Элира слабо выдохнула от облегчения, храня нейтральное выражение лица и обе руки на виду. По крайней мере, он кажется собирается задать вопросы, прежде чем стрелять. Она пожала плечами и неудачно изобразив веселье и тщательно подобрала слова.
— Я думаю, мы только что сэкономили на комиссии, — начала она.
Айсенхольм, Сеферис Секундус 103.993.М41
— Очень будоражащий вечер, — сказала Кейра, изобразив зевание. В ложе Конклава свет был тусклым, вокруг низких стеклянных столов были собраны комфортные кресла в группы для общения, большинство самоназванных философов давно уже ушли. — Я думаю время идти спать.
— Я только что подумал тоже самое, — сказал Адрин, с явным удовольствием покачивая своим стаканом с хорошо выдержанным амасеком и заинтересованно глядя на нее из под оправы.
Подавив желание свернуть ему шею за его самонадеянность, Кейра легко улыбнулась в ответ и потянулась за своим напитком. Что поделать с мужчинами, подумала она раздраженно. Внезапно, кажется, любой познакомившийся с ней мужчина возжелал с ней согрешить. По крайней мере Данулд был честен по этому поводу и извинился за свою слабость. И если Мордехай действительно лелеял похотливые мысли, ее воображение рисовало чистую привязанность, вопреки рациональной части разума, который находил эту мысль смешной, то он, по крайней мере, держал их при себе.
Рассматривая отдаленную возможность зажечь внизу живота это забавное, порхающее ощущение, ее кожу покалывало в ожидании ласки. Ее рот внезапно пересох, и он с благодарностью хлебнула мягкий алкогольный напиток. Хотя она знала, что трогать друг друга было грехом, она не знала всех деталей и спрятавшись под оплотом откровенности Искупителей, она никогда и не думала спрашивать.
Возможно, когда вернется Элира, она спросит у ней совета. У псайкерши была близость с мужчиной, пусть даже с Инквизитором и все знали, что инквизиторы — руки Императора и, следовательно, они не могли согрешить. Так что может это означало, что если Его настоящие, набожные слуги потакали себе в этом, то может быть это и вовсе не было грехом. Это не было, если ты был женат, она знала это, по крайней мере так заявляла Экклезиархия, хотя, когда большинство из них приняли печально слабую доктрину Святого Гнева, она не была уверенна, насколько сильно она теперь могла доверять им в других моральных вопросах.
— Тогда я не могу вас больше задерживать, — легко ответила она с мстительным удовлетворением, отметив вспышку разочарования на его лице.
— Вы внимательны как всегда, миледи, — сказал Адрин, делая еще глоток амасека. Он взглянул на мастерски сделанный золотой хронограф на цепочки, вокруг шеи и задумчиво кивнул. — Особенно, я боюсь, уже глубокая ночь, чтоб с нетерпением ждать следующего дня.
— Мой дорогой Адрин, — сказала Кейра, решив притвориться, что заглотила приманку. — я начинаю думать, что вы живете просто ради удовольствия.
— Хотел бы я, чтоб так и было, — сказал Адрин, позволив немного упасть пижонской маске. — но в некоторых вопросах, я могу вам уверить, я чрезвычайно серьезен.
— Вы определенно были таким сегодня, во время беседы, — сказала Кейра.
К ее удивлению, он энергично выступал и жестикулировал, красноречиво утверждая, что псайкеры в большинстве и в частности не санкционированные, сами по себе представляют огромную угрозу стабильности Империума. Частично из-за чернокнижия и частично из-за того, что в дальнейшем нельзя было им доверять, как несостоявшимся еретикам, она приняла более либеральную точку зрения, требуя большей толерантности к затронутым варпом, несмотря на пепельный вкус на языке от таких богохульных слов.
— Она прошла превосходно, не так ли? — вежливо ответил Адрин. — Хотя, я должен признать, я был немного удивлен пылкостью ваших аргументов, мне кажется, в них больше было страсти, чем логики.
— Возможно, — согласилась Кейра, задумчиво потягивая напиток. — но очень легко обвинить человека в одержимости, когда ты их не понимаешь.
По крайней мере об этом она говорила исходя из своего опыта, слишком много ее старых взглядов Искупителя изменились до неузнаваемости от понимания огромной, более разнообразной галактики, о существовании которой она даже и не мечтала, пока жила на нижней стороне Амбулона. Несмотря на это, она сказала себе, что сила ее веры до сих пор не уменьшилась и ее базовые верования остались неизменными, даже когда ее опыт разрушил несколько второстепенных убеждений.
— Я слышал утверждение, что псайкеры на самом деле вовсе и не люди, — любезно добавил Адрин. — просто вместилища варпа, гуляющие среди нас.
— Это скорее доказывает мою точку зрения, — без сомнений ответила Кейра. — Никто из них не просил, чтоб их затронули эмпирии.
Она обдуманно использовала этот архаичный термин, помня свою позицию студентки метафизическое поэзии и помня, что еретики часто используют термины, чтоб дистанцироваться от правды о том, что они на самом деле обсуждают: сущность Хаоса саму по себе.
— Должно быть какое-то полезное использование, чем просто выслеживать их и рассматривать как порождений демонов.
— Простая позиция для дебатов, — сказал Адрин, очевидно забыв свое намерение уйти. — но я держу пари, что вы бы вели себя по-другому, если бы на самом деле столкнулись с настоящим колдуном.
— Вы бы проиграли, — парировала Кейра, позволив, чтоб усталость и баловство алкоголем показали, как будто она неосторожно ослабила защиту. — Я уже встречалась с одним. Был слуга одной из моих тетушек, который был одарен тренировать животных. Все знали, что он немного простоват, но он был добросердечным парнем и любое существо, с которым у вас были проблемы, вы могли показать ему. Он ласкал и разговаривал с ним и у вас больше никогда не возникало таких проблем в дальнейшем.
— Это достаточно знакомая история, — сказал Адрин. — и редко заканчивается хорошо.
— Это так, — ответила Кейра. — Когда мне было двенадцать, однажды утром за ним пришли, целое отделение арбитров и несколько лакеев Инквизиции. Они избили его до полусмерти, швырнули его в шаттл и забрали, один Император знает куда. Он все время кричал, просто умолял оставить его в покое. Затем они сожгли его коттедж и расстреляли каждое животное, к которому он когда-либо прикасался.
Она сглотнула, как будто бы сдерживая слезы.
— Они убили даже моего пони. Я никогда не прощу их за то, что они сделали с Мордехаем.
В каком-то из уголков ее сознания она задумалась, почему она выбрала это конкретное имя, а затем отпустила эту мысль. Ей в спешке нужно было выбрать, и она просто ляпнула первое, пришедшее на ум. Зная, что он возможно слушает, она почувствовала еще одну приятную волну внизу живота и силой заставила себя вернуться к текущей задаче.
— Понимаю. — Адрин спокойно взирал на нее, оценивая. Кейра знала этот взгляд. Она была уверенна, что зацепила его. Он проглотил наживку. Затем он встал и предложил ей руку. — Возможно я должен принести свои извинения, за сомнения в ваших словах и за то, что заставил вас оживить неприятные воспоминания.
— Это было очень давно, — сказала Кейра, как бы пытаясь восстановить самообладание. Адрин кивнул. — Тем не менее, возможно вы позволите мне исправить положение. Если вы позволите мне сопровождать вас завтрашним вечером, я уверен вы найдете его более чем полезным.
— Еще одна группа обсуждений? — спросила Кейра, позволив проводить себя к лобби.
Адрин отрицательно покачал головой.
— Намного более волнующая встреча в моей нижней резиденции. — Он жестом указал на пол. — Довольно утомительно, я знаю, но я вынужден тратить некоторое время на работяг, если собираюсь сохранить свои владения.
— Правда? — Кейра улыбнулась, как будто идея была привлекательной. — Я никогда не была в Горгонид. И я уверенна, что найду это увлекательным.
— Уверен, что так и будет, — сказал Адрин, маска бессодержательности опустилась на его лицо.
Тамбл, шахта Горгонид, Сеферис Секундус 103.993.М41
Выход вентиляционной шахты был окружен ветхими строениями, вокруг которых суетилось удивительное количество людей. Привыкший к рассеянному свету города, Дрейк нашел свет люминаторов со столбов на переферии ярким и резким, но в тоже время он был за это благодарен. Это означало, что он отчетливо видел все, что там происходило, в тоже время, как смотрящие прямо на него часовые, видели не более чем темноту и силуэты окружающих шлаковых куч. Он нашел место с хорошим обзором и медленно продолжил свой путь на вершину на дальней стороне. Он залег прямо позади гребня, высовывалась только его голова, ее линии превосходно размывались краями его шляпы.
— Я на позиции, — тихо говоря, рапортовал он.
