потребности её тела были также невыносимо сильны, как и мои.
Голову до сих пор ведёт, стоит вспомнить, как Арина целовала меня, как прижималась, как ласкала, и это сладостное желание, которое она испытывает ко мне, родилось не вчера, а много месяцев назад. Ничего не меняется, она по-настоящему меня хочет. А я – люблю её. Пора уже себе в этом признаться. Мне хочется наполнить её дни радостью, а ночи – удовольствием, изничтожить её врагов и уберечь от ошибок, и эти желания немного меня пугают. С обречённостью признаюсь самому себе, что в тридцать два после недолгих романов и несерьёзных связей, я попался на крючок девчонке. Сумевшей за короткий период времени влюбить в себя, предать и сохранить новую жизнь, которую мы сотворили вместе.
Утром спустился вниз, даже думал кофе для Бэмби сварить и в постель принести, а там мать меня перехватила. Она, оказывается, накануне уже поздно стучалась ко мне в комнату, чтобы поговорить о внучке, но я не появился. Понять где я и с кем труда для неё не составило. Тут она мне всё и высказала, что незачем Ане голову морочить, если я с Ариной. Или Арине, если у меня есть договорённость о браке с другой. Мама спала и видела наследников и меня с кольцом на пальце. По её словам возраст у меня уже самое то, чтобы ковать ячейку общества. Пока я пытался мягко ей объяснить, что её Никита Сергеевич и его брат могут спать и видеть слияние наших двух семей, только никаких предложений с моей стороны не было, да и в целом моя жизнь не её личное дело, нарисовалась Арина. Ещё и упомянула, что с Анной знакома, чуть ли не благословила наши отношения перед удивлённой до невозможности мамой.
Не знаю, что конкретно услышала Арина, но явно сделала свои выводы. Об этих выводах нам ещё предстоит поговорить.
Телефон в кармане вибрирует, это Рома, и я встаю, извинившись перед всеми, чтобы отойти для разговора. Я даже рад выглянуть на веранду и глотнуть свежего воздуха. Выясняется, что Роман тоже в «Беладонну» собрался.
- Подъезжай, столик на моё имя.
Бросаю коротко, а по дороге обратно меня несколько раз тормозят, чтобы перекинуться приветствиями или попросить о встрече.
Когда подхожу к столу, чуть ли не спотыкаюсь, потому что гостей определённо стало больше. На целых два. Напротив нас с Анной устроился Арсений с Ариной. И если первый залихватски улыбается, вторая прячет взгляд несколько секунд, а потом всё-таки осмеливается посмотреть на меня. В её глазах испуг вперемешку с гаммой эмоций. Они такие разные, что мне сложно не нырнуть в этот коктейль и не опьянеть.
- Какая неожиданная встреча, - обращаюсь сугубо к Арсению.
Тот развалился, как довольный кот под солнцем, и, кажется, готов глумиться надо мной.
- Представляешь, предложил Арине поужинать где-то в городе, а то, что она всё дома сидит, заехали сюда, а тут… вы.
Не моргнув и глазом врёт этот наглец.
На Арине простое зелёное платье, я его уже видел, оно совсем не подходит по рангу мероприятия, но Бэмби в нём чудесна. Лицо будто сияет, она действительно выздоравливает, не то чтобы становится прежней Ариной, просто другой версией себя. Более взрослой, более уверенной.
Ещё бы, только у уверенной девицы хватило бы наглости нарушить мой запрет и уехать из дома с неодобренным провожатым, чтобы, фигурально выражаясь, дёргать тигра за хвост, испытывая моё терпение.
- Кажется, Арина хотела больше времени проводить с семьёй, но почему-то уехала с тобой. Если родные её утомляют, можно отправить их домой до лучших времен?
Арина поджимает губы и отрицательно качает головой: очень медленно, очень испуганно, и я тут же чувствую себя последним гадом за этот мелочный выпад.
- Всего лишь пара часов, - продолжает брат.
- Пара часов – это только дорога.
Арсений пожимает плечами, быстро меняя тему и переключаясь на какие-то последние региональные новости. Старшие мужчины оживлённо включаются в беседу, им бы только перестановки районные пообсуждать. Компания тесная, все друг друга знают.
- Всеволода тоже можно поздравить, отличное назначение.
Отец Анны тянет руку, чтобы хлопнуть меня по плечу, только что сынком не называет.
Я отвечаю сухим «спасибо, будем работать». Вижу, как мать качает головой.
- И так времени на себя нет, теперь ещё и это.
- Ульяна, а ты недовольна?
- Борь, конечно, я переживаю.
- Да справится он.
- В этом и не сомневаюсь.
- А мы поддержку окажем, да, Анечка?
- Конечно, всеобъемлющую.
Арина крутит ножку бокала в пальцах, потом пригубливает вино и тут же морщится. Год назад она практически не пила, видимо, тут тоже ничего не изменилось.
- Что такое? Вино невкусное? – включается Анна.
- Кислое слегка.
- Сухое, а не кислое, аромат терпкий и свежий, ещё и стоит своих денег. Немалых, кстати. Хотя, может, ты из тех, кто предпочитает порошковую Изабеллу из пакетов с краниками? - Анна делает кавычки в воздухе. – Тут нечего стыдиться, я, когда в универе училась, чего только не пробовала. Для кого-то в группе и курица-гриль деликатесом была.
- Не все являются такими глубокими ценителями вина, как ты, Аня, - подключается Арсений. – Чтобы наработать такой опыт в различаемости оттенков, вероятно, нужно много и усердно упражняться в дегустации.
Анна тут же вспыхивает от этого скрытого оскорбления в пристрастии к алкоголю.
- В мою бытность студентом, - спасает положение Никита Сергеевич, - я знал, что коньяк пять звёздочек – это качество, шампанское - женская кислятина на Новый год, а грузинское с молдавским украсят любой стол, не смотря на сухость, сладость и купажи.
Мужчины посмеиваются, и мама спокойно улыбается, посылая мне невнятный взгляд. Я лишь наклоняю голову к плечу. Мол, а что?
Она глазами мне сигнализирует «заступись», а отрицательно качаю головой. Один раз.
Я Арину на ужин не приглашал, вот пусть и выпутывается, как может, из неудобного для себя положения.
Меня взбесил поступок младшего. Это ж надо додуматься – притащить сюда Арину.
- Как тебе вечер? – тут же спрашивает её мой брат. – Хорошее мероприятие, так?
Она мягко улыбается Арсению.
- Не знаю, я в Москве мало на каких мероприятиях была.
- А на свадьбах ты была? – тут же вставляет Анна и смотрит на меня. – Ты же не будешь возражать?.. Мы, правда, списки гостей ещё не обсуждали.
Приподнимаю бровь, высверливая взглядом дыру в Анне, краем глаза
