Памфри вел их на запад, к морю. Ветер набирал силу, и ночь наполнилась гулом хлопающей материи, покрывавшей те части собора, где еще шли работы. Шарп уже видел собор, его громадную серую стену, отражающую огни фонарей соседних улиц.
— Мы рано,— забеспокоился лорд Памфри.
— Они уже здесь,— сказал Шарп.
— Может быть, нет.
— Они здесь. Ждут нас. Кстати, вы ничего мне не должны?
— Должен вам? — удивился Памфри.
— Сказать спасибо. Сколько там, в сумке, милорд? Тысяча восемьсот или тысяча пятьсот гиней?
Лорд Памфри бросил беглый взгляд на Харпера, как бы давая понять Шарпу, что вести подобные разговоры в присутствии сержанта не следует.
— Конечно тысяча пятьсот.— Лорд Памфри понизил голос.— Спасибо, что ничего не сказали в присутствии его превосходительства.
— Я могу сделать это завтра.
— Моя работа требует затрат, Шарп, больших затрат. У вас, вероятно, тоже есть расходы?
— Меня вы не втянете, милорд.
— Я просто делаю то,— сказал лорд Памфри, пытаясь сохранить ускользающее достоинство,— что и все остальные.
— Значит, в вашем мире все врут и все продажны?
— Это называется дипломатической службой.
— Слава Господу, что я — вор и убийца.
Дойдя до конца последней улочки, они поднялись по ступенькам к входу в собор, где их встретил порыв ветра. Памфри подошел к двери слева, толкнул ее, и она со скрипом открылась. Харпер, который шел следом за Шарпом, перекрестился и преклонил колени.
Колонны устремились вперед, туда, где на временном алтаре блестели огоньки. В боковых часовнях горело больше свечей, их пламя мигало на ветру, который разгуливал по огромному помещению. Шарп с винтовкой в руке прошел по нефу. Никого. Возле одной из колонн валялась брошенная метла.
— Если что пойдет не так,— сказал он,— падайте на пол.
— Значит, не убегать? — шутливо спросил лорд Памфри.
— Они уже окружили нас.
Шарп услышал шаги и, обернувшись, увидел двух мужчин в конце нефа. Потом услышал скрежет. Кто-то задвинул задвижки. Они были в ловушке.
— Боже милостивый…— проговорил лорд Памфри.
— Молитесь, чтобы он был на нашей стороне, милорд. Пэт, позади нас двое. Стерегут дверь.
— Я их видел, сэр.
Они дошли до пересечения трансепта с нефом. На временном алтаре горело еще больше свечей. Леса опутывали четыре высокие колонны и исчезали в казавшейся бездонной темноте недостроенного купола. Памфри направился к ступеням, ведущим в крипту, но Шарп остановил его.
— Подождите, милорд,— сказал он и подошел к двери во временной стене, построенной на месте будущего святилища. Дверь была заперта. На внутренней стороне не оказалось ни засовов, ни замка, ни отверстия для ключа. Это означало, что дверь заперта снаружи, и Шарп выругался. Он ошибся. Он думал, что дверь запирается на засов изнутри, но во время обследования собора с лордом Памфри не проверил. Теперь путь отступления был отрезан.
— В чем дело? — спросил лорд Памфри.
— Нам нужен другой выход.
Он посмотрел вверх, на переплетенные тени лесов, и вспомнил, что там есть окна.
— Когда выйдем, лезем вверх по лестницам.
— Все будет хорошо,— нервно выговорил лорд Памфри.
— Если нет,— сказал Шарп,— то лезем по лестницам.
— Они не посмеют напасть на дипломата,— настаивал лорд Памфри звенящим шепотом.
— За полторы тысячи я напал бы на самого короля,— усмехнулся Шарп и пошел вниз, в крипту.
В большой круглой палате горели свечи. Спустившись почти до конца, стрелок присел на корточки. Оттянул кремень, и легкий звук вернулся эхом. Справа от себя он увидел второй пролет лестницы и три прохода. Шарп спустился еще на ступеньку вниз, чтобы видеть два оставшихся слева. Никого не было, но на полу горела дюжина свечей. Они образовывали широкий круг, и в них было что-то зловещее, как будто здесь готовился какой-то варварский ритуал. Стены были из голого камня, а потолок представлял собой неглубокий каменный купол. Никаких украшений. Пустая и холодная палата напоминала пещеру. Впрочем, гробницу ведь и высекли в скале, на которой основали Кадис.
— Будь начеку, Пэт,— тихо сказал Шарп, и голос вернулся, пройдя через широкую камеру.
— Я начеку, сэр,— ответил Харпер.
Боковым зрением Шарп заметил какое-то движение. Что-то белое мелькнуло и упало на каменный пол. Он развернулся, поднял винтовку и увидел пакет, брошенный из дальнего коридора. Пакет скользнул по камню. Вызванное им эхо стихло, когда пакет остановился практически в центре круга из свечей.
— Письма,— прозвучал голос Монсени из одного из дальних коридоров,— и добрый вечер, милорд.
Памфри молчал. Шарп следил за темными коридорами, но определить, из какого доносится голос Монсени, было невозможно. Эхо скрывало звук и не давало возможность обнаружить его источник.
— Положите золото, милорд,— сказал священник,— забирайте письма, и наша сделка завершена.
Памфри дернулся, собираясь подчиниться, но Шарп остановил его прикладом винтовки.
— Мы должны взглянуть на письма.— Он уже заметил, что пакет перевязан веревкой.
— Проверьте письма, потом оставьте золото.
Шарп все еще не мог понять, где находится священник. Ему показалось, что пакет бросили из коридора, который ближе к другой лестнице, однако чутье подсказывало — Монсени в другой палате. Палат пять. В которой?
Священник хотел, чтобы Памфри со своими людьми оказался в центре комнаты, окруженной со всех сторон. Как крысы в бочке, подумал Шарп.
— Вы знаете, что делать,— тихо сказал он — Пэт, возьми его светлость за руку. Когда мы пойдем, то пойдем быстро.
Он знал, что Харпер все сделает правильно, опасался лишь, что лорд Памфри может растеряться. Сейчас важно было держаться подальше от писем, потому что они лежали на освещенном месте. Может быть, Монсени и не хочет убивать, но ему очень нужно золото, и, если придется, он пойдет на убийство. Полторы тысячи гиней — целое состояние. На эти деньги можно построить фрегат, купить дворец, подкупить армию адвокатов.
— Сначала пойдем медленно,— сказал он очень тихо,— потом быстро.
Он встал, спустился на последнюю ступеньку, делая вид, будто ведет друзей к пакету в центре комнаты. И рванул влево к ближайшему коридору, в котором под каменной аркой стоял дюжий мужчина. Тот очень удивился, увидев Шарпа. В руках он держал мушкет, однако стрелять был явно не готов. Здоровяк все еще изумленно смотрел на Шарпа, когда тот ударил его прикладом. Жестокий удар пришелся в челюсть. Шарп схватил мушкет левой рукой и дернул к себе. Незнакомец попытался ударить Шарпа, но подоспевший Харпер врезал ему по черепу прикладом. Здоровяк рухнул как подкошенный.
— Следи за ним, Пэт,— сказал Шарп и пошел в глубь камеры, где коридор связывал отдельные гробницы.
В тусклом свете шевельнулась тень, и Шарп оттянул кремень винтовки. Тень пропала.
— Милорд! — резко крикнул Монсени из темноты.
— Закрой рот, священник! — заорал Шарп.
— Что мне делать с этим мерзавцем? — спросил Харпер.
— Вышвырни его, Пэт.
— Положите золото! — подал голос Монсени.
Теперь он был уже не так спокоен. Все шло не по его
плану.
— Я должен увидеть письма! — крикнул лорд Памфри высоким голосом.
— Вы можете взглянуть на письма. Выходите, милорд. Выходите все! Возьмите золото, выходите и посмотрите письма.
Харпер вытолкнул оглушенного здоровяка на свет. Тот пошатнулся и побежал через камеру в один из дальних коридоров. Шарп опустился на корточки возле Памфри.
— Не двигайтесь, милорд,— сказал Шарп.— Пэт, дымовые бомбы.
— Что вы делаете? — встревожился Памфри.
— Добываю вам письма.
Капитан отложил винтовку и взвел захваченный мушкет.
— Милорд! — позвал Монсени.
— Я здесь!
— Поторопитесь, милорд!
— Скажите, пусть покажется первым,— шепнул Шарп.
— Покажитесь! — крикнул лорд Памфри.
Шарп двинулся назад в темный коридор, который шел по внешнему краю палат. Все тихо. Он услышал, как чиркнул кремень трутницы, увидел искры и огонек на запальном шнуре первой дымовой бомбы.
— Письма нужны вам, милорд,— крикнул Монсени,— так возьмите их!
Загорелись второй, третий и четвертый шнуры.
Огненные черви забрались в проколотые бомбы, но ничего не происходило. Харпер отступил от них, как будто боялся взрыва.
— Хотите, чтобы я вышел и забрал золото? — прокричал Монсени, и его голос раскатился по крипте и зазвенел, усиленный эхом.
— Почему бы и нет? — ответил Шарп.
Ответа не было.
Из бомб пошел дым, сначала редкий; неожиданно одна из них засвистела, и из дырок повалил густой дым. Шарп поднял бомбу, чувствуя тепло сквозь оболочку из папье-маше.
— Милорд! — сердито крикнул Монсени.
