сидел на полу, застеленном толстыми коврами, скрестив ноги, будто какой-то йог, и медитировал, прикрыв наполовину веки. Над головой лысого кружились в нелепом дёрганом танце потоки воздуха, отлично видимые не только мне, но и, очевидно, Корсту, так как мальчишка неотрывно следил за этими магическими плясками ветра среди клубов дыма. Кампанию Бруту составила темноволосая женщина, лежавшая возле него. Она была одета в подобие шёлкового халата, украшенного какими-то висюльками из костей, перьев, камушков, колечек и ещё бог знает чего. Это одеяние лишь номинально можно было назвать одеждой, так как свою основную функцию оно практически не выполняло. Пояс, который должен был удерживать полы халата на месте, был распущен, и нашему взору было открыто если не всё, то очень многое. Стоявший рядом со мной мальчишка нервно сглотнул. Женщина курила длинную тонкую трубку, в конец которой был вставлен самый обычный косяк, выпуская струи дыма и уставившись в потолок остекленевшими глазами. Были у меня друзья, баловавшиеся подобными занятиями на постоянной основе. Да и чего греха таить, сам пробовал не раз. Но пристрастием к этому делу не страдал. Видел как-то, как вот такие же глаза остекленели окончательно. Уж не знаю, чего тогда намешал в своём организме мой одноклассник, но сцена выноса и погрузки тела в скорую отпечаталась в памяти на всю жизнь. Даже похороны, на которые пригласили потом весь класс, так не впечатлили. Так что к наркотикам я относился достаточно отрицательно.
— Кто это к нам пожаловал? — Неожиданно открыв глаза и повернувшись в нашу сторону, спросил Заря. Внешне он был грозен, с рубленными чертами лица, угловатыми скулами. Левую щеку и бровь украшала вязь мелких шрамов. Неожиданно яркие голубые глаза небесного оттенка смотрели сурово, будто заглядывали в душу. — Про вот этого мальца я уже слышал. Корст, насколько я понимаю. Это ведь ты так удачно навёл нас на великолепный кузов? А кто это рядом с тобой, парень?
— Чужак! — Прохрипела вдруг женщина, не дав мне сказать и слова. — Огнём призванный! Горе потери себя узнавший! Ветром обласканный! Через огонь пройдёшь, себя обретёшь. Но счастья не вернуть, не удастся тебе.
Низкий грудной голос шёл как будто отовсюду, одновременно завораживая и заставляя трястись от страха. Единственным, от чего страх не смог сковать моё сердце, было то, что манера говорить у женщины напомнила мне сагу из далёкой-далёкой галактики и маленького, но могучего зелёного магистра. Я едва смог подавить смешок.
Тем не менее, Брут заинтересовался речами окуренной в хлам незнакомки и спросил, обращаясь ко мне, выделив из её речи то, что больше всего его заинтересовало:
— Обласканный ветром? Очень интересно! Так как тебя зовут, мальчик и о чём говорит Шерна?
— Понятия не имею, — пожал плечами я. — Моё имя Галахад.
Брут нахмурился и сделал жест рукой, опять вернувший меня в воспоминания о джедаях. Но в отличие от того, заставляющего думать и говорить так, как нужно было джедаю, от взмаха руки лысого бандита вокруг меня закружился слабый вихрь. Я видел потоки, но старался не обращать на них внимания, чтоб не выдать себя. А краем глаза всё-таки наблюдал за тем, как ветер то и дело пытался сменить траекторию движения и направлялся ко мне, но в последний момент огибал моё тело, продолжая кружиться, не доставляя особых неудобств. Стало легче дышать. Ветер немного разогнал въедливый вонючий дым.
— Действительно, обласканный ветром. Ты знаешь, что это? — ткнул пальцем в своё кольцо Брут.
— Да, магическое кольцо, — кивнул я утвердительно.
— Ну так вот, я учился на факультете, специализирующемся на магии ветра. И сейчас я наколдовал небольшой смерч, который должен был приподнять твоё тельце в воздух. Но вместо этого ты стоишь, как ни в чём не бывало. Как ты это объяснишь?
— Может, тебя просто плохо учили на этом ветряном факультете? — Не полез за словом в карман я, ответив вопросом на вопрос. Был определённый риск, но я решил не уходить от роли недалёкого, не признающего авторитеты босяка.
— Дерзкий. Мне нравится, — слегка затянув паузу, ответил Брут, и я мысленно выдохнул, — а с этим мы ещё разберёмся. Я так понимаю, ты хочешь влиться в наше движение?
— Есть определённые сомнения, — я покосился на Шерну, закатившую глаза и не обращавшую ни на что внимания. — Но да, ты прав, хочу.
— Если Густав тебя привёл, значит, ты прошёл проверку. Но есть ли у тебя что-то, чем ты оплатишь вступительный взнос?
— Естественно. Подойдёт? — Я вытащил из кармана камень и бросил Бруту. Тот ловко поймал драгоценность. Разжав ладонь, он слегка округлившимися от удивления глазами посмотрел на то, что я ему передал, но быстро взял себя в руки и слегка охрипшим голосом произнёс:
— Не настолько ценно, как целый кузов, но тоже ничего. Думаю, да. Вступительный взнос принят. — Брут лукавил, наверняка думая, что я не разбираюсь в стоимости подобных вещей. За этот камень размером около двух сантиметров, практически идеальной чистоты, можно было купить два, если не три кузова. Но в ответ я лишь радостно покивал, подтверждая мысли мага. Факту потери такого количества денег, сконцентрированного в маленьком камушке, я нисколько не опасался, собираясь вернуть драгоценность назад уже в ближайшее время.
Атаман передал рубин Шерне, которая, не открывая глаз, сунула драгоценность куда-то в складки халата и радостно произнёс, вскидывая руки к потолку:
— Господа, запомните этот великий день. Сегодня вы стали частью…
Речь Брута прервал раздавшийся снаружи грохот взрыва. Мы с Корстом пригнулись, а Заря вовсе повалился на пол. Шерна, такое чувство, что не заметила произошедшего.
— Это что там такое?! — Воскликнул главарь бандитов, поднимаясь с пола. Глаза его недобро блеснули, наливаясь белизной. — Ваших рук дело?
— При чём тут мы? — Возмутился я.
— При том, что до вашего появления было тихо и никто на нас не… — Зарычал было Брут, но был прерван неожиданно ввалившимся в шатёр парнем с саблей в руках и в одних подштанниках.
— На нас напали! С восточной стороны лагеря пожар! И там бушует магия...
— Ооо, — протянул Брут. — Это уже интересно! Вы! — Ткнул он пальцем в меня с Корстом. — За мной, живо!
Схватив со стоявшего рядом стола саблю с кинжалом в каком-то хитром подвесе и застегнув его на поясе, Брут направился на выход. Женщина не двинулась с
