Я замялся, развел руками:
– Ваше Величество, я не один. У меня двое спутников… Они там охраняют наших коней. Внизу, на выходе из пещеры.
– Ведите их, – распорядился он безапелляционно. – Кони пройдут без особого труда.
Я смутно удивился, что же за пещеры, если там могут пройти даже кони, вышел, яркий свет ослепил, и я некоторое время щурился, как Чингисхан. Сигизмунд с обнаженным мечом поднялся из-за камней, на лице готовность отдать жизнь за своего сюзерена. Гугол опустил лук. Его худое, как у козы, лицо оживилось.
– Я здесь, мой господин! – сказал Сигизмунд.
– Нашли? – спросил быстро Гугол.
– Берите коней, – распорядился я, – попробуем пройти через пещеру. Арнольд обещает провести на ту сторону горы…
Они бегом спустились к коням, я ждал, пока поднимутся, кони шли нехотя, Сигизмунд осведомился с беспокойством:
– А что за Арнольд? Ему можно доверять?
– А хрен его знает, – ответил я искренне. – Люди меняются. На троне он был одним, здесь другой…
Он ахнул, едва не выпустил коней:
– Это какой Арнольд? Блистательный король Галли, защитник христиан и ревностный…
– Ага, – прервал я. – Не отставай.
– Нет, правда? Их Величество Арнольд Синезуб, магистр ордена…
– Я тебя оставлю здесь, – пригрозил я.
Арнольд встретил нас у входа. Его быстрые глаза скользнули по гербу на щите Сигизмунда, цепким взором охватили всю его ладную фигуру и чистое преданное лицо, остро взглянули на меня.
– Странный вы простолюдин, сэр Ричард, если у вас в вассалах конты благородных кровей… Что будет дальше? Идите за мной, друзья.
На Гугола он внимания не обратил, хотя я видел цепкий взгляд, которым он разом охватил тщедушную фигуру. Сигизмунд тащил коней за мной, я шел за королем, на всякий случай обнажил меч и взял молот в другую руку. Арнольд двумя ударами огнива воспламенил факел, мы двинулись сперва во тьму дальней стены, тьма отступила, но дальше такая же тьма, очень нескоро стены сузились, но все равно оставался проход достаточный, чтобы прошел железнодорожный вагон.
Арнольд шел впереди с пылающим факелом, за спиной сопел Сизигмунд, кони звонко цокали копытами по камню. Пол ровный, хоть и в выбоинах, но чувствуется, что стесывали крупные неровности старательно, всюду. Под ногами угадывалась какая-то трещина, что бежит впереди меня ровная, похожая на узкую траншейку…
Сердце мое начало колотиться чаще. Я еще не понял, что же взволновало мои рефлексы, они здесь умнее меня, наклонился, пальцы коснулись глубокой борозды. Под ногами в камне прорезана борозда. А в шаге от нее… нет, в двух шагах еще одна. Идут вместе, строго параллельно, не сближаясь и не отдаляясь одна от другой. Я бы сказал, что здесь когда-то были рельсы, которые потом растащили, ведь в хозяйстве нужнее мечи, топоры, подковы, доспехи… но такая идея слишком абсурдна. Скорее здесь по этим выемкам катились колеса тяжело груженных телег, не натыкаясь на стены, не сходя с курса…
Но все равно во рту стало сухо, а сердце щемило тоской. Все же это какой-то технологический скачок, достаточно странный, если учесть, то сейчас руду добывают простыми кирками и выносят в корзинах на плечах.
Глава 19
Мы двигались довольно долго, и везде стены почтительно держались одна от другой на той же дистанции, а пол оставался ровным. Правда, два-три раза приходилось обходить глыбы, но это явно выпавшие из свода, как и мелочь, что хрустит под ногами.
Наконец воздух посвежел, поплыли запахи свежей листвы, птичьего помета. Оранжевый свет факела вырвал из темноты густую массу леса, а когда Арнольд подошел вплотную, я увидел густые заросли орешника.
Факел вспыхнул под ногами, рассыпался искрами. Я помог затоптать, теперь увидели за густой зарослью искорки света. Я взвесил в руке молот, решил не привлекать внимания, ступил вперед и пару раз взмахнул мечом. Лезвие не рассекало зеленые ветви, это не мой прежний меч, изготовленный гномами, а ломало, как будто я бил по ним оглоблей. Я вздохнул, прошел вперед и проломил дорогу на открытое место. Дальше зеленая долина, много кустарников, деревья, холмы с лысыми вершинками, далеко слева угадываются крохотные домишки небольшого селения.
Сигизмунд и Гугол вывели коней, остановились в почтительном ожидании. Мы с королем прошли чуть вперед, он царственно простер длань в сторону горизонта.
– Прямо и прямо… на юг. Три недели…
– Вы говорили, четыре, – напомнил я.
– Мы прошли гору насквозь, – пояснил он. – Если бы и дальше вот так по прямой, то всего неделю бы до той заветной пещеры… Увы, на пути будут реки, болота, непроходимые чащи. Так что…
Я насторожился раньше Арнольда – внизу послышались голоса. По едва заметной тропке поднимался огромный ворох хвороста, только позже я рассмотрел под ним изможденного мужчину в лохмотьях. Следом за ним шла моложавая женщина, одетая в чистое, но пронзительно бедное платье. И хотя они оба смотрели под ноги, я отчетливо видел на их лицах следы голода и лишений.
Оба опирались на толстые суковатые палки. Мужчина дышал хрипло, с натугой, иногда поворачивал голову, чтобы взглянуть на женщину. У нее за спиной мешок, она иногда срывала верхушки трав, которые считала целебными или полезными, бросала в мешок. Через каждые два-три шага они останавливались, переводили дух.
Я слышал, как мужчина сказал, задыхаясь:
– Еще чуть… десять шагов, не больше, а там дорожка идет вниз, дорогая. Крепись, дети подрастают. Скоро они смогут сами собирать хворост…
Женщина сказала тихо:
– Бедный Хегерт… Сними вязанку, отдохни.
Мужчина постоял, опираясь о палку, крупные капли пота стекали по лицу и срывались на землю.
– Если я сниму, то уже не смогу снова поднять… Сейчас еще чуток… И пойдем… Эх, если бы нам удалось увидеть короля Арнольда!.. Подумать только, три тысячи золотых монет за его поимку… Это обеспечило бы не только нас, но и наших детей и внуков…
Я чувствовал, как вздрогнул Арнольд. Мужчина и женщина находились всего в пяти-семи шагах от нас, но смотрели себе под ноги, я опустил королю руку на плечо, сам ужасаясь своей дерзости, и заставил его присесть за кусты.
Женщина ахнула:
– Хегерт, как тебе не стыдно!
– Дорогая, – ответил он виноватым голосом, – что делать, у меня силы иссякают с каждым годом. Ты вдвое моложе меня, ты останешься одна с малыми детьми… мое сердце за вас обливается кровью.
Она сказала с жаром:
– Пусть лучше я вся обольюсь кровью, чем по моей вине прольется хоть капля крови этого самого благородного из людей! Он пожертвовал всем, что у него было. Он отдал все, только бы не лилась наша кровь, он спас страну от разорения…
Мужчина возразил устало:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
