Эта новость так взбудоражила аллирийскую аристократию, что мне простили первое замужество и развод, окрасив все это в розовые тона юношеской порывистости и романтичности.
За всеми этими хлопотами отъезд тринского герцога с сыном — моим бывшим мужем — прошел как-то мимо меня. Лишь еще однажды герцог появился в нашем доме и попросил разрешения взглянуть на внука. А когда уходил, произнес:
— Что бы там ни было, Аника, я рад, что у меня появился такой замечательный внук. Вам всегда будут рады в Трине. К тому же теперь титул графа Сквонатти и небольшие но живописные земли близ моря принадлежат Дамиану. Соответствующие бумаги я уже передал вашему отцу.
— Но как же Алан?
— Мне жаль, что вам столько пришлось пережить по его вине, но что-либо изменить в прошлом я уже не в силах. Помимо вас он натворил столько всего, что порочит наш род, что лишение титула и наследства стало для него наименьшей, но самой болезненной карой...
Действительно, для такого амбициозного и алчного человека это крайне тяжелый удар.
— .А еще он женился, — внезапно добавил герцог, и я чуть не уронила шляпу, которую собиралась лично подать старику.
— К-как женился? — опешила я. — На ком?
— На Катиери, — растянул он губы в тонкой улыбке. — Да-да, той самой, что помогала вас выкрасть. Кстати, я пообещал им, что верну графский титул, когда они осчастливят меня внуком, и внуков от другой его женщины я не приму. — Он протянул руку и сам взял у меня шляпу. — Надеюсь, он наконец начнет ценить своих детей и дар быть родителем, который Пресветлый дает отнюдь не каждой паре.
Чуть склонил голову, прощаясь, и вышел из дома. Я ошарашенно стояла посреди коридора и осознавала, как же продумано этот человек наказал не только своего сына, но и Катиери. Для этих двоих явно началась совсем не та жизнь, о которой они мечтали, и мозг друг другу они будут выедать долго и со вкусом. Лично я предпочла бы снова сигануть с корабля в открытое море, чем так жить.
Наша с Этьеном свадьба по важности затмила собой даже ежегодную ярмарку. Так получилось, что они совпали, и я в ней, разумеется, поучаствовать не могла, хотя выращенная мной роза этого стоила. И ведь распустилась как раз к конкурсу! Но, увы и ах, без создателя цветы принимать участия не могли — чтобы никто не мог выдать чужую работу за свою. Жаль, конечно, но впереди ведь будет еще много таких ярмарок.
А меня у алтаря уже ждет Этьен — мужчина, которому я безоговорочно отдала свое сердце.
— Мам, ты такая. такая красивая! — вывела меня из задумчивости Лея.
— Спасибо, солнышко! — улыбнулась я и в который раз посмотрела в зеркало.
В нем отражалась я и не я одновременно. Я уже привыкла и к вычурным прическам, и к шикарным платьям, и к украшениям, но то, что сейчас было на мне — шедевр портновского искусства! Ткань и кружево для него привезли из далекой Цхины, куда я уже хотела попасть сама. По фигуре струились бежевые шелк и шитье — белый мне уже не по статусу. Фаты не было, вернее, здесь принято нечто вроде кружевного покрова на голову, который не скрывал лицо — оно должно быть открыто пред ликом Пресветлого.
На Лее было великолепное белое платьице, в котором она выглядела маленькой кудрявой феечкой. Хотя для меня она и была той самой феей, которая сделала этот день возможным.
Открылась неприметная дверь, и в комнату вошел мой отец.
— Готова?
Он выглядел очень серьезным и напряженным. Неужели волнуется?
— Да, — улыбнулась я, и черты его лица разгладились.
— Ты сейчас очень похожа на мать, — внезапно произнес он, и его глаза заблестели. — Даже не верится, что моя дочь уже так выросла.
Я сдержалась, чтобы не закатить глаза — в последнее время эти слова звучали так часто, что даже Лея спрятала смешок.
— Уже выросла и даже родила тебе внука и подарила внучку, — я подошла и поправила на нем чуть сбившийся шейный платок.
Внука и внучку дед обожал и проводил с ними больше времени, чем когда-то с собственными детьми. Сиар даже как-то в шутку высказал ему это в качестве претензии, на что получил отповедь, что, мол, когда у него самого появятся дети, а потом и внуки, тогда он поймет. И не забывал нам с Этьеном «угрожать» страшной расправой, если мы не будем привозить ему внуков хотя бы раз в год. На что мы отвечали, что всегда будем рады видеть дедушку у нас в гостях.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Отец Этьена после объявления о нашем бракосочетании уехал в столицу — повез приглашение на свадьбу королю. Это стандартный обычай среди аристократов — дань уважению, и никто короля на самом деле не ждал. Но мы не учли, что мой дядя — король Ревны — с которым так сильно хотел породниться бывший граф Сквонатти, на такое же стандартное приглашение ответит... согласием! Как говорил отец, монарх очень соскучился по единственной племяннице и очень хотел ее — то есть меня — повидать.
Разумеется, этим приездом одновременно решались и какие-то свои политические вопросы, но я была безумно рада, что смогу встретиться с любимым дядюшкой, который подчас баловал меня больше отца и которого я очень любила. Король Аллирии не мог проигнорировать визит столь высокой персоны, и сейчас в храме на нашей свадьбе собрался весь цвет аристократии Аллирии и Ревны с монархами во главе.
— Ну что, пойдем? А то Этьен уже изнервничался, — хмыкнул отец.
— Пошли, — я протянула ему руку и только тут заметила, что она дрожит — я ведь тоже сильно волновалась, хоть и старалась этого не показывать.
Взяла со столика небольшой букет из белых и бежевых роз, перевязанный атласной лентой в тон моего платья. Здесь не приняты букеты невесты, но кто сказала, что я не могу стать законодательницей новой традиции?
Отец взял мою руку и положил на сгиб своего локтя, а Лея подняла шлейф платья, готовясь торжественно шествовать за мной к алтарю.
Когда мы вышли из небольшой комнаты, где невесты ожидали своего часа, у меня дрогнули поджилки — столько людей собралось в храме! Хорошо, отец крепко поддерживал меня под руку и вселял уверенность одним своим присутствием.
Все расступались, освобождая нам дорожку, а на хорах запели нечто красивое и проникновенное.
Я увидела впереди Этьена, у которого при взгляде на меня явно перехватило дыхание, а в глазах плескались восторг, ожидание и. облегчение? Неужели он боялся, что я могу к нему не выйти?
Когда мы подошли вплотную к алтарю, отец передал мою руку жениху, а мы так и застыли, глядя друг другу в глаза.
Я выходила замуж уже дважды — по разу в этой и той жизнях, но, как это ни странно, именно сейчас по-настоящему поняла смысл и духовную наполненность этого события: я выходила за мужа, за человека, который станет моим партнером и опорой до конца жизни и, возможно, даже в других жизнях, ведь сейчас свяжут наши души, и я почему-то уверена, что у людей, которые действительно предназначены друг другу эта связь не прерывается и после смерти. И возможно, в других жизнях и воплощениях она послужит путеводной звездой, которая притянет эти души. Раньше я была далека от мистики, но, попав в другой мир, на многие вещи стала смотреть иначе.
Все эти мысли пролетали у меня в голове, пока настоятель произносил обязательные в таких случаях слова. И когда он задал самый главный вопрос, мы с Этьеном ответили:
— Да!
— Я люблю тебя, Ани, — прошептал в губы уже мой муж прежде, чем поцеловать.
— И я тебя, — ответила я сердцем.
Настоятелю пришлось кашлянуть, чтобы вернуть нас в реальность, а в первом ряду хохотнул мой братец. Ну ничего, когда он сам будет жениться, тогда я ему это припомню! А еще припомню, как все это время он рьяно стоял на страже моей нравственности. Вот честно, это я ему припомню отдельно и со вкусом!
А потом наш немаленький кортеж ехал на празднование в особняк Этьена, и горожане чествовали нас с монархами так, будто это была не свадьба, а коронация! И неудивительно: в честь свадьбы Этьен распорядился разместить на всех площадях города бочки с вином и закуской, а каждому ребенку выдать пряник, кулечек с конфетами и нис[1].
