Новый быт проникал и в Арктику, хоть и с серьёзным запозданием:
«Подаренная Максиму Сухаринову культбазой кровать не используется. Привычку спать на полу не оставили в чуме, а перенесли в дом. По этому поводу у меня с Максимом состоялся такой разговор:
– Почему на кровати не спишь?
– Не терпит моя. Надоть, однако, буду.
– Не знали этого, а то не дали бы кровать. Без дела стоит.
– Зачем без дела? Потом попробую, может, терпеть будем» [25].
Для работы с «националами» использовали также «передвижные красные чумы» и «агиткатера морского типа» [79]:
«Агиткатер оборудуется радиоприёмником и передатчиком, кинопередвижкой с пятью-шестью кинолентами, волшебным фонарём и диапозитивами. В нём будут наглядные пособия, красочные плакаты, патефон, набор музыкальных инструментов, библиотека и т. д.
В задачу агитколлектива входят демонстрация среди малых народов Севера силы и мощи Страны социализма, наглядная пропаганда достижений, культуры местного национального населения».
Примечательно, что перечень оборудования агиткатера напоминает сокращённый вариант снаряжения агитсамолёта «Максим Горький».
Но вот на остров пробрался Семенчук[222]
В контексте сталинской национальной политики следует рассматривать и весьма необычный судебный процесс – дело Семенчука (1936). Это дело на первый взгляд не имело выраженной политической окраски – подсудимый обвинялся в бандитизме и умышленном убийстве. Константин Семенчук, третий после Ушакова и Минеева начальник острова Врангеля, обвинялся в бесчеловечном обращении с эскимосами. Якобы из-за него они были вынуждены голодать, и несколько человек в результате умерли. Он же, согласно обвинительному заключению, организовал убийство Вульфсона, врача станции, что давало обвинению повод говорить об антисемитизме. Дело как дело, история острова уже знала подозрительные случаи смерти (см. часть IV), если бы не одно обстоятельство – его рассматривал Верховный суд РСФСР, а обвинителем был А. Вышинский, который даже по статусу своему (как прокурор Союза ССР) не должен был его вести. Вероятно, целью показательного процесса была имитация заботы о малочисленных народах. Суд проходил в Колонном зале Дома Союзов и стал своего рода репетицией знаменитых Московских процессов. Дело широко освещалось в прессе, и даже появилось специальное слово – «семенчуковщина» [124], которое нередко фигурирует на страницах журнала «Советская Арктика». Примечательно, что следователь (будущий писатель Лев Шейнин) на место не выезжал, а процесс вошёл в учебники как пример построения доказательств на основе косвенных улик. Семенчук и сотрудник станции Старцев были осуждены и расстреляны.
В статье «Замечательная дата и поучительный процесс» оба руководителя Севморпути отмечают [138]:
«Процесс Семенчука не есть показатель нашей слабости. Он показатель нашей силы и огромного размаха социалистического строительства во всех уголках нашей великой родины. Тот же Семенчук творил свою подлую работу, рассчитывая, что зимой, среди полярной ночи, к нему не доберутся. Он просчитался и забыл прекрасные качества нашей авиации и полярных лётчиков, которые, несмотря на трудности, вовремя прилетели на Врангель, и тем самым был положен конец произволу».
Любопытна роль, отведённая здесь полярной авиации – теперь это не спасатели, уносящие на крыльях, а карающая сила, способная достать врага народа в самом отдалённом уголке страны. Это уже не сталинские соколы, а летающие чёрные воронки.
Руководители Севморпути поспешили дистанцироваться от произошедшего на острове. Они отмечают, что отбор зимовщиков проводился, когда Шмидт находился на льдине, а остальные руководители занимались спасением челюскинцев [124]. Вина целиком возлагается на зимовщиков:
«Колонизатору и антисемиту Семенчуку удалось некоторое время безнаказанно проводить свою антисоветскую, контрреволюционную деятельность лишь потому, что в основном все члены зимовки 1934/1935 г. (за исключением убитого Н. Л. Вульфсона) оказались мелкотравчатыми людишками, людской трухой, “футлярами без людей”, по меткой характеристике прокурора Союза А. Я. Вышинского».
После показательного процесса жизнь на острове снова наладилась [28]:
«Полярную ночь, длившуюся два месяца, провели в обычных темпах работы. За это время включились в стахановское движение, провели квартальную проверку выполнения соцдоговора, несли круглосуточную вахту футштока на льду моря, обучили 5 зимовщиков игре в шахматы.
Бригады охотников на песца в ленинские дни организовали группу сочувствующих ВКП(б).
Председатель пошивочной артели – эскимоска т. Инкали, несмотря на преклонный возраст, даёт наилучшие показатели по качеству выделки шкуры и по пошивке в срок».
Приговор Семенчуку и Старцеву был отменён в 1989 году Президиумом Верховного Суда СССР «за отсутствием события преступления».
Мамонт из бухты Сомнительной, или Снова остров невезения
Семенчука на должности начальника острова сменил Г. Г. Петров. Его история оказалась столь же трагической, сколь и абсурдной. Началось с того, что в октябре 1937 года три жителя острова Врангеля обнаружили прекрасно сохранившийся труп мамонта, о чём Петров немедленно доложил в Академию наук. О необычной находке писала «Правда»:
«Правда». 16 октября 1937 года
Найден сохранившийся труп мамонта
Остров Врангеля, 15 октября (По радио).
Восьмого октября из бухты Роджерса в западную часть острова отправились на вездеходе три зимовщика. Они должны были построить в районе бухты Сомнительной избушку-кормушку для песцов. На месте строительства зимовщики обнаружили уцелевший труп мамонта. Туловище имеет в длину 6 метров, хобот – 3 метра, хвост – 90 сантиметров, длина шерсти достигает 8 сантиметров. Туша совершенно сохранившаяся. Мясо в спинной части – белого цвета, в головной – красного.
В ближайшие дни выезжаю с группой зимовщиков к месту нахождения мамонта для принятия мер к охране его от зверей.
Начальник острова Врангеля
Петров
* * *
Вчера на президиуме Академии наук СССР вице-президент академик И. М. Губкин доложил о находке трупа мамонта на острове Врангеля. Президиум признал эту находку чрезвычайно ценной в научном отношении. Решено обратиться в Главное управление Северного морского пути с просьбой принять меры к сохранению мамонта.
Академия наук считает необходимым отправить на остров Врангеля специальную экспедицию. Академики А. А. Борисяк и С. А. Зернов разрабатывают план экспедиции.
Академик А. А. Борисяк сообщил корреспонденту «Правды» по поводу находки мамонта следующее:
– В слое вечной мерзлоты в Сибири и раньше обнаруживали трупы мамонтов. Однако цельной туши этого вымершего на земном шаре животного сохранить до сих пор не удавалось. Раньше, чем трупы мамонтов обнаруживались людьми, мясо зверя растаскивалось хищниками. На острове Врангеля найден первый, по-видимому, совершенно цельный экземпляр трупа этого животного. Находка имеет чрезвычайно большой научный интерес, так как позволит установить все детали строения мамонта.
До сих пор, например, окончательно не выяснено, как были направлены его бивни: вверх или вниз витками. При раскопках бивни обнаруживались обычно отдельно от других частей скелета.
Тушу мамонта предполагается доставить в замороженном виде в Ленинград или в Москву. Если находку удастся сохранить в целости, в дальнейшем можно будет изготовить чучело мамонта и собрать его скелет.
«Правда». 28 октября 1937 года
Труп мамонта охраняется
Ценная находка сохранившегося трупа мамонта, обнаруженного зимовщиками острова Врангеля, о которой сообщалось в «Правде» (от 16 октября), вызвала огромный интерес в научных кругах. Однако специальная экспедиция, направляемая Академией наук СССР на остров Врангеля, будет доставлена туда только с открытием весенней навигации. Академия наук обратилась в Главное управление Северного морского пути с просьбой принять меры к сохранению мамонта.
По сообщению начальника острова Врангеля тов. Петрова, зимовщики огородили труп мамонта проволочной сеткой, засыпали галькой, залили морской водой и керосином. Несмотря на трудные условия связи (мамонт находится в 70 километрах от полярной станции), зимовщики будут охранять его до приезда экспедиции Академии наук.
Однако экспедицию на остров за мамонтом под руководством доктора биологических наук Р. Ф. Геккера постигло жестокое разочарование. Увы, у Петрова и его заместителя по политической работе И.В.Шувалова, видимо, было совсем плохо с зоологией: мамонт оказался китом. Время было неподходящим для научных открытий – оба незадачливых палеонтолога были обвинены во вредительстве и расстреляны [220, p. 158].
