– …вернулась только вчера из командировки в Зону. Трагические события, произошедшие со съемочной группой, не позволили выпустить передачу в обычном формате. Сегодня мы показываем короткий репортаж, сделанный по горячим следам.
После короткой паузы послышался чуточку взволнованный, мягкий женский голос:
– Я приветствую всех зрителей канала. В эфире Дора Гонтанова…
Нэд вздрогнул, взгляд скакнул вверх, прикипел к экрану. Дора. С нездоровым блеском глаз, излишне четким, резким голосом, осунувшаяся, но живая и здоровая, сейчас смотрела на него из телевизора.
– …Мы понесли невосполнимую утрату. На съемках в Дологоне при нападении боевиков погибли руководитель проекта Тим Дован и оператор Рэм Кларжин. Они сгорели в машине… – Голос дрогнул, Дора сглотнула, неимоверным усилием воли удержала готовые пролиться слезы и вскинула голову. – Они до конца выполнили свой долг журналистов, пытаясь донести правду о беззаконии в Зоне…
Она говорила, сжато и четко пересказывая события, умудряясь укладывать подробности в короткие фразы. Но за чередой правильных слов и грамотно построенных предложений ясно проступала бурлившая в ней ярость и горечь. Изгиб брови, строгий прищур глаз, нервное движение шеи выдавали переполнявшие ее эмоции. Она как бы заново переживала гибель своих друзей, перед мысленным взором вновь стояли развороченный «днапр» и объятая огнем фигура Рэма.
– Убийство мирных журналистов лишний раз доказывает, что в Зоне творится настоящий беспредел, который некоторые западные специалисты называют инстинктивным способом выживания в агрессивном обществе. Что это за общество, я узнала на себе. И только случай помог избежать участи моих друзей…
Нэд вдруг испугался, что она, охваченная эмоциями, упомянет о нем и назовет имя.
– Гибель журналистов целиком на совести бандитов, хозяйничающих в Зоне. Мои друзья приложили много сил, чтобы ситуация там изменилась к лучшему. Но их больше нет. И теперь я – Дора Гонтанова – продолжу дело Рэма Дована и Тима Кларжина и сделаю все, что в моих силах, чтобы когда-нибудь боевики понесли заслуженное наказание.
Нэд поморщился. Неуемная храбрость девчонки вызывала раздражение.
«Вот глупая. Мало ей одного вояжа в Зону. С кем теперь полезет в логово зверя?.. Неужели некому остановить убитую горем девчонку? – Нэд недовольно скривил губы. – Что она продолжит?.. Говорить о Зоне, показывать результаты издевательств и расстрелов?.. Лезть на рожон, подставляя голову под пули… Какой смысл, бандиты и так рассылают кассеты с пытками по всему свету. И не надо никуда ездить. Да и что нового она может рассказать. Все и так знают, какая там обстановка. Вряд ли новые изобличения изменят что-либо в политике государства. Если момент покончить с Зоной не настал, его никакими силами не приблизить».
Нэд прервал нить размышлений, в очередной раз удивившись способности мозга выдавать подобные перлы. Потом вспомнил о решении не принимать странности близко к сердцу.
Одно хорошо – Дора о нем не сказала ни слова. Видимо, понимает, что может только навредить ему.
Он оторвал взгляд от телевизора, глотнул пива, бросил в рот очередную порцию креветок. Хоть одна хорошая новость. Раз Дора жива и здорова, значит, караван подобрал их. Девчонка уже в Дамасе, и Мечислав, видимо, тоже.
Что-то ныло в душе с тех пор, как он бежал с Седым, оставив их на хуторе. Вины его не было, но совесть давила, не отпускала. Пусть армейцы шли, пусть помочь один не мог, но там, в старом доме, остался раненый человек. И молодая девушка, ставшая его, Нэда, любовницей. Поверила, пришла к нему, а он удрал…
Теперь на душе легче – друзья в безопасности. Хоть что-то доброе за последнее время.
Влад вошел в номер, когда Нэд паковал нехитрый скарб.
– Собираешься? Куда, если не секрет?
– На юг, наверное.
Нэд бросил в большую сумку пакет с полотенцем и сменой белья. Потом положил второй пакет – с брюками, майкой и легкой курткой. Достал из-под кровати длинный сверток. Развязал узел, вытащил автомат – вычищенный и смазанный АКМС, – потом четыре пустых магазина и десять пачек патронов.
– С таким грузом за линию наркома не пропустят.
Нэд вскинул голову, вопросительно глянул на Влада. Тот сел на стул, закинул ногу за ногу.
– Ребят из Зоны терпят в приграничных районах, разрешают даже жить. Под присмотром полиции, понятно. Но дальше Горева никого не пускают. На всех трассах, железных дорогах досмотровые пункты. Проверка документов, проверка вещей, проверка по базам данных. Выяснят, что из Зоны, – завернут обратно. И проводят до границы. Да еще внесут в черный список.
– А при чем здесь линия и нарком?
– Да, – Влад усмехнулся, – когда стало ясно, что в Зоне власть у бандитов, первый начальник службы безопасности внес предложение создать фильтрационные пункты. Тогда министерств не было, были наркоматы. Ну, по примеру довоенных времен. С тех пор так и называют.
– Ясно. Но я не бандит.
– А документы? В твоей писульке сказано, что ты из Кахова. Все. Бандит ты или нет, никого не колышет.
Нэд тщательно упаковал автомат, магазины и патроны, положил в сумку. Сверху пристроил разгрузку и несколько пачек пистолетных патронов. В дальнем углу сумки спрятал завернутый в толстый целлофан пакет с частью денег. Вторую часть положил в поясной кошелек с множеством карманов.
– Нужны новые документы.
– Есть одна контора. Клепает вполне нормальные бумаги. За Горев с ними проходят спокойно. Но стоит это дело недешево. Минимум – штука баксов. Если по блату. А так – две.
– Сойдет. С документами на новом месте можно устроиться на работу. Деньги – дело наживное. Скажи, – вдруг спросил он, – ведь за ту линию из Зоны проходят свободно? Я точно знаю, что Виконт бывал там, и не один раз.
Влад развел руками.
– Ну, ты сказал! Главари такие связи имеют, даже в правительстве Ламакеи. Что им линии. Это для обычных бандитов дальше Горева нет прохода. Ладно. Хрен с ними, с линиями. Я зачем зашел. Завтра вечером мы уезжаем.
– Ты же говорил, дней шесть будете.
– Ситуация изменилась. Слышал, в форпосте взяли несколько человек. Они были связаны с Ролкой. Обеспечивали свободный проход через Баюрские ворота. Это новая трасса доставки из Ламакеи в Зону. Ролка хотел организовать поток и завладеть всей сетью перевозок.
– Это я знаю.
– Вот. Прошли только три каравана. Четвертый маневренная группа перехватила. А пятый завернули у самой границы, когда узнали об аресте. Сейчас в Ловшане все на ушах стоят. На очереди три каравана, а трасса перекрыта. Ищут обходные пути. А где их найдешь, если Баюрские ворота шириной всего полсотни километров.
Нэд убрал сумку в шкаф, вытащил из ящика кобуру, потом пистолет – небольшой «Вальтер РР» [24] . Проверил обойму, вставил обратно и загнал патрон в патронник. Сунул оружие в кобуру и положил на тумбочку. Рядом лег нож в потертых ножнах.
– И теперь ваша очередь попробовать Баюрские ворота на зуб?
Влад покрутил в руках расческу, выполненную в виде выкидного ножа, попробовал открыть.
– За то, что мы доставим груз до Баюра, нам обещано по три куска! И половина до выезда. Деньги наши, даже если запоремся.
– А охрана?
– Это забота заказчика. А заказчики – Хмель и Ролка. У них в Ловшане не менее пятидесяти человек сидят. С этим порядок.
– Три тысячи. – Нэд покачал головой. – Неплохо. Хватит на гроб, памятник, да еще на тризну останется.
– Типун тебе на язык! – Влад встал. – Я тебе дело предлагаю, а ты каркаешь, как ворона.
– Извини, не хотел испортить настроение. Просто думаю, сколько у вас шансов пройти.
– Не в первый раз. С такой охраной, да еще в новом месте – проскочим. Слушай, – Влад сглотнул, – у тебя попить нет ничего? Что-то в горле пересохло.
– Есть газировка, пиво. Под морозильником стоят.
– Давай пиво.
Нэд ушел на кухню, вернулся с двумя бутылкам пива. Одну протянул Владу. Тот сделал два больших глотка, опустошив бутылку наполовину, довольно фыркнул и вытер рот ладонью.
– Другое дело. Ну так что, идешь с нами? Вакансии еще есть, мы набрали двенадцать человек.
– Где остальных возьмете?
– На месте. В Ловшане отираются без дела десятка два водил. Я же говорил, там три каравана встали. Смотри, потом время уйдет. Мы с Борисом тебя знаем, другие дадут от ворот поворот.
– Я хочу уехать на юг. В Несташин или еще куда. Там водилы нужны.
Влад со стуком поставил пустую бутылку на пол, вопросительно глянул на Нэда. Тот принес еще две.
– Жарко что-то. А водой не напьешься, лопнуть можно. Водителем, говоришь?.. Возьмут, почему нет. Но… Насколько я тебя знаю, ты не любитель мирной жизни. Мне Седой рассказал, как вы дрались на хуторе и в поселке. Не знаю, каким водилой ты был у Виконта, но думаю, кроме баранки, ты и автомат держал.
Влад говорил осторожно – лезть в чужие дела считалось недопустимым, иногда длинный язык был причиной нешуточных разборок.
