— А вот в этом ты ошибаешься, — сказал Меркушев.
Все недоумённо посмотрели на него, спокойно снимающего рыбу с гриля.
— Один самолёт пропал в нашем воздушном пространстве.
— Что?? — почти выкрикнули Олег с Алексеем.
— Над областью проходил воздушный коридор, — стал объяснять Меркушев, — по нему, в момент переноса шёл шведский аэробус рейса Стокгольм-Катар. Он должен был аварийно сесть в нашем аэропорту, как сделали экипажи других самолётов, но он просто пропал. Где он неизвестно, но в СССР его точно нет.
— Откуда ты это знаешь? — выдохнул Алексей.
— Вчера вечером с Мирошниченко ездили на совещание к Червоненко и Пилипко. Решали, как быть с нашими современниками, если найдём их. Такие вот дела. Об этом ещё с двадцать второго известно было – связь с А-320 прервалась в момент переноса.
Николая передёрнуло.
— Вот так-то. Решили не разглашать. Только сейчас, когда всё более-менее утряслось, до пропавшего самолёта руки дошли. Политика, бл…. Пардон, — он слегка поклонился в сторону женщин.
— Так, — Алексей взял бутылку, встряхнул, заглянул в горлышко, — ещё на раз хватит. Давайте пока решать проблемы по мере их поступления, — он поставил полупустую тару на траву, — за то, что мы здесь!
К тому времени Николай, за разговором, уже успел снять с мангала фаршированную рыбу и выложить её на пластиковый поднос.
— Оригинально, — сказала Маша, попробовав блюдо таиландской кухни, — очень необычный вкус. Вы отлично готовите, Николай.
Николай даже не ожидал такого комплимента. Видимо, переговорив с его дочерью, жена Мишина решила, как минимум, сменить холодно-равнодушное к нему отношение на более-менее доброжелательное. Что внушало некоторые надежды – хотя Мишин особо не прислушивался к мнению дражайшей супруги по рабочим моментам, Николаю было известно, что ранее она всячески пыталась ограничить их контакты по всяким разным поводам и даже без оных. Во избежание плохого влияния "бабника и гуляки" на добродетельного мужа. Такая вот полиция нравов в домашнем исполнении.
— Что ты так задумался? — опустошив стакан, спросил Олег Мишина, — ну приземлился где-то там аэробус, нам-то, что с того?
— Как минимум, исчезла наша монополия на комплексное знание будущего.
— Да что могут рассказать эти пассажиры? Кто из них в курсе, например, технологий производства атомной бомбы, компьютеров, да хотя бы, — он постарался не засмеяться, — всяких женских прибамбасов? Ну, понятно о чём я?
— Олежек, ты уже достаточно выпил, — голосом ласковой змейки проворковала Вероника, — тебе хватит.
— Да, уже ничего не осталось, — опрометчиво отмахнулся жених, Вероника нахмурилась, — кто там летает, из Стокгольма в Катар и обратно? Туристы, да пенсионеры! Да они в жисть ничего толкового не вспомнят из послевоенной истории!
— Не совсем, — Алексей потрошил рыбную тушку, — во-первых, существуют разные способы активации воспоминаний, начиная от таких, — он оторвал рыбную боковину, — до более мягких и гуманных. Во-вторых, с чего ты решил, что там одни тупари летают? То, что они смогли заплатить за авиабилет, вовсе не синоним их скромного умственного развития. Там могут быть вполне себе специалисты, в чём-нибудь несекретном – от нефтегаза до биохимии. Не из Швеции, так из Германии. Да, — он покачал головой, — граждане немецкоподданные очень даже согласятся помочь фатерлянду, по максимуму своих сил. Для этого им даже школьного образования хватит.
— Там оно такое продвинутое? — удивилась Вероника.
— Было, по крайней мере, лет двадцать назад. Классическая школа плюс немецкая добросовестность даёт отличные результаты.
— То-то они быстро восточные немцы в ФРГ рванули, отличники, — Николай не смог удержаться от реплики. Вспомнил одних своих дальних родственников, у которых гостил пару лет назад, — если они такие умные, что же они такие бедные? Что при совке были, что сейчас – с западными землями не сравнить.
— Не повезло чувакам, — Алексей аккуратно доел рыбу. Вкус, действительно был необычный, "фьюжн"-вкус. — Дорога, по которой они добросовестно шли, под нашим руководством, соглашусь, привела в тупик. Всё отличие "осси" от "весси", в том, что они из своего тупика решили перебраться в западный.
— Почему в тупик? — спросила Маша. Разговор всё дальше уходил в сторону, — Запад ведь успешно развивается, в отличие от нас и России.
— Потому что там лучше кормят и жизнь красивше. Ну и родственники живут. А насчёт "успешно", — Алексей вытер руки бумажной салфеткой, — то это уже закончилось. Вот в Штатах ипотечный кризис вдруг нарисовался, банки лопаются, Европу затрясло, в Японии уже пятнадцать лет промышленный спад. Нефтяные цены в поднебесье загнали. Не может так долго продолжаться, нельзя жить взаймы, как Штаты, годами и десятилетиями. Пришла пора отдавать долги, а отдавать-то нечем! Даже стрелки не на кого перевести! Союз уже раздерибанили и проели, а других конкурентов у западной цивилизации нет! Нет повода для внеэкономического решения возникших проблем, а по-другому из кризисов мы, белые люди, выходить не умеем.
— Хочешь сказать, что там, — Николай указал пальцем себе за спину, в сторону леса, — дело до войны может дойти?
— Дойти может до чего угодно, — Алексея несло, он вдруг ощутил неимоверную потребность высказаться. Вино повлияло или что-то другое, — об этом стоить подумать потом, а сейчас – все варианты возможны. От распада современной экономики и глобального хаоса до новой мировой войны. Невозможно только одно – чтобы всё осталось, как было последние двадцать лет. Может быть, — он на мгновение задумался, — все, что с нами случилось, именно с этим и связанно.
— Да! — пришедшая в голову мысль казалась настолько безумной, что вполне тянула на возможное воплощение в реальность, — может быть, мы сюда попали не просто так, а с некой целью! Ретроактивное воздействие, так, вроде, у Азимова, это называлось! Мы должны предотвратить грядущий в нашем варианте развития крах цивилизации! Всё должно пойти совсем по-другому!
— И эти люди запрещают мне помогать СССР! — сказал Олег, перешепнувшись с невестой. Вероника высвободила его руку и внимательно смотрела на Алексея. Губы её слегка подрагивали.
— Да помогай ты, кто тебе запрещает, — запал прошёл, Алексей благодушно махнул рукой, — только нам не во вред. Мы же с тобой об этом уже не раз говорили.
— Что-то не так? — Николай встревоженно смотрел на дочь. Он сидел напротив и не мог не заметить такого изменения настроения Вероники.
— Будущее отбрасывает свою тень, — ей явно не хватало слов, Вероника сжимала и разжимала прижатые к груди кулачки, не обращая внимания на удивлённые взгляды, — нельзя предотвратить случившегося, если… если только не пройти через… через отражение того что случится… а это значит… значит…
— Ну и что это значит? — как можно спокойнее спросил Алексей, но что-то тёмное уже заворочалось в его груди, царапаясь и требуя выйти на волю, — что случится-то?
— Это значит, — Вероника сглотнула, не отрываясь от глаз Мишина, как будто загипнотизированная, — здесь будет война… Нет! — она бросилась на шею Олега и глухо, сквозь зубы, заревела.
Все ошарашенно замолчали, поражённые такой реакцией. Дети даже перестали играть и удивленно смотрели на взрослых. Олег, аккуратно поднялся, придерживая невесту за плечи, и повёл её в сторону джипа. Маша внимательно смотрела им вслед, Николай дернулся, было пойти, но, привстав, как-то обречённо вернулся на место.
— Ну, война здесь и так была, — выдавил из себя Меркушев, разлив потеплевший остаток вина по стаканам, — почти через год тому как.
— Почти, — Алексей не без труда загнал непрошеного советчика обратно в глубины подсознания, вытер тыльной стороной ладони холодный пот со лба, — я вообще-то думал, что с нашим присутствием всякие войны сами собой прекратятся.
— С какого бодуна это случится?
— Ну, у нас самая сильная армия на Земле… — эту мысль Николай ему не дал развить.
— Вот только не надо, про армию! Если б ты прослужил, то такой штатской дури не сказал бы.
Алексей удивлённо посмотрел на Меркушева. Тот, бросив взгляд в сторону джипа, стал терпеливо объяснять.
— Во-первых, как таковой армии у нас сейчас просто нет. Есть кадрированные части со штатом в лучшем случае двадцать процентов от частей постоянной готовности, которых у нас тоже нет. Есть очень много вооружения и боеприпасов на складах, непонятно в каком количестве и состоянии. Но самое главное – у нас нет нормального кадрового офицерского состава с боевым опытом. Ты в курсе, что последние годы у нас даже учений с боевым оружием не было? Потому что постоянно кого-то насмерть подстреливали, отчётность в Киеве портили!
— Слушай, а как же все военные училища? Там ведь знают, как воевать надо.
— В теории! Да, некоторые преподаватели прошли Афган, но, согласись, одно дело духов по горам гонять двадцать лет назад, а воевать как армия против армии – это, как говорят в Одессе, совсем другая разница! Теоретически мы всех порвём как Тузик грелку – что вермахт, что Красную Армию. А как оно до дела дойдёт, неизвестно.
