бюро и было решено привлечь его к ответственности. Но на областной конференции после горячих дебатов он был избран докладчиком по вопросу о войне. Тем самым ему было высказано полное доверие”»[936].
Сложно удержаться от предположения: Ленин во время выборов ЦК на Апрельской 1917 г. РСДРП(большевиков) лично протащил в ЦК Сталина и Каменева. Почему именно их? Не потому ли прежде всего, что оба были аккредитованы в соглашательском Исполкоме, а Ленин считал отнюдь не лишним по меньшей мере держать руку на пульсе Исполкома?
Помимо газетной перепечатки сталинско-бухаринское руководство, в лучших ленинских традициях, организовало «инициативу масс». 17 декабря высшему руководству ВКП(б) было направлено сразу три заявления.
Матвей Константинович Муралов, который до возвращения в Россию Ленина делил руководство «Правдой» с Каменевым и Сталиным, направил в ЦК ВКП(б) послание, в котором указал: «Тотчас после получения в Сибири первых сведений о свержении царского самодержавия в г. Ачинске в местном городском собрании состоялся массовый митинг. По предложению т. Каменева я был избран председателем этого митинга. В качестве основного докладчика по вопросу о текущем моменте выступал т. Каменев. Содержание его речи, приведенное в газете “Енисейский край” за № 53 от 8 марта 1917 г., передано совершенно правильно. После горячего выступления т. Каменева митингом была избрана комиссия, в состав которой вошли т. Каменев, начальник Ачинского гарнизона полковник Мартынов, командир полка, городской голова, мировой судья и крупный купец Максимов. Текст телеграммы, единогласно принятый комиссией, был оглашен на митинге самим Каменевым. В этой телеграмме наряду с приветствиями Временному правительству содержалось приветствие Михаилу Романову. Текст этой телеграммы, напечатанный в том же номере газеты “Енисейский край”, вполне соответствует действительности. Телеграмма была послана на имя председателя Временного правительства и Родзянко от имени митинга»[937].
(Михаил Степанович Ольминский приписал позднее, 19 декабря: «Обо всем этом я слышал в марте 1917 г., будучи одним из редакторов “Правды”»[938]. То есть сам Ольминский выступления Каменева не слушал, газету не читал, однако осуждал. Кому-кому, а Михаилу Степановичу вообще-то следовало в данном случае промолчать. Троцкий написал в «Истории русской революции»: «“Предстоящая революция может быть только революцией буржуазной… Это было, – говорит Ольминский, – обязательное для каждого члена партии суждение, официальное мнение партии, ее постоянный и неизменный лозунг, вплоть до Февральской революции 1917 года и даже некоторое время после нее”. Для иллюстрации Ольминский мог бы сослаться на то, что “Правда”, еще до Сталина и Каменева, то есть при “левой” редакции, включавшей самого Ольминского, писала (7 марта), как о чем-то само собою разумеющемся: “Конечно, у нас еще не идет вопрос о падении господства капитала, а только о падении господства самодержавия и феодализма”… Из слишком короткого прицела и вытекло мартовское пленение партии буржуазной демократией»[939].
Члены РСДРП с 1905 г. Вера Лазаревна Швейцер, с 1904 г. Франц Карлович Врублевский и с 1903 г. Александра Владимировна Померанцева посчитали «…своей партийной обязанностью сделать следующее заявление. После получения первых сведений в Ачинске о Февральской революции в местном городском собрании состоялся общегражданский митинг, на котором председательствовал т. Муранов (а почтенный Матвей Константинович почему не каялся? Ведь, если верить газете, “за” проголосовали все. – С.В.). С речью о значении происходящих событий выступил т. Каменев. Настроение митинга было чрезвычайно приподнятое. Тов. Каменев говорил с большим подъемом, призывая всех к единению и поддержке нового Временного правительства. Смысл речи т. Каменева был таков: главной задачей момента является объединение всех вокруг поддержки нового правительства, несмотря на политические разногласия, которые разделяли и будут разделять общество. Также т. Каменев говорил о продолжении войны до решения Учредит[ельного] собрания. Содержание речи т. Каменева было в общем либерального характера и вызвало огромное удовлетворение всех граждан г. Ачинска. Митинг закончился посылкой правительственной телеграммы Временному правительству и Михаилу Романову по случаю его “отказа” от престола, составленной комиссией, в которую входил и Каменев вместе с начальником гарнизона полковником Мартыновым, с бывшим городским головой и другими “видными” представителями местных граждан, фамилии которых мы не помним. После этого, 5 или 6 марта, в своей квартире местный купец Максимов устроил банкет, на котором был и т. Каменев (очевидно, Лев Борисович пил вначале “стаканами пребольшими”, а затем и “бочками сороковыми”. – С.В.). Все большевики Ачинской ссылки были недовольны поведением т. Каменева»[940].
Дурной пример оказался до неприличия заразительным. Двадцать четыре старых большевика подписали и направили в ЦК «Заявление группы делегатов на Апрельской конференции 1917 года»:
«…считаем своим долгом довести до сведения братских коммунистических партий, представленных на VII Расширенном пленуме, нижеследующие факты:
1) на заседании отдельных делегаций Апрельской конференции, в частности на заседании Питерской и Московской делегаций, при обсуждении списка первого легального ЦК со стороны многих делегатов был заявлен категорический отвод кандидатуры т. Каменева, ввиду его компрометирующего поведения на суде думской фракции и участия в посылке телеграммы, приветствующей Михаила Романова;
2) ввиду крайне резкого настроения подавляющего большинства делегатов конференции против т. Каменева в связи с телеграммой, руководящему ядру конференции во главе с тт. Лениным и Сталиным (такового “руководящего ядра” не было в природе. – С.В.) пришлось созвать два закрытых заседания большевиков-ленинцев, где т. Ленин отстаивал и с трудом отстоял кандидатуру т. Каменева в члены ЦК;
3) наконец, сам т. Каменев, отлично осведомленный обо всех перипетиях борьбы против его кандидатуры, не сделал ни малейшей попытки для опровержения факта своего участия в посылке ачинской телеграммы на имя Михаила Романова (делегаты, похоже, “слышали звон да не знали, где он”. – С.В.). Опровержение этот факта в тот момент, под свежим впечатлением телеграммы, не составлявшей секрета ни для одного из участников конференции, было абсолютно невозможным.
Попытка т. Каменева ввести в заблуждение делегатов VII Расширенного пленума ИККИ путем голого отрицания неоспоримого и всем известного факта представляет собою совершенно небывалое в нашей партии явление, угрожающее навсегда скомпрометировать политическую честность и партийную репутацию т. Каменева»[941].
Данное заявление подписали Ф. Раскольников, А. Бубнов, В. Соловьев, С. Косиор, Ф. Земит, З. Ангаретис, Н. Подвойский, Лацис, В. Куйбышев, Н. Брюханов, Г. Бокий, Е. Стасова, С. Багдатьев, В. Шмидт, С. Гопнер, П. Рабчинский, В. Сахаров, В. Залежский, М. Савельев, Е. Розмирович, К. Ворошилов, В. Молотов, Г. Ломов (Оппоков), Ф. Голощекин[942].
Официальный ответ «От Центрального Комитета ВКП(б)» составил Н.И. Бухарин. Его текст:
«В своей речи на Расширенном пленуме ИККИ т. Сталин после речи т. Каменева, обвинявшего нашу партию в национал-реформизме, указал на ряд ошибок т. Каменева, в том числе и на посылку приветственной телеграммы Временному правительству и Михаилу Романову.
В ответ на это т. Каменев прочитал заявление, в котором обвинял т. Сталина “во лжи” и “сплетне”. С места т. Каменев непрерывно заявлял о “лжи” и был поддержан тт. Троцким и Зиновьевым.
После этого т. Зиновьевым, “по поручению” его единомышленников, было послано в Политбюро ЦК заявление за подписями Зиновьева, Смилги и Федорова с “категорическим настаиванием” на напечатании этого заявления в “Правде” […]. В этом заявлении вышепоименованные товарищи стараются убежать от прямого ответа на прямой вопрос о телеграмме М. Романову и грубо и нелояльно спекулируют именем т. Ленина, зная наверняка, что Ленин считал необходимым пощадить в тот момент Каменева (как это не по-ленински! – С.В.), так как последний признал свою ошибку; зная
