— Толку-то, — отмахнулся попаданец, — пару дней осталось переждать, не больше. А там видно будет.
Устроившись поудобней на притащенной из разорённого особняка кровати, укрылся грязным от пороховой копоти одеялом и почти сразу уснул. Успел только напоследок заметить следы клопов на одеяле…
* * *
— Всё только начинается, полковник, — мрачно сказал Каллен, кидая ему на колени свежую газету.
— И тебе доброго утра, капитан, — отозвался Фокадан, скидывая одеяло и зевая, — Роб! Давай чего пожрать! Голова отошла, может хоть не сблюю после еды.
Поев жидкого супчика с парой галет, запил русским чаем[5], почистил зубы и только затем взялся за газету, предчувствуя неприятные новости.
— Да чтоб… — выругался несколько минут спустя, — думал, закончим войну, а она только начинается!
Сказать, что новости плохи, таки ничего не сказать. На первой же странице написано о чудовищном разгроме французского флота силами Британии и союзников. Чем уж там поманили англичане шведов и голландцев… Хотя ясно чем — колониями.
От французских военно-морских сил разом откусили треть, остались только суда, дислоцированные в колониях. Францию по прежнему нельзя назвать беззащитной, но теперь блокада Острова прервана, надежда только на крейсерскую войну. С учётом голландского и шведского флота, надежды у французов маловато.
Хуже того, французское побережье открыто теперь английским десантам, а значит, скоро заполыхают портовые города Франции.
Голландия и Швеция не могут не понимать, насколько уязвимы на суше. Любителей тюльпанов растопчет армия Франции, а шведов может раскатать одна только русская гвардия. Значит… да, правители этих стран получили не только золото, но и гарантии.
В голову приходит прежде всего устранение из войны Российской Империи. Но как?! Лет этак тридцать спустя буржуазная революция была бы вполне осуществима. Ныне народ всё ещё верит в Доброго Царя, да и буржуазия слабовата.
Романовых много и всех не перебить… или перебить? Попаданец в очередной раз выругался мысленно: упустил русскую политику из вида, упустил. Но специфика феодального по сути строя, да ещё и компрадорского[6], не поддавалась мозгам, отформатированным в двадцать первом веке.
Турция? Фокадан зашелестел газетой, ища новости. После разгрома французского флота из английских портов вышел огромный караван судов, направившийся в сторону Турции. Гадать не нужно, что там — оружие, станки, медики и военные инструктора. И золото.
В самое ближайшее время от Стамбула можно ожидать полноценного объявления войны, а не пограничных стычек. После вести о разгроме… мда… турок просчитать не сложно, влезут.
Прочитав наконец газету, Алекс комкал её побелевшими пальцами и сказал замороженным голосом:
— Война продолжается, парни. Не хочу пророчествовать, но похоже, воевать нам ещё не один год.
[1] ГГ пристрастен, привыкнув отождествлять себя с кельтами. Но ирландцы (кельты вообще) и правда показывали себя прекрасными солдатами в европейских войнах.
[2] Пётр Первый, уничтожив патриарший престол как явление, обязал священников доносить о крамоле, которую толковали достаточно широко. Барабанили вовсю… В результате, значительная часть населения относилась к православным священнослужителям, как к чиновникам. По факту, они таковыми и являлись, подчиняясь Священному Синоду (в котором руководили миряне) и получая жалование от государства. Показателен тот факт, что когда после Революции отменили обязательное (!) посещение церкви и исповедь, количество прихожан сразу же упало более чем в десять раз.
[3] За выход из православия вплоть до начала 20-го века полагалась каторга — по закону.
[4] Значительная часть рекрутов была неграмотной, потому для них ввели уроки словесности — ядрёной смеси уроков грамматики, литературы, истории, географии и устава. Этакий ликбез с упором на зомбирование, составленный с расчетом на умственно отсталого.
[5] «Иван-чай», он же кипрей. До начала двадцатого века пользовался в Российской Империи куда большей популярностью, чем привычный нам чай родом из Китая.
[6] Местный торговец, предприниматель, посредничающий между иностранным капиталом и национальным рынком развивающейся страны. Компрадорами европейцы, жившие в Восточной Азии, называли местную прислугу.
Царскую Россию можно так называть без особой натяжки, очень уж велико было влияние иностранцев на политику и экономику страны.
Глава 38
События развиваются стремительно: не успели в войну влезть новые игроки, как последовала жёсткая ответка. Россия, не раскачиваясь, ударила сразу же, будто готовилась.
Понятно, что чего-то эдакого ожидать можно и нужно, но по мнении Фокадана, слишком уж подготовленной оказалась Российская Империи. Всё говорило о прекрасно сработавшей разведке и аналитической работе. Но этого не может быть, потому что этого не может быть никогда.
Волкодавы Сталина смогли бы провернуть нечто подобное, подведя противника к нужным им выводам и срежиссировав действо. Возможно, справилось бы КГБ или ГРУ времён расцвета.
Российская разведка ныне довольно-таки убога и держится по большей части на немногочисленных энтузиастах. Порой отдельные зубры собирают прекрасных сотрудников, но всё начинается сначала, стоит придти новой метле. Какой-либо системы просто нет.
Английская, французская, прусская, австрийская… русская, по мнению скептически настроенного Алекса, с трудом попадала в первую десятку.
— Так не бывает, — вслух проговаривал попаданец, расхаживая по кабинету, в полуразрушенном здании бывшей гимназии, где расположился штаб полка, — просто не бывает.
Не так давно свёл воедино информацию из газет, курсировавшие по союзным войскам слухи, и осторожные оговорки русских друзей.
Стремительный, молниеносный бросок русской гвардии, и Стокгольм пал — за неделю! А ведь Швеция готовилась к этой войне больше года, подготовив всё что можно. Даже численное преимущество у шведских войск было неоспоримым!
Серия совершенно безумных десантных операций, когда на шведском побережье высаживались даже не полки и батальоны, а роты и взвода. Не пытались закрепиться, они уходили вглубь шведской территории, устраивая диверсии и громя мелкие гарнизоны с полицейскими участками. Не только ополчение, но и кадровые войска Швеции вынужденно гонялись за мошкарой.
Заставив врага распылить силы на побережье и убедив в неизбежности уже массового десанта, русские войска ударили единым кулаком из Финляндии, прорвав оборону серией жесточайших штурмов. Патроны, снаряды — всё оказалось готово, всё лежало на складах.
Вторым эшелоном, подчищая за гвардией, пошло ополчение Петербурга, собранное, казалось бы, с бору по сосенке. Не так давно над петербургским ополчением посмеивались даже газеты союзников, а петербургский градоначальник выглядел перестраховщиком и карьеристом, решившим выслужиться перед императором.
Вот только среди командиров ополчения неожиданным образом оказалось очень много офицеров и солдат, оказавшихся в столице случайно. Кто прибыл на лечение после ранения, кого пригласили погостить дальние родственники — опять-таки после ранения или в ожидании назначения. Вызвали офицеров, давным-давно находящихся в отставке. И ведь что характерно, причины для такого сбора в каждом случае веские, никого не насторожившие, не связанные между собой.
— Операция, типичная для двадцать первого века, но не второй половины девятнадцатого. Не воюют сейчас так! Даже не в уставах дело, а в психологии людей. Переломить почти невозможно. Стоп! А почему я решил, что я один такой попаданец?
Алекс сел прямо на пол, ноги не держат. Обхватив голову руками, попытался вспомнить, где мог засветиться как попаданец и получается… много получается! Изобретения, песни, необычный формат пьес, бокс наконец — это только навскидку. Информация о знании русского языка Фокаданом тоже не тайна, в своё время романтическая амнезия популярного актёра и драматурга долго обсасывалась шакалами пера.
