моим апартаментам, а не поворачиваем к выезду из города.
Заезжаю в подземный паркинг и глушу мотор.
- Выходи, - приказываю сухо.
Арина слушается и плетётся за мной к лифтам. Пока поднимаемся изучаю её профиль, Бэмби отвела взгляд и смотрит в одну точку перед собой. Один бог знает, что у неё в голове.
- Зачем мы здесь? – подаёт голос, только переступая порог квартиры.
- Снимай, - указываю на плащ.
Арина хватает за собачку молнии, но расстегнуть не решается, тогда я помогаю ей, и она отдёргивает руку, позволяя мне начать её раздевать.
- Ты спросила, зачем мне это, - говорю ровно. - Я хочу тебе показать. Знаешь, в ресторане это было бы как-то неудобно делать.
- Делать что?
Бэмби невольно пятится назад, потому что я напираю. Но замирает, стоит моей руке лечь ей на шею сзади.
Наклоняюсь к её губам, чтобы выдохнуть в них:
- Это…
И тут же закрываю глаза, потому что нырнуть в наш сладкий поцелуй мне хочется, полностью отключившись от реальности.
Арина однако мне этого не позволяет, она стонет, но упирается ладонями мне в грудь.
- Сбежать хочешь? – шепчу, оторвавшись на миллиметр.
- Нет, я хочу поговорить.
- Потом поговорим.
- Ха-ха, я вчера думала, ну ладно, потом поговорим. Поговорили…
Ирония из неё так и хлещет, но я настойчиво повторяю:
- Потом.
- А сейчас что будешь делать?
- То, что собирался делать ещё с утра, если бы в тебя бес противоречия не вселился.
- Так что, я ещё и виновата?
- Полностью и будешь наказана, - посмеиваюсь, притягивая ближе, пока пальцы уже нащупывают язычок молнии на боковом шве зелёного платья. – Для начала раздевайся. Я тебе даже помогу.
- Твоя невеста…
Приходится её встряхнуть, чтобы замолчала.
- Арина? Арина, ты ещё не поняла, что никакая она мне не невеста?
На её лице подлинное удивление. Кажется, Бэмби уверовала в обратное, а я даже не подозревал, насколько плотно это сомнение сидело в ней.
- Тогда зачем ты заставил меня думать, что это так?
- Так я тебя ещё и думать заставляю?
- Прекрати, ты понимаешь, о чём я! – восклицает она. – Она сидит за столом напротив меня и разглагольствует про вашу свадьбу, а ты её даже не останавливаешь!
- Утром ты сама наш союз благословила прямо перед моей матерью. Или мне послышалось?
- Сева, - в голосе Арины чуть ли не слёзы, и я осознаю, что перегнул палку.
Поправляю её гладкие пшеничные волосы и глажу по спине и рукам, затем сжимаю плечи, пытаясь взглядом передать больше, чем словами.
- Прости, я чёрствый и циничный, Бэмби. Выдержишь меня?
За этим вопросом куда больше, чем два слова, и я жду, пока она кивнёт.
- Ты делаешь меня лучше, Арина. Ты живая, естественная, честная и ранимая, ты лучше многих, кого я знаю. И смелая к тому же.
- Я ужасная трусиха, - признаётся она.
- Это не так. Хватило же у тебя смелости прийти ко мне. Я ни с кем не связан. Хотя, - обхватываю лицо Арины ладонями, аккуратно проводя пальцами по скулам, - разве что с тобой. Повязан намертво, вернее.
- Со мной? Чем?
Она пытается отстраниться, но я ей этого не позволяю.
- Всем. Эмоциями, чувствами, общим ребёнком, прошлым и… будущим.
Кажется, эта малышка близка к обмороку от моих последних откровений.
- Тихо… - встряхиваю её, - сказал же: все разговоры позже. Сначала будем мириться.
Наши губы снова сталкиваются, и на этот раз я получаю желаемый отклик. Когда подхватываю Бэмби, чтобы усадить на себя и отнести к дивану, её руки обнимают меня за шею, и внутри меня всё ликует от её безоговорочной капитуляции.
Глава 27. Время признаний
Я лежу на плече у Севы, мне хорошо и спокойно. Особенно теперь, после его слов, когда он сказал, что никуда меня от себя не отпустит. Сначала думаю, мне послышалось, но Сергеев долгим поцелуем накрывает мои губы и повторяет, что всё, мы связаны и это надолго. А я очень надеюсь, что до конца времён. Второй разлуки не переживу.
Мы переместились в спальню на комфортную кровать королевских размеров. Наши пальцы играют друг с другом. Вот сейчас с помощью больших и указательных мы сложили большой ромб. Подушечки пальцев слегка покалывает, когда чуть грубая кожа Севы касается моей.
Ещё недавно мне хотелось его поколотить за то, как повёл себя утром, за то, что заставил думать, что обручен с другой, за его холодность и отстранённость, за недоверие, за многое, но… я слишком его люблю, чтобы отказываться от счастья прямо здесь и сейчас.
Утыкаюсь носом ему в плечо и делаю глубокий вдох.
Счастье. Именно его я ощущаю. И немного страшно от эмоций. Потому что счастье это пока ещё очень эфемерное.
Словно в подтверждение моих размышлений звонит сотовый Всеволода.
- Прости, я на минуту.
Он целуем меня в лоб и поднимается с кровати. А я натягиваю одеяло на грудь и любуюсь его подтянутой фигурой, крепкими ногами и мускулами на спине. Физически он сложен прекрасно, хотя большую часть времени проводит за столом переговоров, а не в зале. Знаю, что в студенчестве он занимался греблей, в наследство от этого у него крепкие мышцы дельты и рук, а привычка не меньше трёх раз на неделе заглядывать в спортивный клуб сохраняется до сих пор.
- Что?.. Повтори! – голос Севы груб и резок.
Я невольно напрягаюсь, а потом сажусь, потому что каждое его короткое слово – это будто импульс к действию.
- Сейчас подъеду. Куда его увезли?
Он ещё пару секунд слушает, а потом даёт отбой без прощаний.
- Что произошло? – тихо спрашиваю, думая, что случилось и как это отразится на нас.
Когда Сева отвечает, нотки ярости из его голоса исчезают. Он не спокоен, но чувствую, старается не обидеть меня и не сеять панику.
- Мне надо уехать. Надеюсь, ненадолго. Прости, Бэмби, что так выходит.
Он возвращается к кровати, чтобы подобрать вещи с пола, а я хватаю его за запястье и повторяю:
- Что произошло?
Чёрта-с два я позволю ему слиться куда-то без объяснений! Пусть не думает, что всё будет как прежде! Даже не знаю, откуда во мне эта сила и настойчивость берётся?
Сергеев выдыхает, признавая собственное поражение. Объяснить хоть что-то мне да придётся.
-
