражения рыночных лотков и темных теней мостов, пересекавших канал.
Услышав, как Бекингем зашевелился в постели, Традескант сразу же повернулся.
— Доброе утро, милорд, вам что-нибудь принести?
— Сотню тысяч фунтов золотом, или я пропал, — отозвался Бекингем, зарывшись лицом в подушку. — Этим мы сегодня и займемся, мой Джон. Мы заложим драгоценности короны.
Долгое обучение у Сесила помогло Джону сохранять лицо в течение всего дня. Бекингем пытался раздобыть деньги для оснащения мощной протестантской армии — чтобы атаковать испанцев, освободить сестру Карла Елизавету Богемскую и ее мужа и вернуть им трон, принадлежащий по праву. В королевской казне средств не было. Английский парламент больше не давал денег королю, поскольку тот не стремился проводить реформы, на которых настаивал парламент. Бекингему было поручено достать деньги, и ему нечего было предложить в качестве обеспечения, кроме корон Англии, Шотландии и Ирландии, а также фамильных драгоценностей, которые могли потребовать ростовщики.
