— Сами вы, Леандр, свиноматка!
— Дрянь!
— Лицемерный рогатый пихряк!
— Ах ты… — Щёки мужчины налились густым румянцем, голова по-стариковски затряслась от гнева. — Ты вообще знаешь, кто я такой?! До недавнего времени я был председателем совета Управления Аппарата Цваргом! Да, я вышел на пенсию, но это не значит, что у меня не осталось связей, чтобы добиться того, чтобы тебе раз и навсегда запретили появляться на нашей планете! Да что Фабрис вообще нашёл в тебе?! Вот же хамка! Я звонил, чтобы договориться по-деловому…
— Я — хамка? А ничего, что вы назвали моих соотечественниц свиноматками? Позвольте полюбопытствовать, что же вы хотели мне предложить? Я так понимаю, взамен того, чтобы я бросила Фабриса?
— Взамен того, чтобы ты оставила его в покое! Поигрался мальчик, и ладно. Ты, беллеза, слишком много о себе возомнила. Он никогда не бросит жену и ребёнка! Я хотел предложить кредиты в спокойной обстановке, или что там тебе надо, у меня связи по всей Федерации, но вот теперь сомневаюсь. Или ты сейчас же извинишься за свои слова и мы перейдём к конструктивной торговле, или я сделаю звонок — и тебя уволят из СБЦ и аннулируют визу! Что выбираешь?
Цварг был настолько непробиваем в своей уверенности, что я брошусь за его деньгами, что я молча всплеснула руками. Деньги, деньги, деньги… понятно, что с количеством муассанитовых копей на Цварге эти ребята привыкли все проблемы, как говорится, «заливать кредитами»… Вот только я не привыкла. И уж тем более никогда в жизни не стану торговаться за отношения. Если Фабрис передумает и захочет меня бросить — пускай скажет это в лицо.
— Ну увольняйте. — Я пожала плечами.
Мужчина вскинулся и посмотрел на меня испытующе:
— Десять тысяч кредитов.
Я усмехнулась, но скорее грустно.
— Пятьдесят тысяч, — тем временем продолжил напирать Леандр Ламбе, искренне веря, что молчанием я просто набиваю себе цену.
— Триста тысяч! Это моё последнее слово!
Последнее — значит последнее.
— До свидания, господин Ламбе.
Вежливо попрощалась, сохраняя лицо, нажала на кнопку окончания связи и рухнула на стул позади.
Только сев, я отметила, как сильно у меня подрагивают руки от волнения. Какой бы смелой и независимой я ни пыталась казаться перед бывшим членом совета АУЦ, на душе скребли швархи и хотелось плакать.
«Подумаешь, потеряешь работу и визу на Цварг, ерунда какая. За эти полгода ты отложила приличную финансовую подушку. Проекты, безусловно, интересные, но и на Тур-Рине соревнования тебя всегда радовали, — успокаивающе буркнул внутренний голос. — Иди лучше займись заказами от старых клиентов, чтобы всегда было куда вернуться».
Несколько минут я дала себе, чтобы прийти в себя, затем потёрла лицо и решительно принялась собираться на тур-ринскую работу.
***
То ли я внутренне смирилась с увольнением, то ли просто уже решила, что всё равно рано или поздно при таких шепотках и пересудах сама уйду из СБЦ, но, когда через три дня коммуникатор показал входящий звонок с Цварга, я заранее была готова ко всему.
— Госпожа Медведева? — вежливо и немного неуверенно протянул знакомый голос секретаря с вопросительными нотками.
— Да, слушаю.
Я переключила канал в аудиорежим и вытерла руки о салфетку. Очередное тур-ринское казино попросило меня смазать петли в их хранилище, а так как заказов летом в принципе негусто (пик туристов, все стараются заказать техническое обслуживание сейфов и прочей техники ещё весной), я взялась.
— Подскажите, а вы не хотели бы прилететь к нам на Цварг и поучаствовать в шоу-программе праздника?
— Шоу-программе? — удивлённо переспросила я и стукнулась головой о потолок сейфа.
В казино их делали огромными — метра полтора в высоту, на два-три в глубину и ширину, чтобы забить фишками. Эти же сейфы одновременно служили и контейнерами для перевозки в багажных отсеках лайнеров, и сокращённо их называли «форты» от слова «фортификация» — большой укреплённый объект. Пользуясь малым ростом, я забиралась внутрь фортов и смазывала петли изнутри — так выходило значительно быстрее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да, двадцать пятого июля на Цварге большой праздник. В этот день вода в термальных горных озёрах самая тёплая, и на нашей планете принято отмечать Коралловый День с размахом…
— О, так на Цварге купаются? В озёрах? И коренные женщины тоже?
Удивление лишь нарастало. С менталитетом рогато-хвостатых мне казалось, что они цваргинь упаковывают не иначе как в купальники-скафандры.
— Э-э-э, ну на закрытых пляжах, да. — Цварг на том конце связи закашлялся и явно смутился. — Я вообще-то имею в виду, что отмечают только шоу, а купаются, как правило, в малолюдных местах.
— А-а-а, — протянула я разочарованно. Зимой на Зоннен так и не скаталась, а на Тур-Рине можно было плавать разве что в лужах от дождей с мокрым снегом. — Я-то думала, что там что-то вроде купаний будет, может, заплывов на скорость…
— Ну, вам-то как раз придётся.
— Простите?
Секретарь тяжело вздохнул, осознав, что я даже не слышала про их знаменитый Коралловый День.
— Понимаете, каждый год в этот день администрация планеты устраивает фокусы и прочие приятные активности, чтобы порадовать граждан. Часть времени программы ложится на наши плечи в том числе, это своего рода пиар Службы Безопасности Цварга и повышение рейтинга среди населения. Ежегодным седьмым номером программы у нас всегда шёл один и тот же фокус, но в этот раз возникли проблемы с исполнителем. Я просмотрел ваш договор, и тут сказано, что вы в принципе рассматриваете любые проекты, отлично вскрываете замки, а ещё ваш рост составляет сто пятьдесят девять сантиметров. Это правда?
Я помассировала виски, чувствуя, как начинает гудеть голова.
— Да, правда. Но я так и не поняла, что от меня требуется и при чем здесь мой рост.
— Ох, как же хорошо, что информация верна! — обрадовался секретарь.
Закралась мысль, что всё-таки Леандр Ламбе попросил максимально отстранить меня от всех дел, каких только возможно, и минимизировать прилёты на Цварг, но ввиду внезапной накладки им просто не к кому обратиться. Впрочем, даже если правда была другой, лежала она приблизительно в той же плоскости.
— Седьмой номер состоит в том, что мы запираем подростка-цварга в большом сейфе и сбрасываем последний в термальное озеро. Мальчик знаменит тем, что с лёгкостью вскрывает замок изнутри и всплывает под громкие аплодисменты. Сразу оговорюсь, на самом деле там даже и замка как такового нет, просто бутафория для эффекта. Госпожа Медведева, подскажите, а вы плавать умеете?
— Умею, — неохотно ответила, вспоминая уроки плавания в общественном бассейне, на которых настаивала мама ещё в детстве. — Я вас правильно поняла, вы ищете человека, которого запрёте в форте, бросите на дно, а он должен будет освободиться и всплыть?
— Простите… «форте»?
— Большом свинцовом сейфе.
— Э-э-э, ну, строго говоря, не человека, а цварга, но да. Но в вакууме и астероид за планету сойдёт… Гхм-м-м, то есть я хотел сказать, что сейчас мы не в той ситуации, чтобы выбирать. Освобождаться из сейфа, как утверждает бывший исполнитель, — плёвое дело. Это уже вошло в традицию празднования Кораллового Дня, номер анонсирован в программе, и народ ждет. Гонорар за проект имеет повышенный коэффициент за риск, но уверяю, никакого риска не будет.
— А что с мальчиком-то?
— Рога выросли, теперь не вмещается! Причём внезапно, — душераздирающе вздохнул секретарь СБЦ. — А на меня из АУЦ давят, просят подобрать хоть кого-то. Господин Мёрфи, начальник агентуры, запретил брать его сотрудников. Сказал, что теневые агенты ничего не умеют, а полевых нельзя светить, сами понимаете. У меня выбор небольшой, только из тех, кто работает на эмиссариат. Сейф же уже сделали, отлит, а среди тех, кто умеет общаться с замками, — по габаритам никто не проходит, катастрофа. Так вы согласны? — Он протянул с просящей ноткой. — Госпожа Медведева, мальчишка-фокусник Пьер Милько известен на весь Цварг, его крайне уважают. Если вы выступите с номером, то вас запомнят и будут восхищаться.
