Когда они вернулись, ничего не изменилось.
Винс понимал: наивно было предполагать, что, став миссис Джессикой Меллон, Джесс заметно поменяет свое поведение или отношение к жизни, но никак не ожидал, что ситуация станет только хуже.
С того дня как она побывала в самовольной отлучке и сделала ему предложение, у них появилось негласное правило – Джесс уходит тусоваться каждую субботу. Кроме того, появилось другое негласное правило: поскольку она всегда задерживалась на ночь, Винс полностью избавлял ее от забот о Ларе до вечера следующего дня, пока она не приходила в себя после похмелья или наркотиков.
Винс понятия не имел, с кем она проводила эти ночи, хотя обычно в ее рассказах фигурировал Джон Гэвин и всякие персонажи, о которых он уже слышал из ее рассказов о прошлом – например Симона, Рио, Декси, Тодд и Пусс. Их имена напоминали Винсу какую-то глэм-рок-группу из семидесятых, и он всегда представлял их в обтягивающих кошачьих костюмах и высоких сапогах с металлическим отливом. Они посещали все самые новые клубы, танцевали на подиумах, потом подыскивали людей с квартирами, куда можно было поехать, чтобы покурить траву, послушать легкую музыку и вызвать такси.
– Мне нравится быть замужем, – заявила однажды Джесс, с любовью разглядывая обручальное кольцо. – Прекрасный повод отшивать всяких мерзких типов в клубах.
Винс не нашел ничего утешительного в этом невольном экскурсе в загадочные субботние похождения Джесс. Раньше он представлял ее извивающейся на подиумах в джинсах с заниженной талией, а теперь так и видел похотливых уродов, преследующих ее всю ночь с грязными предложениями.
Винса, разумеется, никогда не приглашали на эти вечера. Они проходили в формате, совершенно не подходящем для «отца с ребенком», да он бы в любом случае и не пошел бы. Винс в равной мере ненавидел наркотики, клубы и людей, которые любят наркотики и клубы. Винс не обижался на отлучки Джесс. Она тяжело работала всю неделю и брала на себя основную массу забот по уходу за Ларой, когда забирала ее по вечерам от мамы. По выходным она готовила Ларе полезную еду из органических продуктов, водила ее на развивающие занятия и в контактный зоопарк. Она заслуживала отдых. Просто лучше она отдыхала бы как-нибудь иначе.
Джесс терпеливо ходила на «занудные обеды» с его друзьями, жалуясь, что предпочла бы увидеться с ними днем, чтобы можно было взять детей, обсудить первые зубы и приступы гнева, а потом вернуться домой, выпить по бокалу вина и лечь спать пораньше. И Винс иногда выбирался по вечерам на встречи с приятелями – культурный досуг, включающий в себя пабы, карри и отход ко сну в одиннадцать вечера.
Но сильнее всего его расстраивало то, что, несмотря на то что мама Джесс и мама Винса предлагали в любой момент посидеть с ребенком, если им захочется провести вечер вдвоем, они никогда не пользовались этой возможностью. Джесс всегда была слишком измотана.
– Боже, нет, – отвечала она на робкое предложение сходить в итальянский ресторан по соседству или в местный кинотеатр. – У меня нет сил. Давай просто закажем еду домой?
Винс вполне понимал, почему она устает. У нее был изматывающий образ жизни. Но его сердило, что даже в самую тяжелую неделю она находила силы на наркотический угар по субботам. Его сердило, что, если кто-нибудь устраивал в пятницу прощальную вечеринку, она находила силы досидеть до закрытия заведения. Его сердило, что в канун тридцать третьего дня рождения она отправилась веселиться с Джоном и их друзьями, но сам день провела с Винсом перед телевизором, с шампанским и королевскими креветками.
Винс терпел, потому что, хотя это его расстраивало и тревожило, отлучки Джесс стали частью ритма их жизни, и он научился их принимать. Если его жена хотела каждую субботу ходить по клубам с незнакомцами, принимать наркотики и заливать в себя галлонами водку «Кристалл» за счет сомнительных незнакомцев, а следующий день проводить в постели с отсутствующим видом и не обращая ни малейшего внимания на дочь, значит, так было нужно. Но когда вчера днем она с решительным видом подошла к нему и захлопала ресницами в своей особенной манере, Винс понял, что у него проблемы.
– У меня потрясающие новости! – заговорила Джесс, и Винс сразу понял, что у него будет противоположное мнение по этому вопросу.
– Джона Гэвина пригласили работать в «Амнезию». На июль.
– Классно. Это клуб, да?
– Ага, самый большой на Ибице. И они предоставляют ему огромную виллу в горах. С бассейном, тренажерным залом и поваром. А еще – офигенный открытый «Лексус», настоящий гангста-мобиль, при необходимости и шофер может быть. И работу на целый месяц.
– Звучит круто.
– Да, круто. А самое крутое, что он пригласил меня поехать с ним.
– А. – Винс почувствовал, как внутри все сжалось.
– Разумеется, не на весь месяц. Но, черт, хотелось бы. На недельку я точно смотаюсь. Ладно? Ты ведь не против?
– Гм…
– Он сказал, что был бы рад принять нас всех, втроем, но я сомневаюсь, что место подходит для Лары – сам понимаешь, бассейн, наркотики и все такое. Слишком опасно.
Винс согласно кивнул.
– Так что я, наверное, уеду на вторую неделю июля – Пусс и Декс тоже едут в это время, так веселее…
Винс не знал, что и сказать. Вернее, знал, что хотел сказать. Он хотел сказать: «Черт возьми, Джесс, ты тридцатитрехлетняя жена и мать, а не юная курортная тусовщица. А еще, – хотел добавить Винс, – тебе не кажется, что Ибица немного вышла из моды, что закидываться таблетками и плясать до зари – уже прошлое тысячелетие, а вы с Джоном и вашими тупыми друзьями уже слегка староваты для этого?»
Ведь проблема была не в том, что Джесс хочет уехать от него на неделю. Если бы она собиралась, скажем, на девичник или в поездку с подругами, он был бы только «за». Ему не нравилось именно то, как она собиралась проводить время. Люди, с которыми она ехала, и то, как она себя вела. У них были несопоставимо разные представления о хорошем отдыхе.
Но Винс ничего не сказал, потому что а) он не хотел портить Джесс удовольствие и б) спорить было бессмысленно, потому что Джесс уже все решила и ничто не могло ее остановить.
– Ну, – спросила Шарлен Окамбо в конце сорок второго урока, – как женатая жизнь?
Винс повернулся к ней с печальной улыбкой.
– Хорошо.
– Есть какая-нибудь разница?
Он пожал плечами.
– Да не особо.
– Звучит не слишком весело, если учесть… – заметила она, переставляя рычаг на нейтральную передачу.
– Учесть что?
– Даже не знаю. Весь этот ваш побег. Выглядело так романтично.
– Да, но понимаешь: свадьба и брак – две совершенно разные вещи. – Он со вздохом повернулся к Шарлен. – Представь, что твой парень… Напомни, как там его?
– Тариф.
– Точно. Тариф. Представь, вы поженились…
– Ага, в его мечтах…
– Неважно. Просто представь. И представь, что у вас ребенок.
Шарлен презрительно фыркнула.
– Что бы ты почувствовала, если бы Тариф сказал, что его бывшая девушка, которая выглядит как… – Винс вспомнил последние выпуски желтых газет, пытаясь подобрать правильное сравнение, – выглядит как Бейонсе, снимает виллу на Ибице и пригласила его и всех их друзей на каникулы, где они будут каждую ночь тусоваться в клубах, закидываться наркотиками и прочей дрянью. Если бы Тариф сказал, что он поедет, а ты нет – как бы ты отреагировала?
У Шарлен глаза на лоб полезли от неправдоподобности такого сценария.
– Бросила бы его, – категорично процедила она.
– Правда?
– Ээм, да. Понимаешь, это неприемлемое поведение.
– И что мне делать?
– Черт. Не знаю. Сложная ситуация. Если спрашивать у меня, я бы это просто так не оставила. Серьезно.
Винс медленно кивнул.
– Но у тебя другое восприятие. Ребенок, все такое. Ты женат. Ты старый. Возможно, тебе придется смириться. Стерпеть. Главный вопрос – насколько ты ей доверяешь?
