Гостевой дом уступал великолепием даже моему особняку в Новы, да и слуги были не слишком вышколенные. Мало того, ужин состоял преимущественно из сельди: хотя она и была приготовлена разными способами, однако это не делало еду более разнообразной. Представляю, чем тут потчуют простых путешественников в корчме. В любом случае обстоятельства складывались таким образом, что я мог оценить, что представляет из себя королева Гизо, еще до встречи с ней. Я рассудил, что скромная хозяйка, у которой маловато слуг, должна проявлять к гостям больше учтивости. Как бы не так! Надменная Гизо заставила меня томиться в ожидании аудиенции вплоть до позднего вечера следующего дня.
Когда я понял, что гордиться ей особо нечем, меня наконец позвали во дворец. Тронный зал был жалок в своей претензии на великолепие, а королева говорила на старом языке, выражаясь довольно малограмотно, на прискорбно деревенском наречии, а ее наряды и украшения не отличались роскошью. Но зато каким самомнением отличалась эта женщина! Она приняла меня так, словно жила в Пурпурном дворце и являлась императором Зеноном. Гизо была еще довольно молодой женщиной: я заключил это из того, что Фридо, ее сыну, который тоже присутствовал на приеме, от силы исполнилось лет девять. Однако, возможно, потому, что королева была не слишком красива (из-за огромных зубов рот с трудом закрывался), она поражала раздражающим высокомерием, присущим скорее престарелой вдове, которой надоела шумная беззаботная юность.
— Какое именно у тебя к нам дело, маршал?
Я протянул Гизо пергамент, но она лишь досадливо отмахнулась, словно не желая тратить на чтение свое драгоценное внимание, однако я догадался, что на самом деле королева просто не умеет читать. Тем не менее она продолжила, говоря о себе во множественном числе:
— Мы так понимаем, что ты прибыл от нашего родственника Тиударекса Триаруса. Мы надеемся, он отправил тебя не затем, чтобы просить прислать ему еще воинов?
Я представил, как с Гизо разом слетит вся напыщенность, если я скажу ей, какого именно Теодориха на самом деле представляю, а также без обиняков объясню, что ругии, считай, проиграли войну, связавшись со Страбоном. Но прежде чем я успел заговорить, королева добавила:
— За исключением скловен, поскольку эти негодяи совершенно бесполезны как воины, мы уже отправили к Страбону всех мужчин чуть старше и опытней нашего дорогого сына фридо. — Она кивнула в сторону наследника. Я заметил, что мальчик мигом помрачнел: он, видно, тоже не против был отправиться на войну. — И нам пришлось исчерпать все свои сокровища, чтобы снарядить для Страбона войско. Поэтому, маршал, если ты явился просить о дополнительных воинах, деньгах или продовольствии, то не будем зря терять время. Аудиенция окончена, и ты можешь возвращаться обратно.
Хотя я еще не произнес ни одного слова, Гизо встала, выпрямилась на помосте возле своего трона и высокомерно уставилась на меня, покрепче прижав сына к себе, словно боялась, что я хочу силой увести его на войну. Именно поэтому я и удержался от того, чтобы сказать ей правду. А я-то еще наивно надеялся переубедить королеву и объяснить ей, что ругии напрасно вступили в союз со Страбоном. Да подобная женщина никогда не признается в том, что совершила ошибку, — еще меньше она будет склонна исправить ее, — даже если это пустое упрямство дорого обойдется: будет стоить жизни ее супругу-королю и всем воинам, которых он возглавил. Поэтому я только сказал елейным тоном:
— Ваше величество, я вовсе не собираюсь ничего просить. А прибыл для того, чтобы передать горячую благодарность Теодориха за то, что вы уже сделали для нас. Теодорих уверен, что войско ругиев поможет ему укрепиться в качестве Полноправного правителя всех остроготов и полностью подчинить себе их владения. Когда это произойдет, вы будете щедро вознаграждены за свою помощь — не говоря уж о том, что все родственники Теодориха будут признаны принадлежащими к правящей ветви династии Амалов.
Она слегка смягчилась, словно именно на это и рассчитывала, и даже попыталась улыбнуться, показав при этом все свои огромные зубы. Я продолжил:
— Ну а пока, в ожидании счастливого завершения войны, Теодорих желает, чтобы весь мир узнал историю августейшей династии Амалов с самых отдаленных времен и до сегодняшнего дня. Он хочет быть уверенным, что вашей семьей станут по достоинству восторгаться, ее происхождение станут уважать, а достоинства — повсюду превозносить. С этой целью он и послал меня в путешествие, приказав составить эту историю.
— Весьма достойное поручение, — кивнула Гизо, и улыбка ее стала шире, демонстрируя десны. — Мы это одобряем.
— Будет ли мне позволено испросить августейшего разрешения на то, чтобы ознакомиться с этим побережьем и его историей, ибо, как известно, именно здесь сделали остановку древние готы, когда прибыли с севера по морю на этот континент.
— Да, так говорят. Ну что ж, разумеется, мы даруем тебе наше разрешение, сайон Торн. Чем еще мы можем помочь тебе? Предоставить знающего проводника?
— Королева очень добра. Я тут подумал… если, конечно, смею молить о такой чести… Возможно, юный принц Фридо сможет быть моим проводником, я бы с удовольствием послушал рассказы августейшего наследника.
Выражение лица мальчика из угрюмого стало радостным, но затем он снова помрачнел, когда его мать пренебрежительно фыркнула:
— Vái, ребенок больше знает о ругиях, предках его отца, чем о готах.
— Тогда осмелюсь предположить, что его высочество свободно говорит на языке ругиев. А этот диалект старого языка я, увы, знаю слабо.
— Да, waíla, мой сын способный мальчик. Представь, он говорит даже на грубом языке скловен-кашубов, — тут королева Гизо заржала как лошадь, оскалив зубы, — а говорить на нем свободно не могут даже сами кашубы.
— Ну вот! Его высочество окажет мне неоценимую помощь, если согласится быть моим переводчиком, пока я здесь. — Мальчик явно чувствовал себя неловко, когда о нем говорили в третьем лице, поэтому я обратился к нему напрямую: — Ты окажешь мне такую честь, согласившись помочь, принц Фридо?
Он дождался, когда его мать недовольно кивнет, а затем ответил застенчиво, но с радостью:
— Да, сайон Торн.
Таким образом, весь следующий день юный Фридо, страшно гордясь собой, показывал мне Поморье. Вообще-то это было не бог весть как сложно, потому что город состоял преимущественно из огромного рынка и складов, куда сгружали товары, которые прибывали сюда из других мест. В самом Поморье не производят ничего, кроме янтаря, поэтому Фридо провел меня по многочисленным гранильным мастерским, чтобы показать, как из этого материала делают различные шарики, пряжки и фибулы.
