в городе. Слушая их, Лиас понял, что ни одного гоблина в итоге в живых не останется, но как к этому относиться он по-прежнему не знал: с одной стороны, светлые эльфы поступали точно так же, сражаясь с ними, но с другой, они не приводили их на бойню специально.
— Хватит ныть, — предводительница одарила его ещё одним нежным подзатыльником, — ты теперь один из нас — привыкай. И лучше расскажи, как там у светлых эльфов принято вести отряд?
— Принято, чтобы отряд вел мужчина, а женщин в нём вообще быть не должно, — не без нотки мстительности фыркнул Лиас.
— Кьяр, переделай мою иллюзию на мужчину! — Ная даже бровью не повела в ответ на его язвительность.
— Грудь только перевяжи, а то видно будет, — кивнул ей танцор.
— Ты вообще когда смотришь на меня другие части тела видишь? — шутливо поинтересовалась женщина, снимая одежду.
— У тебя не такая большая грудь, чтобы не видеть… — Кьяр, смеясь, увернулся от удара в живот.
— А ты небось уже собрался командовать, да? — гаденько ухмыльнулся Иран, толкнув в плечо Эмиэля, пока Аэн помогал предводительнице прижать грудь чистой тканью из своего походного набора.
— Да главное, чтоб не ты вёл, — не повёлся на провокацию Эмиэль.
— Свирепые войны, — иронично рассуждал вслух Лиас, наблюдая за всем этим хаосом, — у одного волосы розовые, у другого мозг, как у пещерного тролля, третий — извращенец, а четвёртый вообще с женским голосом.
— Нормальный у меня голос! — возмутилась Ная. — Не так уж и сильно от твоего отличается — для предводителя светлых эльфов пойдёт!
— Непрошибаемая, — закатил глаза Лиас под смех остального отряда.
Когда Кьяр закончил возиться с иллюзиями, солнце уже перевалило за полдень. Ная весело оглядела свой отряд светлых эльфов: трое почти на голову ниже, чем должны были бы быть, один с ничего не выражающим лицом, один с лицом выражающим слишком много, один с ярко розовыми волосами до поясницы и ещё один настоящий, больше похожий на мрачную грозовую тучу.
— Лиас, тут знают язык светлых эльфов. Ты нам так поможешь поговорить или тебе доброй воли добавить? — хохотнула предводительница.
— Справлюсь своими силами, — огрызнулся мужчина, морально готовясь к тому, что ему сейчас предстояло увидеть.
Едва солнце коснулось горизонта, из леса с диким боевым кличем высыпали гоблины и бросились к городу. Крестьяне, которые как раз возвращались с полей и рощ, мгновенно подняли панику. Воздух прорезал звон сигнального колокола, мужчины бросились к оружию, со стен полетели стрелы, поступил приказ закрыть ворота, но сильный порыв ветра, вызванный элементалем Шиина, распахнул створки перед самым носом наступающих тварей, и те ворвались внутрь. Послышались крики и звон мечей, на улицах Криндура началась битва. Внезапно со стороны леса раздался взрыв, разбросавший не успевших забежать в город гоблинов. В неровный строй нападавших врезались белые тени, разящие всех на своём пути. Стоило им пробиться к воротам, порыв ветра сменил направление и с громким треском захлопнул створки перед носом немногих оставшихся снаружи тёмных тварей.
— Помогите людям! — выкрикнула Ная заученную заранее фразу.
Её светлых эльфов приняли с ликованием. Особенно учитывая, что увидев их, гоблины совершенно забыли про жителей города и всей гурьбой бросились на вновь прибывших. Отряд, стараясь не использовать магию, отбивался в основном холодным оружием, но Лиасу всё равно хотелось провалиться на месте: от природы изящные и чистоплотные создания, сейчас с боевым кличем размахивали парными клинками и топорами среди толпы гоблинов и были измазаны в крови по самые уши. По факту бой закончился, не успев начаться — через полчаса ни одного живого «налётчика» в городе уже н было.
«Хоть не мучали никого, и люди, вроде, все живы», — вздохнул про себя Лиас.
Оставшихся за стеной гоблинов Эмиэль отпустил. Ни люди, ни эльфы даже предположить не могли, что эти коротконогие твари умеют так быстро бегать: вопя что-то про «драау», они скрылись в лесу раньше, чем кто-либо успел на них снова напасть. Люди, конечно, отправили за ними вооружённый отряд, но в целом было и так понятно, что они никого не найдут и не догонят. А гоблины, которые теперь, вероятно, считали, что в Криндуре обосновались тёмные эльфы, сюда, скорее всего, вообще никогда больше не сунулись бы.
Вскоре после окончания псевдо битвы, к отряду вышел местный глава, представившийся Дардоком. Увидев светлых эльфов, он изъявил желание накормить и отблагодарить внезапных помощников. Во время ужина Асин полчаса с чувством рассказывал о том, как они давно путешествуют и как их коней в лесу совсем недавно загрызли волки. Поняв намек, глава тут же приказал подарить светлым эльфам лошадей. Асин, конечно, отказывался, но Дардок настоял, сказав, что ввиду стольких спасённых человеческих жизней, восемь животных вовсе не стоят того, чтобы проявлять скромность.
После трапезы принесли ещё вина, и начались танцы. У некоторых девушек были вполне хорошие фигуры, и мужчины предсказуемо начали засматриваться.
— Ты не против? — Асин не выдержал первым, и с мольбой глянул на Наю.
— Делайте, что хотите, — отозвалась предводительница.
Когда женщины поняли, что обычно безразличные светлые эльфы проявляют к ним нешуточный интерес, они тут же оказались у них на коленях.
Пьяный глава выглядел вполне довольным. Даже начал что-то рассказывать про полукровок, и как это было бы прекрасно, скрепить дружбу их рас таким чудесным образом. Ная, усмехнувшись, мысленно пожелала его планам счастливого пути: она знала, что её мужчины будут развлекаться, как захотят, но и капли своей крови людям не оставят, не говоря уже о детях.
Тем временем девушки уже пытались стянуть с Кьяра рубашку. Остальных они пока так откровенно не трогали, чем Асин был крайне недоволен, но понимая, что этого следовало ожидать, молча ждал, пока танцор первым выберет с кем будет спать. Но тому, похоже, всё это было не очень интересно: конечно, он не пытался сопротивляться, но это уже скорее всего была просто привычка. Видя, что их не отталкивают, но и вниманием тоже особо не балуют, девушки принялись наперебой поить Кьяра вином, но в итоге добились только того, что повеселевший мужчина залез на столешницу и попросил музыку поэротичнее. Когда до ошарашенного Лиаса дошло, что Кьяр собрался раздеваться перед всеми, да ещё и на столе, он вспомнил все ругательства,
