Рейтинговые книги
Читем онлайн Благие намерения - Ингмар Бергман

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71

Хенрик. Я думаю, что лучше всего себя чувствую, живя на краю света. В буквальном и переносном смысле. Тогда я достигну той твердости, той ясности… мне приходят на ум лишь банальные слова для чего-то очень важного. Магда, попытайся понять меня. Я должен жить в лишениях. Тогда, только тогда я, быть может, получу возможность стать хорошим священником. Таким, каким я хочу быть, но никогда не мог. Я не создан для великих свершений, я не особенно умен — говорю это без всякого кокетства. Но я знаю, что стал бы добросовестным виноградарем, если бы жил без оглядки.

Магда. Сейчас ты говоришь очень убедительно. Я отхожу в сторону.

Хенрик. В твоем голосе звучит ирония.

Магда (мягко). Не ирония, а слезы.

Хенрик. Да, слез придется пролить немало.

Магда (проводит рукой по его щеке). Я пойду, пока не поздно. Я имею в виду, что уже темнеет. Счастливо закончить проповедь.

Хенрик. Она будет о смоковнице, которая отказывалась плодоносить. И господин сказал: сруби ее, на что она и землю занимает?

Магда. Знаю, знаю. И виноградарь ответил: дай мне обиходить ее и увидим, не принесет ли плода…

Хенрик обнимает ее, какое-то время они стоят так, покачиваясь, потеряв дар речи. Потом она высвобождается и рукой убирает волосы со лба.

Хенрик. У меня все хорошо, Магда. Не слишком весело, но хорошо. Каждый день я заставляю себя встречаться лицом к лицу с самим собой. Занятие тоскливое, но опыт неоценимый.

Магда. Но на новогодний обед ты ведь можешь все-таки прийти?

Хенрик (улыбаясь). Не думаю.

Магда. Тогда до свидания.

Хенрик. Спасибо, что зашла.

Магда начинает одеваться. Валенки. Шаль на голову, тяжелая шуба, варежки. Як встал, он доволен, что гостья, очевидно, собирается уходить.

Магда. Похороны Нурденсона состоятся в Сундсвалле, там есть крематорий. Дядя Самуэль настаивает, чтобы мы туда поехали. Они же были, как ни странно, друзьями. Я видела их склоненными над шахматной доской: зрелище редкостное, поверь. Дядя Самуэль — такой добрый, похожий на ангела. И Нурденсон — мятущаяся душа из преисподней, демон. У тебя правда замечательная борода. Надеюсь, Анна будет довольна.

Хенрик. Анне не нравится, когда я с бородой.

Магда. Как жалко!

Хенрик. Ты наверняка успеешь домой до темноты.

Дверь кухни захлопывается. Входная дверь сопротивляется, снегу намело еще больше. С глухим стуком она закрывается. Магда размашистыми шагами идет к воротам, толкая впереди себя финские санки. Корзину она забыла на мойке.

И вот Хенрик остается один.

Он кричит? Нет.

Плачет, склонившись над кухонным столом? Вряд ли.

Ходит взад-вперед по выстуженной столовой?

Такое не исключено, но нет.

Что же он делает, как вы думаете?

Садится за стол и углубляется в свою неоконченную проповедь.

Раскуривает трубку. Зажигает керосиновую лампу.

На мгновенье взглядывает в окно.

Тусклые сумерки, снег.

Стужа.

На этом игру можно было бы и закончить, ведь всякий конец и всякое начало произвольны, ибо я описываю кусок жизни, а не рассказываю побасенку. Тем не менее я решил добавить эпилог, он целиком и полностью плод моей фантазии. Никаких документальных свидетельств о первой половине 1918 года не осталось.

Как бы там ни было, сейчас весна, начало лета, июнь. Студенты сдали экзамены, отпраздновали, отвеселились, отпелись и исчезли, профессора и доценты, опустив роликовые шторы, разъехались по дачам. Улицы пустынны, парки пламенеют и источают ароматы. Тени от деревьев стали гуще. Кротко журчит Фюрисон. Трамвай ходит вдвое реже, внезапно появляются старушки в черном, всю зиму не казавшие носу из дома. Они прибирают могилы, подглядывают в зеркальца-сплетники, спрятавшись за занавесками, сидят на скамейках в Ботаническом саду или Городском парке, грея на солнышке суставы и кости.

Солнечным утром четверга в семь часов в начале июня к выложенной камнем грузовой платформе Центрального вокзала Уппсалы прибывает товарняк. К хвосту состава (так было в то время) прицеплены два допотопных пассажирских вагона с деревянными скамейками, плевательницами и железной печкой, но без малейших признаков удобств. Единственный пассажир сходит на перрон. Ресторация уже открыта, он заказывает бесхитростный завтрак (выбор небогат, кризис в разгаре). Потом идет в уборную, умывается, бреется и надевает чистую рубашку. На нем опрятный темный костюм, жилет, твердый воротничок и черный галстук. Предметы первой необходимости помещаются в потрепанном черном портфеле, который он вкупе со шляпой и плащом сдает в камеру хранения.

После чего размеренным шагом он поднимается вверх по Дроттнинггатан и сворачивает на Трэдгордсгатан, где занимает пост напротив дома номер двенадцать, тщательно укрывшись за воротами, ведущими во двор Училища. Никого не видно. Трамвайчик со скрежетом скрывается за пригорком. На Лебедином пруду крякают утки. Светит солнце, тени укорачиваются. Домский собор бьет десять.

Но вот открывается дверь, и Карин Окерблюм выходит на резкий белесый свет. Она везет прогулочную коляску, Даг идет рядом, крепко держась за подлокотник. Затем показывается и та, что придерживала двери. Это Анна. Под светлым платьем вырисовывается огромный живот, на ногах белые ботинки. На голове ничего. Летнее пальто брошено в коляску. Маленькое общество сворачивает направо и медленно направляется к Лебединому пруду. Хенрика, который не спеша следует за ними по противоположному тротуару, скрытому от глаз глубокими тенями деревьев и домов, они не видят. Женщины останавливаются, и фру Карин сажает мальчика в коляску, он становится на колени лицом вперед и с довольной миной обозревает окрестности. Движение возобновляется. Фру Карин говорит что-то дочери, Анна, склонив голову на левое плечо, с улыбкой отвечает. Обе улыбаются, разговор, очевидно, шел о малыше.

Обойдя Лебединый пруд, они останавливаются перед рестораном «Флюстрет», только-только открывшим свое летнее кафе. Хенрик стоит по другую сторону пруда. Даг кормит уток. Анна дает ему кусочки хлеба из бумажного пакета. Фру Карин что-то говорит, Анна смеется. Он слышит ее смех, хотя и стоит далеко. Дует ветерок, он-то и доносит до Хенрика смех.

Анна вынимает из коляски свое пальто и книжку, наклонившись, завязывает шнурок на ботинке, поворачивается к сыну, что-то ему говорит и целует его. Потом выпрямляется, кивает фру Карин и неспешным шагом направляется к тенистому покою Городского сада. Хенрик идет следом.

Она устраивается на скамейке под сенью лип. По другую сторону гравиевой дорожки плещется фонтан, окруженный роскошными клумбами. Она тяжело садится, выгибает спину, убирает со лба волосы (ведь ветерок) и раскрывает книгу.

Хенрик прячется поблизости. Может, он невидимка, может, он здесь лишь мысленно, может, это сон. Он разглядывает ее: склоненная голова, темные ресницы, закинутая за спину коса, руки, держащие книгу, огромный живот, до чего громадный, ботинок, выглядывающий из-под юбки. Она переворачивает страницу, отрывается от книги, поднимает глаза, плещется фонтан, шелестят от ветра липы, жужжанье среди цветов, певчий дрозд упрямо повторяет одну и ту же мелодию, где-то вдалеке кричит паровозный свисток. Я здесь, совсем близко, ты не видишь меня? Она опускает книгу на скамейку, ладони тоже прижаты к скамейке. Ты не видишь меня? Нет. Да. Ее взгляд устремляется в его сторону, она увидела его, закрывает лицо руками, застывает в неподвижности.

Анна. Что тебе надо?

Хенрик. Просто внезапный порыв. Услышал, что ночью пойдет товарняк.

Анна. Что тебе надо?

Хенрик. Не знаю. Я хочу сказать, что я… (Замолкает.)

(Анна молчит.)

Хенрик. Я все время думаю о тебе и малыше. Невыносимо тоскую.

Анна. Я не вернусь, ни за что.

Хенрик. Знаю.

Анна. Никогда, что бы ты ни говорил.

Хенрик. Знаю.

Анна. Я чудовищно страдала. Чувствовала себя предательницей. Сейчас уже лучше. Не рви мне душу снова. У меня больше нет сил.

Хенрик. Тебе не надо возвращаться, Анна. Обещаю. Я написал протопресвитеру и принял предложение. Осенью мы переезжаем в Стокгольм.

Он замолкает и переводит взгляд на фонтан. Анна ждет. Оба взволнованы, их бьет внутренняя дрожь, но говорят они спокойно, спокойными голосами. Она сидит здесь, он там. На разных скамейках.

Анна. Что ты хотел сказать?

Хенрик (улыбаясь). Я не слишком талантливый мученик. Благих намерений недостаточно.

1 ... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Благие намерения - Ингмар Бергман бесплатно.

Оставить комментарий