Описанные ощущения и впечатления на взлёте могут навеять мысль, что всё просто и легко. Поверьте мне, это не совсем так. Это сложный этап полёта и таит много опасностей. Каждый взлёт на тяжёлом корабле отличается от предыдущего. Причины разные: разница в весе в десятки тонн, разные центровки и температура воздуха, непостоянный ветер, наклон и размер полосы, дождь, снег, туман и прочее, прочее. Я уже не говорю о возможном отказе двигателя во время разбега.
Тем не менее, это чудесные и не забываемые мгновения. Для меня, это красивый, не совсем трудный момент полёта, так как мною выполнены тысячи взлётов, в самых невероятных метеоусловиях, порой на очень сложных аэродромах планеты. Как результат сформировались прочные навыки на действия в любой ситуации. Испытал я, и даже не успел сильно напугаться, отказ двигателя на взлёте во второй половине разбега на предельно короткой полосе. А в конце этой полосы, плескались холодные морские волны с плавающими льдинами. Обошлось всё хорошо, благодаря толковому бортинженеру. Инженером корабля был Александр Иванович Рябоконев с которым и сегодня я выполняю полёт.
Те же ощущения, только намного сложнее объём работы, у пилотов и на посадке. В совокупности пилотирование на всех этапах полёта в разных условиях рождает непреходящую радость летания.
Так незаметно долетели до Польши, под нами уже Варшава. Чётко видны городские кварталы, высотное здание Дворца культуры и науки, река Висла, рассекающая город на две части. От Варшавы отходят дороги к большим и малым селениям. Повсюду сельскохозяйственные поля. Они, словно огромный букет, украшают Землю. Высота скрадывает цвета, и всё-таки можно различить поля с убранными хлебами и скирдами соломы, они серо-золотистого цвета. Другие тёмно-зелёные, наверно это взошли озимые посевы, много чёрных полос, их перепахали и они ждут весну. Приходиться только удивляться творчеству природы и человека создавать такие чудесные красоты на Земле.
Среди многообразия полей, лесных островков просматриваются людские гнёзда — Хутора. Как сказано в Словаре русского языка — это «Обособленные земельные участки с усадьбой владельца». В Польше они занимают большую часть сельхоз площадей, размеры таких участков, как правило, до 7 га. На одном из таких подобных Хуторов мне довелось бывать в Латвии, во времена, когда я работал в Риге и летал на самолёте Ил-18.
Обычно это два- три строения, где живут из поколения в поколение большие и дружные семьи. Они сеют хлеб, выращивают скот, занимаются различными ремёслами. Жители Хуторов любят и дорожат своей землёй, а любовь к Земле, как известно, рождает и любовь к Родине. Благодаря хорошим дорогам они даже не чувствуют своей изоляции от компактных селений, к тому же имеют возможность пользоваться всеми благами цивилизации.
Незаметно проходит час за часом, под крылом самолёта меняются картины. Уже пролетели Прагу расположенную по обеим берегам Влтавы. Начинается гористая местность, которую прорезают мелкие реки. Подлетаем к Мюнхену — центру Баварии. Он славен старинным университетом времён 15 века, а так же событиями проходившим в этом городе в 30 годы прошлого века. Недалеко от него на северо-востоке атомная станция, видны клубы пара из охлаждающих устройств.
Пассажиры с интересом смотрят в иллюминаторы и удивляются, как быстро мы пролетаем над странами и городами. О местах, где мы пролетаем, им рассказывает старшая бортпроводница Мария Безбрежная.
Мария — хозяйка пассажирского салона, она выделяется среди своих коллег огенно-рыжими волосами и веснушками по всему лицу. Среднего роста, с карими глазами она становится сразу заметной в салоне среди своих подруг. В работе усердна, выполняет всё споро со знанием дела. Мария в совершенстве знает обязанности любого проводника, действия в аварийной ситуации, умело может оказать медицинскую помощь. В салоне она не ходит, а плавает, вернее летает. Прекрасно знает географию, может рассказать о любой стране и городе, о том месте, где мы пролетаем. Её чуткая душа завоёвывает быстро симпатии пассажиров, не говоря об экипаже. В её обязанность входит приносить питание экипажу, и мы порой злоупотребляем этим, заказываем кофе чаще, чем нам хочется. Она входить в кабину и от её улыбки, голоса веет добротой и лаской. Одним словом, роль Золушки прочно закрепилось за ней.
И ещё эта Золушка смущала второго пилота. При её появлении в кабине он не мог справиться с собой терялся и краснел, не находил нужных слов. Бортинженер подшучивал над ним.
— Иван, ты и впрямь влюбился не на шутку? Не мудрено, словно о нашей Маше, Тютчев писал:
Земное ли в ней очарование, Иль неземная благодать? Душа хотела б ей молиться, А сердце рвётся обожать…
Так что дерзай, ищи пути к её сердцу. А мы с удовольствием погуляем на твоей свадьбе. Я думаю, она будет достойной женой лётчика, не правда ли? Обратился он к нам. Мы хором поддержали его. Ваня в задумчивости молчал и тихо улыбался.
Уже справа и слева от линии пути протянулись цепи Швейцарских Альп, в долинах которых приютились города и селения. Их связывают прекрасные дороги с многочисленными мостами на высоченных опорах. По курсу уже видно Женевское озеро, на южном берегу которого город Женева и посадочная полоса. Перед полосой, в озере, рукотворный фонтан. С высоты его плохо видно, но поверьте мне, при заходе на посадку, когда пролетаешь низко над ним, он представляется красивейшим цветком из струй воды. Пролетев Швейцарию, мы уже над Юго-восточной частью Франции.
Памятуя о том, что пассажирам нравится, когда с ними общается экипаж и рассказывает о деталях полёта, я перехожу на связь с пассажирским салоном, и обращаюсь к ним: «уважаемые дамы и господа говорит командир корабля. Наш полёт продолжается на высоте 9500 метров, температура за бортом минус 45 градусов, через две минуты вы увидите слева по борту второй по величине после Парижа — город Марсель. Это крупнейший морской порт Франции. Вы так же увидите набережную Корниш, которая связывает город с курортами Лазурного берега. После пролёта Марселя, наш полёт будет над Средиземным морем, вдоль восточного побережья Пиренейского полуострова. Обо всех интересующих вас вопросах, относительно нашего полёта, обращайтесь к знакомой уже вам, Марии Безбрежной. Благодарю за внимание».
Иногда в беседах с командирами кораблей, да и в интернете проскакивает мнение, что забота о пассажирах это дело работников аэропорта, отдела перевозок и бортпроводников, а моё дело только доставить их из пункта А в пункт Б. Мы считаем эта позиция не совсем правильная, командиры моего круга подходили и подходят иначе к этому вопросу. От командира зависит, что бы во — время дали команду о готовности самолёта к приёму пассажиров. Он же организует работу бригады проводников так, что бы пассажиры ни мёрзли у трапа, рассаживали их на удобные места, если не полная загрузка. От того, какой командир, зависит организация эвакуации пассажиров в непредвиденной ситуации, редко, но и это бывает. Общаться с пассажирами не только по радио, но и в салоне тоже неплохо. И конечно от экипажа зависит культура полёта: заблаговременно обход зон болтанки и гроз, а если на борту больной человек неплохо лететь пониже, посадку производить плавно, руление культурно. В завершении полёта добиваться, что бы без всякого промедления высаживали из самолёта немного утомлённых, но счастливых людей, прибывших в порт назначения.
Да что об этом говорить, каждый из нас авиаторов, сам нередко бывал в роли пассажира и испытывал многие недостатки на авиатранспорте.
Мне нередко приходилось слышать лестные слова о полётах, которые выполняли командиры моей эскадрильи, такие как, Виктор Каспаров, Юрий Куликов, Валентин Кулигин и других. Оказывается, люди помнят тех командиров, которые проявляли заботу о них даже при нестандартной ситуации.
Нужно иметь в виду, и то, что среди пассажиров есть люди, которые впервые сели в самолёт, и наша задача оставить у них самые лучшие воспоминания о воздушном транспорте.
Мы уже над водами Средиземного моря. С высоты нашего полёта видно много морских судов. По пенистой волне за ними можно определить, что одни плывут в Марсель, а может Лион, или в другую сторону: в Испанию, в Африку и в дальние страны. На море, как и в воздухе, большое движение.
Впереди, справа виднеются восточные берега Испании. Слева море и море, где-то далеко оно сливается с небом, делая небо особенно красивым, его словно покрасили в голубой цвет. Эту приземную красоту отмечают и космонавты: «Земля, если смотреть на неё из космоса, выделяется своим голубым цветом, которым обязана морям и атмосфере». Люди, побывавшие в космосе, называют Землю «ГОЛУБОЙ ПЛАНЕТОЙ» из-за её цвета. Вот в этой голубизне проложены воздушные дороги, по одной из которых мы летим.