— Не так быстро, — он преграждает мне путь, кажется, что он прибавил в росте, глядя на меня сверху вниз. — Видишь ли, я знаю, что ты променяла меня на Джереми, и хотя я ранен в свое маленькое черное сердце, я позволил этому случиться, потому что ты можешь помочь мне убрать его.
— Ты... знал?
— О твоих чувствах ко мне? — он усмехается. — Ты не могла быть более очевидной, Сес.
— Почему ты ничего не сказал?
— Ты не говорила; с чего бы мне говорить? Кроме того, это была лишь фаза, нет? Потому что ты каким-то образом попала в поле зрения Джереми и тебе это понравилось. Я поддерживал тебя. Я даже поощрял это. Во время той драки я заметил, что он смотрит на тебя, и мне захотелось проверить его, поэтому я спросил: «Каково это — фантазировать о ком-то, кто любит меня?» За это меня немного побили, но подтверждение того, что он испытывает к тебе чувства, того стоило. Могучий Джереми влюблен. Разве это не поэтично?
Я задыхаюсь.
Так вот что произошло в тот день. Вот почему Джереми был так зол.
— Я не люблю тебя. И никогда не любила, — решительно говорю я.
Это была всего лишь влюбленность. Глупая, которую я не должна была испытывать, но позволила себе чувствовать это, чтобы попытаться забыть обо всей этой истории с Джоном.
Если у меня были тайные влюбленности и влечение, значит, я была жива, или, по крайней мере, мой мозг воспринимал это именно так.
— Хотя он так и думал ,— Лэн усмехается. — Прости, я имею в виду «думает».
— Неважно, — я проталкиваюсь мимо него, чтобы организовать противоположную полку. — Мы больше не вместе, и даже если бы были вместе, я бы никогда не помогла тебе причинить ему боль.
— Ты уверена? Потому что у него на руке висит блондинка-бомба, которая приклеилась к его боку, как суперклей. А еще есть ее немой клон , — его голос омрачился на последнем слове. — Сестры Соколовы борются за его внимание, и если ты ничего не предпримешь, он достанется одной из них.
Мои пальцы крепко сжимают край полки, но я медленно разжимаю их.
— Он может делать все, что захочет. И не называй ее немой. Это не мило.
— Я не милый.
— Шокирует, — я закатываю глаза. — Кроме того, Мия здесь только для того, чтобы присматривать за сестрой. Не похоже, чтобы она интересовалась Джереми.
— Или она хочет, чтобы ты так думала, пока она скользит вокруг него, как змея, — его голос понизился до странного диапазона, который я никогда не слышала от него раньше.
Лэн может выглядеть как очаровательный бог, но он безэмоционален, холоден и расчетлив. Это первый раз, когда я вижу, чтобы он проявил интерес или изменил тон при упоминании кого-то.
— Суть в том, чтобы вернуть Джереми, — он ухмыляется. — Это последняя любезность, которую я окажу тебе, прежде чем перережу ему горло и превращу его в самый уродливый камень.
— Я не помогу тебе, Лэн.
— Я не хочу, чтобы ты мне помогала, — его голос понизился еще больше. — Просто убери его с дороги.
— О. Я поняла. Это из-за Майи? Может быть, Мия? Или та, и другая?
— Не забивай свою хорошенькую головку этим и просто возобнови свои странные отношения с Джереми.
Я испустила вздох.
— Я не могу.
— Почему?
— Я ему больше не интересна.
Он смотрит на меня так, как будто у меня выросла лишняя голова.
— Не интересна? На какой планете ты живешь, Сесилия? Этот парень преследует тебя, как мерзавец, и на самом деле улыбается, когда делает это — честно, мать его, я думал, что он не знает как это делается. А еще у него развился какой-то странный фетиш по устранению любого, кто представляет для тебя препятствие. Тот учитель, который отдавал предпочтение ребенку своего друга? Джереми был причиной, по которой он попросил перевестись. Те игроки в американский футбол, которые крали и резали твои учебники? Джереми устранил их. Те парни в клубе, которые танцевали с тобой? Джереми избил их на хрен и ввел одного в кому. О, и еще одна новость: он чуть не довел Джона до смерти водяной пыткой и угрожал убить его родителей, братьев, сестер и всех, кто ему дорог. Затем он рассказал его семье обо всех скандалах, в которые он мог бы их вовлечь, обнародовав некоторые из их грязного белья. Это единственная причина, по которой Джона сдался. В тюрьме его по-прежнему избивают каждый день, потому что Джереми и вся его поганая свита имеют возможность платить людям, которые могут это сделать. В тюрьмах Англии, которые должны быть далеко от их территории, но это не так. Ты все еще думаешь, что это не называется интересом?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Моя челюсть почти достигла пола.
Натиск информации бурлит во мне, не позволяя ничего усвоить.
Я хмурюсь.
— Откуда ты все это знаешь?
— У меня есть кое-то, кто следит за ним, так же как и у него есть кто-то, кто следит за мной.
— Следит за тобой?
— Да. Думаешь, он уже знает, что я здесь?
— Лэн, что бы ты ни планировал, прекрати это.
— Ты нужна мне с ним, Сес. Я не прошу, — и тут он хватает меня за щеку.
Я знаю, к чему все идет, что он планирует, и хочу остановить его, но моя реакция запаздывает.
Его губы тянутся к моим, и я пытаюсь толкнуть его в грудь, но прежде чем я успеваю это сделать, Лэн отшатывается от меня.
Джереми бьет Лэндона по лицу, и когда он падает на землю, очень злая, очень красивая блондинка смотрит на него с убийственным выражением лица.
Затем она бьет его по яйцам. Своим огромным ботинком.
Глава 31
Сесилия
Я никогда не была так потрясена, как в этот момент.
Сцена происходит в замедленной съемке, но она настолько быстрая, что я не успеваю за ней.
Это как смотреть на мир сквозь размытые линзы во время катания на американских горках.
Лэндон стонет, затем переворачивается на спину с окровавленной губой и покрасневшей челюстью. Однако у него самая счастливая, самая искренняя ухмылка, которую я когда-либо видела.
— Привет, мышонок. Скучала по мне?
Мия продолжает смотреть на него, и это выглядит совсем не угрожающе, учитывая ее пышное платье, ленты, вплетенные в ее волосы, как змеи, и ее царственное присутствие в целом.
Тем не менее, ее удар был определенно болезненным, учитывая эхо. Она отмахивается от него и что-то показывает Джереми. Я не понимаю, что она говорит, но в ее словах много энергии.
Мия производит на меня впечатление человека, который не может быть определен по своей инвалидности, чувству моды или острому характеру. Она как будто течет и течет, не в силах остановить поток того, что внутри нее.
Пока она разговаривает с мужчиной, схватившим меня сзади, меня охватывает жестокий озноб, когда я оглядываюсь.
Я видела Джереми ровно два раза с тех пор, как он жестоко и на неопределенный срок вычеркнул меня из своей жизни. Один раз, когда я проезжала мимо коттеджа и увидела, как он заходит внутрь.
Второй раз — когда позволила Аве затащить меня в бойцовский клуб и увидела, как его чуть не забил до смерти Киллиан.
Это был один из тех внечемпионских боев, которые происходят каждую ночь, и выглядело это так, будто он желал смерти.
Я ушла до окончания боя.
Сейчас я жалею, что посмотрела на него, потому что ничто не могло подготовить меня к тому, чтобы оказаться так близко к нему.
В каком-то смысле он не изменился. У него по-прежнему резкие, мужественные черты лица, от которых веет дикой силой, и телосложение военачальника, который получает удовольствие от завоевания земель и людей.
Его широкие плечи съедают горизонт, наполняя мое зрение ослепительной силой его присутствия.
Черная футболка обтягивает его бицепсы, а татуировки пульсируют при каждом изгибе его мышц. Как будто они, как и он, находятся на грани.
Я перевожу взгляд туда, где он прикасается ко мне. Мой локоть.
Это то, за что он всегда хватается, когда хочет оставить между нами дистанцию, когда относится ко мне не более чем к объекту своих грязных трахов.
